Сохранившиеся этические фрагменты Аристоксена позволяют судить о том, что в этой области он сильно зависит от пифагорейской нормативной этики долга. Он писал также о законах воспитания и политике, ему принадлежат биографические труды о Пифагоре, Архите, Сократе и Платоне.
Сходно с учением Аристоксена о душе учение, выдвинутое Дикеархом из Мессины в Сицилии. По словам Цицерона он учил, что "души вообще нет, это пустое и вводящее в заблуждение слово, обозначающее живые существа. Духа и души нет ни в человеке, ни в животном, а вся та сила, благодаря которой мы приводимся в движение и чувствуем, равно разлита во всех живых телах. Она неотделима от тела, ибо [сама по себе] она ничто. Нет ничего, кроме тела, устроенного так, что на основе природного движения оно живет и чувствует" (Верли I, фр. 7). То, что именуют душою - гармоническое смешение и соответствие в теле четырех элементов-теплого и холодного; сухого и влажного (см.: фр. 11, 12a-12d). Естественно, при распадении тела распадается и "душа" (см.: фр. 10a-b). Отсюда очевиден возврат Дикеарха в его учении о душе к воззрениям древних фисиологов, своего рода попятное движение, вызванное реакцией на идеализм и телеологию Платона и Аристотеля. Однако Дикеарх распространяет это свое учение и на этику, в которой он отдает предпочтение практической жизни перед теоретической. Последнюю Дикеарх по существу сводит к рассуждательству, и, сравнивая современность с прошлым, утверждает: "Мудрость была когда-то поистине упражнением в прекрасных делах, со временем же стала искусством речей, отвечающих вкусам толпы... И те (древние. - A. Б.) не спрашивали, следует ли им управлять политическими делами или как [ими управлять], но сами прекрасно управляли... Это были дела мужей и мудрый образ жизни" (там же, фр. 31).
Вне сомнения, здесь сказывается недовольство Дикеарха порядками, установившимися в Элладе в связи с упадком полисного устройства и отходом от классических образцов непременного участия граждан в жизни города. Стремясь возвеличить прошлое, он пишет [ряд сочинений, посвященных истории и политическому устройству государств Эллады. Мы знаем, что он описывал политическое устройство Спарты, Пеллены, Коринфа, а возможно, и Афин. Он пытался начертать картину развития человеческого общества от "естественного", т. е. дикого, состояния и до развитой культуры, писал о взаимодействии эллинской и восточной культур. В "Триполитике" он проанализировал соотношение монархии, аристократии и демократии, отдав предпочтение смешанной форме государства, соединяющей достоинства всех трех. Ему следовали в этом историк Полибий и Цицерон.
Ученик Теофраста Стратон из Лампсака (ок. 340-268 гг. до н. э.) был прозван "Физиком", поскольку науке о природе он отводил первое место в своих изысканиях. Он писал, правда, так же и по вопросам логики, этики, политики, психологии, физиологии, медицины. Физика Стратона основывается на утверждении, что природу следует объяснять, исходя из нее самой и не обращаясь к божеству. Цицерон так оценивал крупнейших представителей аристотелизма: "А непостоянство Теофраста просто невыносимо: ведь он приписывает божественное главенство то разуму, то небу, то небесным звездам и созвездиям. Не следует также слушать его ученика Стратона, прозванного Физиком. Он полагает, что вся божественная сила заключается в природе, которая содержит в себе причины рождения, роста, уменьшения, но лишена всякого чувства и формы" (Верли III, фр. 33). В другом месте Цицерон указывает, что Стратону представляется, что все сущее произведено действием природы и должно объясняться, исходя из "естественных тяжестей и движений". Тем самым он "освободил бога от великих трудов, а меня - от страха [перед ним] " (там же, фр. 32). По Стратону, сами начала природы отданы во власть, самопроизвольности, а природа понимается, в свою очередь, как самопроизвольная деятельность, не нуждающаяся во внешних ей силах.
Борьба Стратона против учения о богах послужила для древних основанием для сближения его с Демокритом. Важнейшее здесь - устранение божества от всякого вмешательства в природные и человеческие дела. Мысль эта была подробно развита современником Стратона - Эпикуром. В то же время это показывает, что не только атомизм мог быть теоретической основой атеизма. В отличие от количественного подхода атомистов, Стратон развивает физику качественную, именно качества считая "началами". Качества - это теплое и холодное, причем активная сила - это теплота. "Стратон из Лампсака называл теплую сущность причиной всего существующего" (там же, фр. 48). Впрочем, тут существует неясность. Качества, по Стратону, суть силы, присущие определенным субстратам: холод связан с водою, тепло - с огнем. В то же время, по некоторым сведениям, он "говорил, что движение не только находится в движущемся, но есть то, из чего, в чем и во что все [превращается]... говоря [о нем] как о субстрате движения как изменения, из чего и во что [происходит] с одной стороны уничтожение, а с другой - рождение" (там же, фр. 72). Как связано это убеждение с представлением о тепле как первоначале - мы не знаем, но возможно, что здесь перед нами первый намек на учение о теплоте как движении.
В космологии Стратон признавал конечность мира. Он отрицал существование пустоты вне мира, но признавал ее в мире, в первую очередь в виде пор в телах, что позволяет, например, свету проникать в воду. А следовательно, здесь компромисс между Демокритом, признание которым внемировой пустоты означало множественность миров, и Аристотелем, определявшим пространство как границу объемлющего тела. В результате Стратон сближается с платониками, определявшими пространство как расстояние (diastena), содержащее в себе нечто телесное и могущее вместить тело. Стратон отходит от Аристотеля и в понимании времени. Если Аристотель определил его как число движения, то Стратон усмотрел противоречие между этим определением и понятием движения: число всегда выражает дискретную величину, движение же непрерывно. Сам он понимал время так: оно есть "мера всякого движения и покоя, поскольку оно равновелико всему движущемуся, когда оно движется, и всему неподвижному, когда оно неподвижно, а поэтому все происходящее происходит во времени" (там же, фр. 79а). От времени отличается то, что происходит во времени. Поэтому день, ночь, год - не части времени, но реальные процессы, время же - это только длительность самих процессов.
Душевную деятельность Стратон связывал с движением: движениями являются как восприятие, так и мышление. Причем, по свидетельству Секста Эмпирика, он сводит рассудок к ощущениям, Плутарх же утверждает, наоборот, что с его точки зрения мышление отлично от ощущения. Ведь если наш ум занят каким-нибудь другим делом, мы имеем ощущения, но они не доходят до сознания (ср.: там же, фр. 109 и 112). Видимо, все же прав Плутарх, поскольку Стратон подчеркивает значимость центрального органа психической деятельности, находящегося "между бровями", т. е. в определенной части мозга. Оттуда истекает "пневма", связывающая центр и периферию тела. Она движется по нервам (философ использует, видимо, открытие врачей Герофила и Эрасистрата). Стратон не различает человеческой и животной души, приписывая им одинаковые функции. Душа погибает вместе с телом.
Этика Стратона трудно поддается реконструкции. Видимо, он основывался на понятии природы человека и подчеркивал, подобно Аристотелю, осуществление нравственной возможности, достигаемое в результате деятельности (см.: фр. 132). В своем комментарии к этому месту Ф. Верли замечает: "Хотелось бы знать, насколько развил Стратон его (Аристотеля.-А. Б.) антропологические наметки" (там же).
Стратон - последний творчески мысливший представитель перипатетиче ской школы., Однако элементы философии Аристотеля, в том числе и в трактовке его учеников, остаются действенной силой на протяжении всего развития эллинистической философии. С ними соглашаются и их опровергают, их включают в чужеродные системы.