Бродель (Braudel) Фернан (1902–1985) – французский историк-мидиевист, представитель школы «Анналов», возглавивший редколлегию журнала «Анналы: экономики, общества, цивилизации» в 1956. Окончил лицей Вольтера и Сорбонну. С начала 1920-х до середины 1930-х Б. – преподаватель одного из лицеев в Алжире (первая научная статья – «Испанцы в Северной Африке» – была опубликована в 1928). С 1949 – зав. кафедрой современной цивилизации в Коллеж де Франс, председатель жюри по защите диссертаций по истории. Главный администратор созданного по его инициативе «Дома наук о человеке» (с 1962). Почетный доктор университетов Брюсселя, Оксфорда, Мадрида, Женевы, Варшавы, Кембриджа, Лондона, Чикаго. Основные сочинения: «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, Xv-Xviii вв.» (в 3-х томах, 1979, т. 1 был издан в 1967), «Средиземноморье и мир Средиземноморья в эпоху Филиппа Ii» (1949), «История и социальные науки.
Длительная временная протяженность» (1958), «Записки об истории» (сборник статей, 1969) и др. Главными характеристиками понимания истории по Б. выступают определенная «конфронтация» географии и собственно истории (главный «персонаж» исторического исследования у Б., как правило, – географический ареал), а также весьма своеобычная диалектика пространства – времени, находящая свое выражение в идеях эшелонированности исторической действительности и циклического характера эволюции общества. Б. полагал правомерным рассмотрение исторической реальности в разных преломлениях, помещая быстротечные событийно-политические феномены на ее верхний уровень, долговременные социально-экономические тенденции – на средний, и, наконец, вневременные природно-географические константы – на нижний.
Теория о множественности времен в истории (предшественником Б. в которой выступал Г.Гурвич) постулировала таким образом наличие трех основополагающих типов длительности, присущих разным уровням исторической реальности:
а) «время чрезвычайно большой протяженности», протекающее на природном (время природных ритмов) и макроэкономическом (время экономических структур) уровнях и «как бы неподвижное»
б) время больших «циклов» и хозяйственных «конъюнктур» (длящееся в социальной сфере)
в) краткое и «нервное» время «короткого дыхания» – время событий. Человеческая свобода оказывается, по мнению Б., не более чем «пеной» на поверхности «океана» неподвижных «структур».
Анализируя в традициях «Анналов» течение «глобальной истории», Б. вычленяет в ее границах экономическую, социальную, политическую и культурную «системы», включающие в себя далее ряд «подсистем». По Б., «согласно этой схеме, глобальная история (или, лучше сказать, история, имеющая тенденцию к глобальности, стремящаяся к тотальности, но никогда не могущая стать таковой) – это исследование по меньшей мере этих четырех систем самих по себе, потом в их взаимоотношениях, в их взаимозависимости, их чешуйчатости». Реконструкция глобальной истории являет собой у Б. уяснение динамики взаимосвязанных уровней исторической действительности, которая осуществляется не в форме их единонаправленной, синхронизированной и равноускоренной эволюции, а представляет неравномерные и смещенные во времени движения, поскольку каждой исторической реальности свойственен собственный специфический временной ритм. (Применительно к исследованию «Средиземноморье и мир Средиземноморья в эпоху Филиппа Ii» Б. отмечал: «единственная проблема, которую мне нужно было решить, заключалась в том, чтобы показать, как разные времена движутся с разной скоростью».) Легитимизировав в научном обороте исторической науки понятие «длительная временная протяженность» (longue duree), Б. подчеркивал, что главной сферой его исследовательских интересов является «почти неподвижная история людей в их тесной взаимосвязи с землей, по которой они ходят и которая их кормит, история беспрерывно повторяющегося диалога человека с природой... столь упорного, как если бы он был вне досягаемости для ущерба и ударов, наносимых временем».
Осуществляя в ставшем классическим исследовании «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, Xv-Xviii вв.» детальный анализ трех пластов экономической жизни человечества (материальной повседневности, рыночной экономики и капитализма) в их эволюции, Б. пытался ответить на вопрос, сформулированный в первом издании первого тома книги в 1967: «...каким образом тот строй, та сложная система существования, которая ассоциируется с понятием Старого порядка... могла прийти в негодность, разорваться, как стало возможным выйти за ее пределы... Как был пробит, как мог быть пробит потолок? И почему лишь в пользу некоторых, оказавшихся среди привилегированных на всей планете?»
Архитектоника монументального труда Б. оказывается созвучной его трактовке природы и сущности общественных процессов, имевших место в данный исторический период. Первый том был посвящен рассмотрению структур повседневной жизни людей, которые, согласно Б., выступали в качестве «правил, которые слишком долго удерживали мир в довольно трудно объяснимой стабильности». Содержание второго тома демонстрировало процессы сосуществования и постепенного взаимопроникновения структур рыночной экономики, с одной стороны, противостоявшей, по Б., «массиву инфраэкономики», т.е. материальной повседневной жизни людей (питание, одежда, жилище, техника, деньги), – с другой. Приметы же капитализма в этот период Б. усматривал в спекулятивных операциях, торговле на дальние расстояния и процедурах банковских кредитов. Третий том излагал возможные подходы к проблеме организации истории мира во времени и пространстве: эксплицировались механизмы чередования (на протяжении пяти или шести веков) господства определенных экономически автономных регионов планеты (Венеция, Генуя, Англия и т.д.). Исторические изыскания Б. не только (в известной степени вопреки «историко-психологическому духу» «Анналов») продемонстрировали возможность создания экономически-центрированной, однако при этом полифакторной истории общества, но и явились образцом сочетания классических традиций системной философии истории и новаторских интеллектуальных методик и приемов второй половины 20 в. (См. также «Анналов» школа.)