«Сердце русское, твердость английская, а аккуратность немецкая…» (стр. 2 из 2)

Противостояние достигло апогея в 1823 году, когда при обсуждении размера военных расходов император поддержал точку зрения Аракчеева. Результатом стала отставка Закревского. «Когда Аракчеев одержал победу над Волконским и заменил его пронырливым и искательным Дибичем, он удалил и Закревского от должности дежурного генерала и убедил государя назначить генерал-губернатором финляндским человека, не говорящего ни на одном языке, кроме русского. Он надеялся, что Закревский не примет новой должности, но ошибся»11.

30 августа 1823 года император вверил А. А. Закревскому сразу две должности — генерал-губернатора Великого княжества Финляндского и командира Отдельного Финляндского корпуса. В Финляндию генерал-лейтенант (с августа 1821-го) Закревский отправился не один, а вместе с супругой, женитьбе его на которой способствовал сам государь, подобрав Арсению Андреевичу богатую и знатную невесту — графиню Аграфену Федоровну Толстую (1799–1879).

«Ссылка» в Финляндию, по мнению Закревского, не должна была продлиться долго: «Напрасно ты думаешь, — писал он П. Д. Киселеву, — что я располагаю оставаться в Финляндии. После двух докладов по Финляндии я еще более убедился, что там полезен быть не могу, и государь никак не полагает, чтобы финны ненавидели русских, тогда как это заметно почти на каждом шагу»12. Ему пришлось вновь оказаться в тех краях, куда пятнадцать лет назад он вступил в качестве завоевателя. Но если в то время Финляндия была враждебной для России страной (находилась в составе Швеции с 1581 года), то теперь Великое княжество Финляндское являлось частью Российской империи. Границы княжества после присоединения к России расширились за счет включения в него так называемой Старой Финляндии — Карельского перешейка с Выборгом и Северного Приладожья. К 1811 году княжество состояло из Або-Бьернеборгской, Вазаской, Выборгской, Куопиоской, Кюмменегордской, Нюландско-Тавастгусской, Улеаборгской губерний. Жители имели свое подданство — финляндское, а для выезда в империю им требовалось оформить специальные документы. По сути, это было государство в государстве, наделенное широчайшей автономией. И хотя местное население получило немалые преференции, «прирастание» Финляндии к России происходило очень непросто.

Так уж вышло, что А. А. Закревский оказался первым русским генерал-губернатором княжества — до него эту должность занимали Г. М. Спренгпортен (1808–1809), М. Б. Барк-лай де Толли (1809–1810), Ф. Ф. Штейнгель (1810–1823), Г. М. Армфельт (исполняющий дела, 1812–1813). Сей факт не мог не наложить отпечаток и на реакцию местного населения, и на видение самим Закревским способов достижения поставленных перед ним целей. 9 марта 1824 года он отправился к новому месту службы. Первое впечатление: дела в княжестве запущены донельзя. Вину за это Закревский возложил на прежнего генерал-губернатора барона Штейнгеля, который не обращал внимания на неприязнь финнов к русским и не пытался исправить положение.

Арсений Андреевич подошел к делу со всей ответственностью. Его канцелярия трудилась с утра до вечера. Сам же он взял за правило ежегодно объезжать с инспекцией губернии края, не уставая повторять, что «питает к финляндской нации уважение, которое еще со времени прежнего служения его в сей стране твердо в нем поселилось»13. С целью углубленного изучения вверенной ему территории Закревский составил подробную опись местных законодательных актов, начиная с XVII века.

Деятельность А. А. Закревского в Финляндии оценивают по-разному. Член Императорского Финляндского сената И. В. Хисингер писал о нем как о руководителе, управлявшем княжеством строго, по-военному, но справедливо. Вряд ли в данном случае можно ожидать более благоприятного мнения — ведь оснований для любви к Закревскому у финнов было немного. Хотя именно его они должны благодарить за новую столицу — Хельсинки (бывший Гельсингфорс). Когда он приехал в этот захолустный городок, недавно назначенный столицей, там отсутствовали даже магазины. Именно Закревский со свойственной ему энергией взялся за создание «на месте сем» современного европейского города, развернув масштабное строительство. И вряд ли безосновательно второй зять Арсения Андреевича князь Д. В. Друцкий-Соколинский писал, что тот «любил Финляндию и всегда отзывался с похвалой о трудолюбии ее народа. Когда только мог, он всегда носил мундир финского стрелкового батальона, которого был творцом и который ему был пожалован»14.

Итоги своих трудов на посту генерал-губернатора Финляндии подвел сам Закревский в августе 1831 года, составив для императора записку «О расположении умов в княжестве Финляндском»: «Тишина и спокойствие вообще сохраняются столько, сколько того всегда желать должно. <…> Высший и низший классы финляндского народа искренне преданы правительству, постигая более свои выгоды, каковыми они не могли пользоваться при шведском владении, и потому можно сказать, что все здравомыслящие настоящим порядком вещей совершенно довольны»15. В справедливости этих выводов государь мог убедиться лично, в августе 1830 года совершив поездку по Финляндии. Десятью днями ранее Николай I возвел генерал-губернатора в графское Великого княжества Финляндского достоинство — в соответствии с «желанием, изъявленным финляндским Сенатом, соединить Закревского теснейшими узами с согражданами финляндской нации»16.

В то время Закревский бывает в Финляндии нечасто, поскольку 19 апреля 1828 года император назначил его еще и министром внутренних дел. Чем было вызвано такое решение? В Закревском царь увидел «родственную душу», человека, чей взгляд на идеальную систему государственного устройства — максимальная централизация и строгая, фактически военная дисциплина (не зря Арсений Андреевич до сих пор в ряде изданий характеризуется как «крайний реакционер, самодур и солдафон») — целиком совпадал с его собственным. В знак своего расположения к новому министру Николай I через два дня произвел Закревского еще и в генералы от инфантерии.

А. А. Закревский приступил к отправлению очередной должности все с тем же хорошо нам уже знакомым рвением, удивив чиновников многими новшествами. Например, он приказал обращаться к губернаторам не иначе как «предписываю Вашему Превосходительству», установил двухнедельный срок для ответов на канцелярские запросы, ввел табельные доски учета присутствия, приказал о каждом случае опоздания на работу чиновников центрального аппарата министерства докладывать лично министру. Не было ничего, что бы Закревский не регламентировал. Он определил даже форму чиновничьих перьев. Дисциплина в министерстве установилась железная.

В бытность Закревского главой МВД по его распоряжению во всех губерниях предложено было организовать публичные библиотеки. Арсений Андреевич обратился к писателям и журналистам с просьбой предоставить в эти библиотеки по экземпляру своих сочинений и периодических изданий. Такую просьбу в феврале 1831 года получил и А. С. Пушкин, но отказал, заявив, что удовлетворить ее не может по условиям существующей договоренности между ним и книгопродавцами. Хотя на самом деле ему не понравился сугубо официальный тон письма17.