"...при перелитии Успенского большого колокола имелось мастеровых и работных людей каменщиков пять человек, оные каменщики на литейных печах над сводами кирпичом сравнивали литейные печи и поломенники и трубы известью обеливали;
кузнецов двадцать шесть человек, оные кузнецы к ходячим шпилям пятники и перекрестья и к литейным печам запасные решетки и коромыслы к колокольному болвану гвозди ковали;
слесарь один, оный слесарь разной инструмент обтирал;
пильников два человека, оные пильники пилы разных рук отковывали и зубили;
столяров два человека, оные столяры колокольные уши из дерева склеивали и вырезывали;
плотников шесть человек, оные плотники походячие шпили делали, кровлю над литейной ямой крыли;
воловых работников сорок человек, оные воловые кирпич и глину каменыцикам подавали, известь разводили, глину мяли, воду на глину носили, в плавильном амбаре были;
плавильный мастер один, оный мастер одну плавку медных крах выплавил;
всего при одной работе было мастеровых и работных людей восемьдесят три человека, да в Лефортовском доме при дележ тог колокола модели, что сделано скульптурными, пьедестальными и фор мовальными мастерами и рещиками, в тех же числах персона е. и. в разчищается на воску, надписи переписывает на бумаге, травы, которыя будут сверх святых и кои также еще, которые будут близь уше колокольных ныне разчищаются на воску, ковер, который будет под персонами и. в. ныне формуется гипсом".
Со своим помощником сыном Михаилом он работал так энергично, что уже к 25 января 1734 г. закончил в основном главнейшие и наиболее трудоемкие операции, а именно: изготовление и сушку ("обжиг") болвана, нанесение тела (рубашки) колокола и прикрепление к рубашке всех восковых украшений и надписей и, самое главное, изготовление верхней формы (кожуха).
Дальнейшая работа заключалась в том, чтобы высушить (обжечь) верхнюю форму и болван и с большой осторожностью вытопить воск, чтобы не повредить формы. Затем предстояло поднять верхнюю форму, очистить ее от скоксовавшегося воска, исправить возможные случайные повреждения, удалить глиняную рубашку ("тело") колокола, "озолить" болван, засыпать среднюю часть последнего, там, где была топка, песком, а затем снова опустить верхнюю форму (кожух) на болван, скрепить верхнюю форму с железными брусьями, положенными на фундамент под болваном, затем укрепить колокольные уши (то есть форму ушей), которые были изготовлены отдельно, и скрепить их с формой.
На все это, по расчетам Михаила Моторина, необходимо было около шести недель. После этого следовало сложить каменную стенку поверх ушей, то есть вокруг всей формы, "дабы во время литья" не было никаких неожиданностей и неприятностей, а затем высушить эту кирпичную кладку.
Однако Иван Моторин спешил напрасно: волокита, связанная с получением разрешения на всякую серьезную работу из Петербурга от правительствующего сената, привела к тому, что вместо февраля - марта эти операции могли быть начаты только с сентября.
В течение шести недель, с 30 сентября по И ноября, опущенный кожух скрепили с болваном, возвели каменную стенку доверху по уши колокола, которую затем высушили, опустили и укрепили форму ушей.
Следующим этапом должна была быть кладка кирпичной стены "до верху, и поверх того будут делать для течения меди кирпичные желобы и оной колокол надеется он Моторин вовсе приготовить к литью от сего числа через две недели. А как скоро оная вся работа окончится, то лить будет без всякой остановки".
Наконец после бесконечных проволочек 26 ноября 1734 г. были затоплены все четыре печи. По расчету мастера эта работа должна была завершиться 28 ноября. Но неудачи преследовали его: две из плавильных печей оказались неисправными: "тогож числа у двух печей поды подняло и медь ушла под поды".
Созванный экстренно в помощь И. Моторину совет, в который кроме самого Ивана Моторина вошли пушечные мастера Андрей Степанов, Андрей Арнальт и подмастерье Копьев, а несколько позднее асессор Андрей Нартов, для успешного завершения работы решил, что в двух оставшихся неповрежденными печах можно с успехом расплавить всю необходимую для отливки колокола медь, для чего нужно добавить в них меди и олова 6500 пудов, и что иного способа исправить положение нет... а остановить отливку колокола ни в коем случае нельзя.
В виду этого спешно заготовили необходимые материалы: 600 старых колоколов, весом 1663 пуда, полушечной меди 4137 пудов и 700 пудов олова".
Все это было загружено в две оставшиеся печи. Но уже 29 ноября вышла из строя еще одна печь, после чего собравшиеся на совещание мастера пришли к заключению, что отливку колокола необходимо отложить, а медь, оставшуюся в печах, выпустить в "запасные печуры".
Было решено исправить печи, разобрать забутку вокруг кожуха до фундамента, осмотреть и исправить кожух, вновь высушить его и забутить и снова подготовить все для отливки колокола.
Однако на этом неудачи с отливкой колокола не кончились. Во время выпуска меди в "запасные печуры", которые в спешке, очевидно, были недостаточно хорошо просушены, медь выбрасывало ("медь прыскала сильно знатно"), отчего загорелась крыша над сараем и сгорела подъемная машина, предназначенная для подъема кожуха.
Пережитые неприятности тяжело отразились на здоровье престарелого Моторина, имевшего к этому времени по меньшей мере пятидесятилетний стаж работы в качестве колокольного мастера.
В начале 1735 г. Иван Моторин умер, передав начатую им отливку колокола своему помощнику и сыну Михаилу. В сентябре 1735 г. все работы в основном были закончены, и Михаил Моторин заявил, что колокол необходимо лить немедленно, так как, "ежели ожидать весны, то будущей зимой горны и печи от морозов потрескаются и требовать будут починки, от чего имеет быть излишний убыток".
Напуганное предшествующими неудачами начальство потребовало от литейных мастеров письменного обязательства, чтобы "не могло произойти в литье того колокола препятствий благоисправно оной колокол вылить". Кроме того, в помощь комиссии графа С. А. Салтыкова "особое смотрение" было поручено московскому генерал-губернатору князю Барятинскому.
25 ноября 1735 г. отливка величайшего в мире колокола успешно закончилась: "1735 ноября в 25 день у перелития Успенского Большого колокола при Ивановской колокольне колокольный мастер Ивана Моторина сын Михаил Моторин и колокольные литейщики Таврило Смирнов, Андрей Моляров сказали: сегож ноября 23 дня начали мы растоплять в литейных печах медь для литья онаго колокола... а сего Ноября 24 дня пополуночи вышереченной Большой Успенской коло-Кол вылили благополучно".
Из реестра, приложенного к этому донесению колокольных мастеров, явствует, что отливка колокола происходила следующим образом. В 1 час 13 минут ночи была выбита летка из первой печи и расплавленная медь была пущена в колокольную форму.
Из второй печи медь выпустили в 1 час 17 минут, из третьей печи - в 1 час 30 минут, а из последней, четвертой, печи - в 1 час 37 минут. "В 49 минуте оной колокол литьем окончился". Через 25 минут, а именно N 2 часа 15 минут, оставшаяся в четвертой печи медь была выпущена п "запасные печуры".
Таким образом, заливка продолжалась 36 минут. Если же взять среднее время выпуска расплавленной меди из всех четырех печей и принять во внимание, что из четвертой печи было выпущено в "прибыльные печуры" около 3000 пудов меди, то получится, что отливка колокола продолжалась не более 25 минут. А это говорит об исключительно удачно приготовленной и обожженной форме колокола, свидетельствующей о высоком мастерстве колокольных мастеров Моториных.
В самом деле, в форму поступало не менее 8 тонн расплавленной меди в минуту - скорость заливки исключительная, и, судя по чистоте внешней поверхности колокола, по четкости украшений и надписей, можно сказать, что форма блестяще выдержала сверхтяжелые условия заливки.
Царь-колокол представляет собою единственную в своем роде отливку как по своей величине, так и по красоте форм и особенно по изумительному изяществу отделки. Исключительное впечатление оставляют барельефы, изображающие царя Алексея Михайловича, императрицу Анну Иоанновну, а также детали украшений по 'верхнему и нижнему фризам - поясам колокола.
Колокол, отлитый отцом и сыном Моториными, имеет следующие надписи:
"Блаженныя и вечно достойныя памяти великого гдря цря и великого князя Алексея Михаиловича вся великия и малыя и белыя России самодержца повелением, к первособранной цркви Простыя Бцы честаного и славного ея Успения, слит был великий колокол осм тысящ пуд меди в себе содержащий, в лето от создания мира 7162, от Рождества же по плоти Бго Слова 1654 года и из места сего благовестить начал в лето мироздания 7176, Христова Рождества 1668 и благовестил до лета мироздания 7208, рождества же Гдня 1701 года в которое мера июня 19 дня от великого в Кремле бывшего пожара поврежден, до 7239 лета от начала мира, а от Христова в мир Рождества 1731 пребыл безгласен".
"Благочестивейшая и самодержавнейшая великая грни императрицы Анны Иоанновны, самодержицы всея России повелением, во славу Бога в Троице славимого и в честь Пртыя Богоматери, к первособранной церкви славного ея Успения лит сей колокол из меди прежднего осми пуд колокола, пожаром поврежденного, с прибавлением материи двух тысящ пуд, от создания мира 7241 от Ржств же по плоти Бга Си 1733, а благополучно ея в. царствования в четвертое лето".
"Лил сей колокол Российский мастер Иван Федоров он Моторин с сном своим Михаилом Моториным".Наши древние колокольные мастера - и безымянный мастер времен Алексея Михайловича, и Иван и Михаил Моторины - уже в совершенстве владели всеми основными приемами колокололитейного искусства. Дальнейшее развитие колокололитейного производства в России до XIX в. включительно не внесло сколько-нибудь существенных изменений в разработанные ими методы.