В. Гольдинер
Павлова Каролина Карловна (1807—1893) — поэтесса. Дочь профессора Яниш. Получила прекрасное домашнее образование. В начале своей литературной деятельности П. писала по-французски и по-немецки и гл. обр. переводила на французский и немецкий яз. произведения русских поэтов (Пушкина, Вяземского, Баратынского, Языкова). В 1833 переводы П. вышли в Германии отдельным изданием. Начало оригинального творчества П. на русском яз. относится к концу 30-х гг. Стихи ее печатались в большинстве современных ей журналов: «Москвитянине», «Отечественных записках», «Современнике» (Плетнева), «Пантеоне», «Русском вестнике» и др. В последний период жизни П. оригинальное творчество ее иссякло, и она посвятила себя переводам. Ею переведен в этот период на немецкий яз. ряд произведений А. К. Толстого («Дон-Жуан», «Царь Федор Иоаннович», «Смерть Иоанна Грозного», а также его баллады), а на русский яз. — «Смерть Валленштейна» Шиллера.
Поэзия П. при значительном формальном мастерстве характеризуется скудостью идейного содержания. Не имея прочных социальных корней в среде феодально-поместного дворянства, П. тем не менее по своей идеологии является представительницей того слоя родовой аристократии, который в процессе внедрения в экономику России капиталистических начал оказался выбитым из своей колеи и отброшенным от активного участия в общественной жизни. Отчужденность от общественной жизни, характерная для деградирующего дворянства той поры, предопределила тяготение П. к «чистой поэзии»: поэты «идут средь потрясений, Бросая в мир свой громкий стих, Им песнь важней людских стремлений, Им сны нужней даров земных». Подавляющее большинство ее стихотворений представляет собой образцы интимной лирики, плод углубления поэтессы в свой внутренний мир элегических раздумий и воспоминаний: будущее — «немая даль», «простор грядущего мне пуст»; в настоящем полное отречение; лишь прошлое — «сквозь лет прожитых тени ребяческий великолепный мир». Противопоставление действительной жизни, знакомой и близкой П. лишь в ее светской оболочке, «подлинной жизни души» составляет идею «Двойной жизни» (1848). Мотив двойной жизни, мотив сна как подлинной жизни, встречается в ряде лирических стихотворений П.
Из всего написанного П. лишь два произведения непосредственно затрагивают общественные вопросы и созданы в связи с политическими событиями ее времени — это поэмы «Разговор в Трианоне» (1848) и «Разговор в Кремле» (1854). Первая поэма построена в форме диалога между сторонником свободы (Мирабо) и представителем умудренного тысячелетним опытом здравого смысла (Калиостро) на тему о начинающейся французской революции. Хотя поэма и была запрещена николаевской цензурой, основная мысль ее реакционна; одним из наиболее ярких ее выражений является следующая строфа: «И нынешнего поколения Утихнут грозные броженья, Людской толпе, поверьте, граф, Опять понадобятся узы, И бросят эти же французы Наследство вырученных прав». Написанное в том же году стихотворение «К С. Н. К.», могущее служить как бы комментарием к поэме, свидетельствует о глубоком общественном индиферентизме автора. Перед лицом крупных политических событий поэтесса преисполнена лишь одного желания: «Нашедши уголок уютный, Где можно грезам дать простор, Годины этой многосмутной Хочу не слушать крик и спор.» Общественный индиферентизм П. есть конечно не что иное, как форма, прикрывающая приверженность ее консервативным началам общественной жизни. С этой точки зрения не случаен ее сусально-патриотический отклик на события 1854 поэмой «Разговор в Кремле», в которой она наиболее полно выразила свою близость к славянофильству. Поэма вызвала насмешливый отзыв в «Современнике».
Так же, как и для всех прочих представителей «чистой поэзии», форма для П. приобретает самодовлеющее значение: «Нужней насущного мне хлеба казалась звучных рифм игра». Отсюда пристрастие поэтессы к необычным, острым рифмам, своеобразие ее поэтического яз. Стих П. сжатый, выразительный, энергичный; в то же время ему свойственна некоторая отвлеченность, делающая его почти внеобразным. Разнообразием жанров поэзия П. не блещет; наиболее культивируются ею лирические жанры — элегии, послания.
Общую резко-отрицательную оценку поэзии Каролины Павловой дала критика 60-х гг. Щедрин в своей рецензии на ее стихотворения назвал ее представительницей «мотыльковой
поэзии», для которой «действительное блаженство заключается в бестелесности и... истинный comme il faut состоит в том, чтобы питаться эфиром, запивать эту пищу росой и испускать из себя амбре. Где источник этого сплошного лганья? С какой целью допускается такое тунеядское празднословие? — спрашивает критик и отвечает, — это явление странное, но оно не необъяснимо. Это продукт целого строя понятий, того самого строя, который в философии порождает Юркевичей, в драматическом искусстве дает балет, в политической сфере отзывается славянофилами, в воспитании — институтками, сосущими и грызущими карандаши. Тут нет ни одного живого места, тут все фраза, все призрак, тут одна нелепость доказывается посредством другой, и все эти пустяки, склеенные вместе, образуют под конец такую трущобу, которую с трудом пробивают самые смелые попытки здравого смысла» («Современник», 1863, V).
Список литературы
I. Собр. сочин., в двух томах, под ред. В. Брюсова, изд. К. Некрасова, М., 1915.
II. Брюсов В., Материалы для биографии К. Павловой, в «Собрании сочинений»
Грифцов П., К. Павлова, «Русская мысль», 1915, XI
Переверзев В., Салонная поэтесса, «Современный мир», 1915, XII (по поводу «Собрания сочинений» П.)
Рапгоф Б., К. Павлова. Материалы для изучения жизни и творчества, П., 1916
Эрнст С., К. Павлова и Евд. Растопчина, «Русский библиофил», 1916, № 6
Белецкий А., Новое издание сочинений К. Павловой, «Известия Академии наук», вып. XXII, П., 1917.
III. Мезиер А. В., Русская словесность с XI по XIX ст. включительно, ч. 2, СПБ, 1902
Языков Д. Д., Обзор жизни и трудов русских писателей и писательниц, вып. XIII, П., 1916 («Сборник отделения русского языка и словесности Академии наук», т. XCV, № 3)
Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Л., 1924.