Трем абстрактным элементам человеческой жизни, материальной, интеллектуальной и нравственной силе, соответствуют три душевных свойства: воля, ум и сердце, и затем три формы общежития: государство, церковь, семья. Это не значит, чтобы всякая из указанных частей общества воплощала в себе один только из упомянутых элементов и исключала два других. Части общества, как и само общество, представляют нечто целое и потому, наряду с известным преобладающим в каждой из них элементом, существуют и другие. Так, в семье, например, находят выражение все три стороны, но нравственная преобладает. Таким образом, можно сказать, что семью связывают в одно целое любовь, привязанность; государство — материальная цель, деятельность; человечество — умственная жизнь. И затем как характер и дух семьи зависят от женщины, так характер и склад государства определяются практическими деятельными классами, военными или промышленными, а характер и склад церкви — духовенством. Эти три великие социальные силы должны быть организованы надлежащим образом и поставлены в надлежащие отношения друг к другу. При этом следует руководствоваться двумя принципами. Во-первых, не может быть никакого общества без правительства. «Истинная социальная сила есть результат более или менее обширной кооперации, находящей себе выражение в каком-либо отдельном органе». Только одна физическая сила, и то в органическом смысле, имеет индивидуальный характер; всякого же рода умственная или нравственная сила, по существу социальная, зависит от кооперации многих. Но сотрудничество многих тогда только становится действительно плодотворным, когда оно имеет центр, к которому тяготеет и который направляет его к определенной цели. Иногда первоначально появляется личность, ставящая себе определенную цель и собирающая под свое знамя силы, необходимые для достижения этой цели. Чаще, однако, великие социальные движения бывают результатом непроизвольного стечения многочисленных частных стремлений, действующих вразброд, пока не явится человек, направляющий их к одному общему центру и связывающий их в одно целое. Но во всех случаях действительная социальная сила получается только тогда, когда корпорация найдет свое сосредоточие и индивидуализируется. Во-вторых, Конт считает всеобщим законом, что высшее должно подчиняться низшему. Органическая жизнь подчинена и ограничена условиями неорганического мира; человек может исполнять свое назначение, только подчиняясь физическим, химическим, физиологическим и другим условиям своего существования. Таким образом, высший может господствовать над низшим, только повинуясь этому последнему. То же самое применимо и к социальной жизни человека. На первом месте у людей стоит необходимость удовлетворения своих материальных потребностей; достигается это при помощи военной, а затем промышленной деятельности, представителям которой и должно принадлежать непосредственное управление общественными делами, не потому, чтобы этого рода деятельность была самая возвышенная, а потому, что она — необходимое условие всякой другой. Моральные и интеллектуальные влияния приходят позже, занимают второе место; они могут лишь смягчить грубую энергию практической жизни. Только действуя этим косвенным путем, они получают действительное значение. Вся сила их в самоотречении, в добровольном отказе от непосредственной власти. Присваивая себе последнюю, они теряют чистоту и перестают руководить людьми. Отсюда сама собой следует необходимость безусловного разделения двух властей — светской и духовной. Исходя из этих положений, Конт с удивительной последовательностью и нисколько не смущаясь действительностью начертывает план общественного устройства в ближайшем будущем, определяет характер и взаимные отношения трех главнейших учреждений: семьи, правительства и жречества.
Семья является первой школой, в которой начинается воспитание человека. Она захватывает человека на самой низшей ступени и поднимает его на самую высшую. Семья состоит из мужа и жены, детей их и родителей мужа. В центре семьи стоит женщина. Духовная власть принадлежит ей, но непосредственное управление домом находится в руках мужчины. Роль женщины состоит в том, чтобы влиять на мужчину советами, руководить его деятельностью, быть воплощением нравственной силы любви, но никоим образом не вмешиваться в непосредственные дела; затем на женщину возлагается еще воспитание детей до четырнадцатилетнего возраста. Для того, чтобы женщина могла всецело отдаться своему призванию, она освобождается от работы и получает средства существования от мужа или от родственников, или наконец от государства. Мать мужа, пока она жива, является таким естественным воплощением внутреннего смысла семьи и ее духовной руководительницей. Отец же его ведет материальные дела семьи и пользуется действительной властью; он отказывается от последней по достижении шестидесяти трех лет и передает ее сыну, а сам сохраняет за собой только совещательный голос. В образе этих стариков, пользующихся совещательным голосом, находит выражение третий элемент человеческой жизни — умственная сила. Итак, женщина в семье представляет нравственную силу, мужчина — деятельность материальную, старики — умственную, и первая должна господствовать над всеми остальными.
Государство (светская власть), по мысли Конта, получает следующее устройство. Прежде государства носили преимущественно военный характер и подчинение всех, ввиду общей опасности, одному руководительству достигалось сравнительно легко. Теперь же государства получили преимущественно промышленный характер и дело организации общества становится тем затруднительнее, что ясно сознаваемой всеми опасности нет уже в виду и что при крушении старых верований индивидуалистические стремления развиваются на полной свободе. Капиталистам, этим естественным руководителям всякого промышленного общества, часто недостает понимания своих социальных обязанностей. А рабочие или пролетарии, вдохновляемые революционными учениями, утрачивают всякое чувство преданности и подчинения и увлекаются разными утопиями равенства, которые представляют в сущности отрицание разделения труда и сотрудничества, то есть отрицание всякой социальной организации. Выйти из такого состояния общество может, только возвратившись к добровольному подчинению своим естественным руководителям, сознающим свои социальные обязанности, как это было в лучшие времена военного режима. Промышленная и вообще трудовая деятельность перестает быть делом исключительно личным и получает социальный характер. Во главе промышленности становятся богачи — хозяева, они — «начальники или предводители промышленности»: они управляют работами и надзирают за всем ходом дела. Праздным богачам, проводящим жизнь в удовольствиях и удовлетворении своих прихотей, в обществе Конта нет места. Вместе с тем Конт отрицает мелкое землевладение и мелкое производство. Развившееся разделение труда и сотрудничество свободно может расширять свои операции до таких размеров, пока он в силах руководить ими. Таким образом, общество будет состоять только из двух классов — богачей и бедняков. Но богач-предприниматель, как социальный деятель, является ответственным перед общественным мнением за употребление вверенного ему капитала и полученных барышей. Он не может расточать капитал, так как этот последний принадлежит не ему лично, а всему человечеству, и ему только вверяется для употребления на общую пользу. Точно так же и из доходов он пользуется лишь известной частью, определяемой им самим заранее и достаточно значительной для того, чтобы не отбить у предприимчивых людей охоты заниматься таким ответственным и трудным делом. Конечно, все эти обязательства и ответственность чисто нравственного характера. В каком же положении будет рабочий класс? Вознаграждение за труд остается по-прежнему делом полюбовного соглашения между предпринимателем и рабочим. В случае несогласия обе стороны могут прибегать к отказу от работы, стачкам и наконец к посредничеству духовной власти. Но полюбовное соглашение будет определяться уже не конкуренцией на рынке, «а надлежащим распределением продукта сообразно потребностям рабочих, с одной стороны, и потребностям и достоинствам предпринимателя, с другой». Часть материальных благ, приходящихся при этом на долю рабочего, определяется Контом следующим образом: рабочий должен располагать жилищем, состоящим из семи комнат, и пользоваться на правах полной собственности всем, что находится в нем, то есть всеми предметами обычного домашнего обихода. Воспитание и медицинская помощь должны быть организованы даровые. Заработная плата устанавливается двоякого рода: одна помесячная, неизменная, в 100 франков за 28 дней, другая — понедельная, пропорциональная продуктивности труда, но в среднем дающая около 7 франков за рабочий день. При таких условиях бедняки-рабочие не будут завидовать богачу-предпринимателю, который, хотя пользуется большим материальным достатком, но зато несет на себе гораздо большую нравственную ответственность. Что касается собственно политической организации общества, то она представлялась Конту в довольно простом виде. Современные обширные государства разбиваются на мелкие самоуправляющиеся единицы, величина которых не должна превышать Бельгии или Португалии. Правительственная власть сосредоточивается в руках триумвирата из выдающихся банкиров. Один из этих банкиров заведует иностранными делами, другой — внутренними, третий — финансовыми. Они пользуются диктаторской властью, но вместе с тем не получают никакого вознаграждения за исполнение этих своих обязанностей. Власть на всех ступенях, от высших до низших, переходит по «социократическому наследству». Конт решительно отвергал так называемое выборное начало. Он находил, что всякий, стоящий у власти, а также ведущий промышленное предприятие, должен сам избирать себе преемника из наиболее достойных людей, будут ли это его собственные дети или посторонние лица — все равно. Правительственные проекты и предположения, касающиеся существенных вопросов, заблаговременно опубликовываются во всеобщее сведение и подвергаются обстоятельному обсуждению, в интересах чего устанавливается полная свобода слова, печати и союзов. Отсюда мы видим, как далек был Конт от того, чтобы предоставлять действительную, фактическую власть в руки ученого сословия, как то проектировали некоторые позднейшие позитивисты. Царство ученых людей, педантократию, он ненавидел, можно сказать, и практически, по опыту личной жизни, и теоретически. Он находил, что житейскими делами лучше всего могут управлять те люди, которые стоят непосредственно у этих дел. Естественными представителями таких людей он и считает своих банкиров.