Наблюдая придворную жизнь, он отмечает, что у престола богдыхана, проявляющего большую веротерпимость, толпятся и молятся за него люди разных народностей и вероисповеданий христиане, магометане, буддисты, даосисты, последователи Конфуция и другие; Но Одорико понимал, что дело не столько в веротерпимости хана, сколько в его хитрости. Окружая себя представителями покоренных народов, позволяя им молиться за свыше данного владыку , формируя из них свою гвардию, делившуюся на подразделения по языку, происхождению и религии и тем самым разобщенную, великий хан обеспечивал прочность своего трона. Любопытна картина тронного заседания. Одорико говорит и о порядке его ведения, и о степени близости каждого человека из окружения богдыхана к своему владыке. Необычен блеск их одежд, головных уборов. Четыре секретаря, сидящие у ног Хубилая, тщательно записывают каждое его слово. Раболепно склоняется перед владыкой тысячная придворная толпа. В столице богдыхан живет лишь зимой. Летом же весь двор переселяется на север, в его родную Монголию. Есть у Одорико некоторые сведения об административном устройстве страны, средствах связи, организованной монгольскими правителями. Вся империя делится на 12 частей. Везде имеются подставы и гостиницы. Если донесение очень срочное, гонцы передвигаются на быстро бегающих верблюдах дромадерах, а не на лошадях. Приближаясь к подставе, гонец трубит в рог, и из гостиницы сразу же выезжает следующий гонец. Таким образом донесение доставлялось великому хану вместо месяца за один день. Приносили известия и скороходы. Подставы для них располагались через каждые три мили. (Скороходы носили пояса с колокольчиками, звон которых извещал об их приближении.) В обратный путь Одорико отправился через провинции Шаньси, Сычуань и через Тибет самбе высокое и обширное в мире нагорье, отличающееся крайней суровостью климата. Жители этой страны живут в шатрах из черного войлока , пишет он, имея в виду кочевников-скотоводов. Одорико интересуют своеобразный быт и религия тибетцев ламаизм, то есть северная ветвь буддизма, приближенного к местным, сходным с шаманскими верованиям. Его многое удивляет, вызывает в душе различные чувства. Он. например, не может спокойно смотреть на то, что людей в Тибете не хоронят, как принято у христиан, а, разрубив на части, оставляют на съедение священным птицам грифам. Одорико, по-видимому, посетил Лхасу (у него Гота) столицу Тибета, и если не был первым европейцем, побывавшим в ней, как считает английский исследователь Бейкер, то по крайней мере первым ее описал. Обобщая свои наблюдения о Лхасе, Одорико говорит: Их главный город очень красив и построен весь из белого камня, а его улицы хорошо вымощены .
Точных сведений о пути Одорико на родину из Тибета нет. Из-за преждевременной кончины он не успел ничего об этом рассказать. Предполагают, что он шел через Кабул (Афганистан), затем Хорасан (Северный Иран), Тебриз, а оттуда прежним маршрутом в Венецию. На родину он вернулся через четырнадцать с половиной лет изнуренным и больным человеком . В мае 1330 года Одорико продиктовал в Падуе собрату-монаху рассказ о своих путевых наблюдениях и приключениях, а в самом начале 1331 года поехал с незаконченным отчетом к римскому папе. Однако на пути 14 января в Удинесском монастыре он скончался. Здесь же, в монастыре, в присутствии множества людей его похоронили под алтарем как святого, хотя приобщили к лику святых значительно позже. Венецианский скульптор Филиппо де Санти изваял на его могиле мраморный памятник.