Другой аспект уголовно-правовой охраны - частная превенция уголовного закона. Под ней понимается предупреждение совершения новых преступлений лицами, уже совершившими какие-либо преступления, что достигается путем применения к ним мер уголовного наказания, принудительных мер медицинского и воспитательного характера, уголовного осуждения, которые также связаны с усилением социального контроля над осужденными.
Реализация задач уголовного законодательства осуществляется путем установления в нем основания и принципов уголовной ответственности; определения того, какие опасные деяния признаются преступлениями; установления видов наказаний и иных мер уголовно-правового характера за совершение преступлений. К числу последних, например, следует отнести принудительные меры воспитательного воздействия, применяемые к несовершеннолетним.
В юридической литературе задачи уголовного прав рассматриваются в связи с его функциями. Большинство авторов первичными называют функции уголовного законодательства, поскольку задача – это «то, что дано, предложено для выполнения, разрешения; то, что требует выполнения, разрешения»[6]. Отсюда функция как нечто внутренне присущее закону, проявление свойств какого-либо объекта, его жизнедеятельности имеет приоритет на задачей, которая ходя и предложена законодателем, но все же находится дальше чем функция от факторов, обуславливающих содержание уголовного законодательства. Задача дается извне законодателем, а функция складывается изнутри при формировании содержания уголовного закона факторами социальной действительности.
Теорией уголовного права выделяются следующие функции уголовного права: охранительная (уголовное законодательство служит охране общественных отношений от преступных посягательств), регулятивная (уголовное законодательство регулирует правоотношения, возникающие в связи с совершением преступления, между лицом, его совершившим, и государством, т.е. между субъектами уголовного правоотношения, предупредительная (уголовное законодательство направлено на предупреждение преступлений), воспитательная и т.д.
Глава II.
2.1 Понятие принципа уголовного права.
Опыт развития права показывает, что правовые принципы не выделялись в нормативном материале и не осмысливались как таковые, они не находили даже словесного упоминания в юридических источниках прошлого. Лишь в наше время, анализируя правовые источники прежних эпох, мы пытаемся вывести их противоречивых норм и законоположений, судебной практики и местных обычаев населения некие общие, повторяющиеся черты, которые можно представить себе в качестве правовых принципов. Лишь начиная в XIX века правовые принципы, в том числе и уголовные, стали формулироваться в теории, и в редких случаях прямо обозначаться в законодательстве (например, в Уголовном Кодексе РФ 1996 г.).
Понятие принцип имеет несколько значений. Во-первых, он рассматривается как первоначальная, руководящая идея, основное правило поведения. Во-вторых - как внутреннее убеждение человека, определяющее его отношение к действительности.
Правовые принципы представляют собой наиболее общие исходные положения, лежащие в основе права как системы. Вследствие этого их следует рассматривать в тесной связи с природой самого права. Поэтому правовой принцип с одной стороны объективен, т.к. «право обладает всеми чертами объективно возникающего исторически закономерного общественного явления, существующего независимо от воли тех конкретных индивидов, которые, вступая в социальную жизнь, застают уже сложившиеся правовые формы, институты и должны считаться с ними, реализуя свои интересы»[7]. С другой стороны содержит в себе субъективное начало, поскольку право – «продукт творчества людей, обладающий чертами явления, относящегося к миру искусственных вещей, сознательных процессов, произвольных действий»[8]. Т.е. будучи объективными по своему содержанию, принципы по форме своего юридического закрепления субъективны.
Получив законодательное закрепление, правовые идеи приобретают регулирующее значение, воздействуя на правосознание людей. Правовые принципы в таких случаях определяют пути совершенствования правовых норм, выступая в качестве руководящих идей для законодателя. При этом для обеспечения реального действия правовых принципов должно соблюдаться несколько условий. Во-первых, они должны проявляться во многих нормах.
Во-вторых, конкретные правовые нормы не должны противоречить принципам, провозглашенным и закрепленным в статьях уголовного закона.
Трудности конструирования правовых норм и институтов заключаются также в том, что в основе права как системы всегда лежит не одно исходное положение, не один принцип, а, по крайней мере, несколько, причем не вполне совпадающих по содержанию. Это обусловлено противоречивостью самих исходных посылок, поскольку они отражают реальные противоречия общественной жизни. В качестве примера, иллюстрировавшего приведенное выше утверждение, можно привести проблему оснований уголовной ответственности. В этом случае выбор может осуществляться между решением, придающем основное значение деянию, и решением, в первую очередь принимающим во внимание личность. Признать в качестве основания уголовной ответственности деяние (т.е. внешнее поведение), невзирая на особенности лица, его совершившего, значит обеспечить равенство граждан перед законом, но не всегда справедливое решение дела. Поступить иначе и в первую очередь принимать во внимание личность, значит вызвать еще большие сложности, потому что такое решение открывало бы дорогу субъективизму и подрывало бы основу общего предупреждения преступлений. Вместе с тем ни деяние, ни личность нельзя игнорировать при решении вопроса о привлечении лица к ответственности, поскольку они отражают реальные социальные задачи, которые должно решить уголовное право. «Если представить себе противоречивые требования, адресуемые уголовно-правовой норме, как два противоположных полюса, то между ними и располагается то пространство, в котором должно быть найдено оптимальное решение»[9].
Иногда возникающие противоречия удается решить путем создания двух или более взаимосвязанных институтов. В приведенном выше примере указанное противоречие решается следующим образом. Для учета деяния при привлечении к уголовной ответственности конструируется понятие состав преступления, где личность отражена лишь некоторыми нормативными признаками. Состав преступления – необходимый и достаточное основание для привлечения лица к уголовной ответственности, но не достаточное для того, чтобы избрать ему надлежащую меру ответственности. Однако при назначении наказания должна учитываться и личность. В этом случае компенсируется одностороннее понимание деяния как основания уголовной ответственности.
Итак, принципы права (в т.ч. уголовного) представляют собой основные, исходные, руководящие положения наиболее общего характера, лежащие в основе права. Будучи объективными по своему содержанию, принципы по форме своего юридического закрепления субъективны. Закрепление их в законе – весьма сложное дело, поскольку в основе права как системы всегда лежит не одно исходное положение а, по крайней мере, несколько, причем не вполне совпадающих по содержанию. Следовательно, в основе отрасли права и правоприменительной деятельности лежит определенная система принципов. Хотя каждый принцип имеет свое собственное содержание, все принципы действуют в неразрывной связи друг с другом. Только в этом случае уголовное право как инструмент уголовной политики может выполнить многочисленные нередко противоречивые задачи.
2.2 Система принципов уголовного законодательства Российской Федерации.
Как было показано в предыдущем параграфе не существует единых и непротиворечивых аксиом, лежащих в основе уголовного права. Оно не может быть построено на каком-либо одном принципе, каким бы важным он ни был, т.е. в основе отрасли права должна находиться определенная система принципов права.
Система принципов уголовного законодательства Российской Федерации (Уголовного кодекса РФ) закреплена в главе I УК РФ 1996 года. Она включает принципы законности (ст.3), равенства граждан перед законом (ст.4), вины (ст.5), справедливости (ст.6) и гуманизма (ст.7). Ранее эти и другие принципы вычленялись и раскрывались лишь в теоретических трудах по уголовному праву, поскольку в уголовном законодательстве того времени они не были закреплены. Так, С.Г. Келина и В.Н. Кудрявцев в работе «Принципы советского уголовного права»[10] выделили восемь принципов:
социалистической законности, равенства граждан перед законом, справедливости, гуманизма, демократизма, виновной и личной ответственности. Данные принципы (за исключением демократизма, личной ответственности и неотвратимости ответственности) закреплены в действующем УК РФ. Отсутствие демократизма в системе принципов действующего уголовного законодательства можно объяснить тем, что он к фундаментальным категориям уголовного права отношения не имеет. Сфера проявления демократизма узка, т.к. в уголовном праве он реализуется лишь тогда, «когда в случаях, предусмотренных законом, к исправлению лиц, совершивших преступления, привлекаются трудовые коллективы и общественные организации по их ходатайству или с их согласия»[11]. Принцип личной ответственности не назван в УК, однако фактически ему посвящена глава 4 «Лица, подлежащие уголовной ответственности». В частности ст.19 УК гласит: «Уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного настоящим Кодексом». По поводу необходимости закрепления в уголовном законе принципа неотвратимости ответственности в науке существуют различные мнения. Так, В.В. Мальцев настаивает на целесообразности прямого закрепления данного принципа в тексте УК РФ. Он считает, что «определив преступление как виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания, и посчитав тем самым наказуемость одним из его признаков, по меньшей мере нелогично не признавать неотвратимость ответственности принципом Уголовного кодекса, поскольку в основании наказуемости находится не что иное, как неотвратимость ответственности»[12]. Головко возражает: «…в настоящее время лицо в соответствующих случаях может быть освобождено не только от уголовной, но и от любой другой ответственности, что делает невозможной саму постановку вопроса о неотвратимости ответственности»[13]. Т.е. неотвратимость ответственности ныне не является принципом материального уголовного права.