Между тем португальцы, обосновавшись в начале XVI в. на Зондских островах, узнали от коренных жителей – малайцев, что к югу и востоку от этих островов находятся другие земли. Продолжая свои поиски, португальцы вскоре достигли северо-западных берегов Австралии и нанесли их на свои секретные карты. Однако эти суровые берега не заинтересовали их, и появлялись они здесь главным образом не по своей воле. Свидетельством одного из таких визитов остались отлитые не позднее начала XVI в. португальские пушки – карронады, найденные в 1916 г. британскими военными моряками на берегу залива Робак (180 южной широты).
К тому времени Португалия уже достигла на Востоке всего, чего хотела, и не была заинтересована в новых открытиях. Не привлекло к себе внимания властей и случайное открытие Жоржи Минезиша. Назначенный губернатором Молуккских островов, он в 1526 г. направлялся к месту службы, но случайно «проскочил» мимо и оказался у северо-западной оконечности неизвестной земли, которую малайцы называли Папуа. Позже, в 1545 г., испанский капитан Иньиго Ортис де Ретес, прошедший морем вдоль северных берегов этой земли многие сотни километров, назвал ее Новой Гвинеей, т.к. ее чернокожие обитатели сильно отличались от малайцев и скорее напоминали жителей Экваториальной Африки.
Значителъные участки суши, открытые испанцами и португальцами, рассматривались как выступы Южного материка. Однако скорого обогащения эти негостеприимные берега не сулили, и потому дальнейшие поиски были надолго прекращены.
Последующая трансформация образа Неведомой Южной Земли связана е открытиями в бескрайних просторах Океании, а на эти открытия моряков в свою очередь вдохновляли иные мифы. В 1557 г. в столице Перу Лиме появился некий искатель приключений по имени Педро Сармьенто де Гамбоа, вскоре занявший пост главного астролога при дворе вице-короля. Обвиненный в колдовстве, он был вынужден покинуть Лиму и в своих странствиях услышал индейскую легенду о плавании Инки Тупака-Юпанки, который будто бы открыл в Тихом океане два острова и вернулся назад с богатой добычей: чернокожими невольниками, золотом, серебром, бронзовым троном и шкурой диковинного зверя, похожего на лошадь. Это сказание наложилось на библейскую легенду о стране Офир, в которую царь Соломон посылал корабли за золотом для украшения Иерусалимского храма. Испанцы считали, что страна Офир должна находиться где-то в просторах Тихого океана. Сармьенто де Гамбоа убедил вице-короля отправить экспедицию на поиски страны Офир.
19 ноября 1567 г. из перуанского порта Кальяо отплыли на запад два корабля. Возглавлял эту экспедицию племянник вице-короля Альваро Менданья де Нейра. Лишь спустя два месяца моряки увидели первую землю – маленький островок из числа островов Эллис, а 7 февраля 1568 г. корабли подошли к «большой земле», покрытой тропическими лесами и населенной темнокожими жителями. Решив, что он достиг страны Офир, Менданья назвал эти острова Соломоновыми, хотя золота на них не нашли. Через полгода Менданья отправился назад, пытаясь держать курс на восток. После тщетной борьбы с восточными ветрами, господствовавшими в этих широтах, Менданья вынужден был пересечь экватор и подняться за Северный тропик, потеряв много времени. На решающем отрезке пути моряки сполна испытали ужасы голода, цинги, жестоких штормов. Люди были настолько ослаблены, что у них даже не было сил бунтовать. И когда 19 октября, после более чем четырехмесячного плавания, моряки увидели землю, то, по словам одного из участников плавания, «нашлись такие, совершенно отчаявшиеся, кто говорил, что этого не может быть».
Географическое значение этого замечательного плавания было очень велико. Европейцы достигли ранее неизвестных им областей Тихого океана. Однако испанскую корону результаты плавания не заинтересовали. Тщетно Менданья расписывал мнимые богатства Соломоновых островов: подтвердить свои слова ему было нечем, и чиновники сочли открытые им земли «никчемными».
Лишь спустя 26 лет после возвращения, в 1595 г., Менданья направился в новое плавание к Соломоновым островам. Главным кормчим экспедиции был назначен Педро Фернандес де Кирос. По пути были открыты Маркизские острова (названные так в честь вице-короля Перу маркиза Каньете), а позже – острова Санта-Крус. Однако над экспедицией тяготел злой рок. Среди команд кораблей не утихали раздоры, усугубленные преждевременной смертью Менданьи и неудачным выбором им своего преемника. Островитяне проявляли враждебность, во многом спровоцированную самими же испанцами. Людей косила малярия. Но самое главное – экспедиции так и не удалось вернутся к найденным когда-то Соломоновым островам. Тогда, в 1568 г., несовершенство навигационных приборов не позволило точно определить долготу островов; ошибка составила ни много, ни мало 300. Хотя на некоторых картах того времени Соломоновы острова обозначены довольно точно, но для практического мореплавания они оказались «потерянными». В течение почти двух веков моряки разных стран тщетно искали их, пока это не удалось уже во второй половине XVIII в. Бугенвилю и Картерету.
После возвращения кораблей Менданьи Педро Фернандес де Кирос развил бурную деятельность по организации новой экспедиции к Соломоновым островам, лежащим, по его мнению, непосредственно около Южной Земли. Южная Земля стала его манией. Столкнувшись с нежеланием испанских властей финансировать поиски новых земель, Кирос на последние свои деньги совершил паломничество в Рим и нашел поддержку у Папы Климента VIII. Преодолев бесчисленные трудности, Кирос все же добился своего и 21 декабря 1605 г. вывел в океан три корабля на поиски Южной Земли.
Достигнув островов Санта-Крус, Кирос повернул от них на юг. 29 апреля 1606 г. с кораблей увидели полоеу земли, тянувшуюся на юго-запад. Кирос решил, что достиг Южного материка. На самом деле это были три небольших острова из числа Новых Гебрид, образующие, если смотреть на них издали, единый силуэт. Кирос назвал эту землю Южной Землей Святого Духа и торжественно вступил во владение «всей этой страной юга до самого полюса». Он остался убежден, что открытая им земля составляет четверть всей земной суши и безмерно богата пряностями, жемчугом и золотом. Однако найти их не удалось, а вскоре при не вполне ясных обстоятельствах корабли разлучились. Кирос сразу же отправился назад и достиг Мексики, не потеряв в пути ни одного человека, – случай уникальный в истории мореплавания того времени. В октябре 1607 г. он добрался до Мадрида и начал бомбардировать короля и Папу отчетами о своих открытиях, до самой смерти тщетно надеясь на организацию нового плавания.
Между тем два корабля, разлучившиеся с Киросом, под командованием Луиса Ваэса де Торреса направились на юго-запад, пока не достигли 21' южной широты. Затем буря отнесла их в северо-западную часть Кораллового моря, и вскоре они достигли юго-восточных берегов Новой Гвинеи, еще не известных европейцам. Торрес первым из европейцев прошел опаснейшим для мореплавателей, изобилующим рифами проливом, разделяющим Австралию и Новую Гвинею. Много позже этот пролив был назван его именем. Обогнув Новую Гвинею с юга, Торрес повернул к северу, и вскоре оказался на Филиппинах, а затем успешно вернулся к американским берегам.
Результаты плавания Кироса и Торреса были весьма значительны. С одной стороны, Кирое но возвращении привлек своими отчетами внимание к Южной Земле; ее поиски заметно активизировались и вскоре привели к новым важным открытиям. С другой стороны, плавание Торреса доказало, что Новая Гвинея никак не связана с Южной Землей и является невиданных размеров островом – как позже выяснилось, вторым на Земле после Гренландии. Границы Южного материка были отодвинуты на юг. Однако открытия Торреса в отличие от идей Кироса были засекречены и в течение полутора веков оставались неизвестными.
Плавание Кироса и Торреса оказалось лебединой песней Испании в эпопее Великих географических открытий. В дальнейшем все силы пиренейской державы уходили только на сохранение уже приобретенных земель. Инициативу в открытиях уверенно перехватывает Голландия. Основанная в 1602 г. Голландская Ост-Индская компания уже через несколько лет захватила у португальцев важнейшие территории на Зондских островах, развернув отсюда наступление на юг и восток. Поиски новых источников богатств вскоре привели голландцев к берегам Австралии. В 1605 – 1606 гг. Виллем Янсзон прошел вдоль юго-восточного берега Новой Гвинеи, пересек Арафурское море и оказался у западного берега австралийского полуострова Кейп-Йорк. У 110 45' южной широты была произведена первая документально доказанная высадка европейцев на Австралийском континенте, однако голландцы остались при убеждении, что открытая ими. земля является частью Новой Гвинеи.
Дальнейшие исследования австралийского берега связаны с открытием Хендриком Браувером в 1611 г. нового пути через Индийский океан от мыса Доброй Надежды к Индонезии. Маршрут Браувера был длиннее прежнего, но учитывал преобладавшие между 35 и 400 южной широты западные ветры, и потому этот путь отнимал гораздо меньше времени. На заключительном отрезке маршрут Браувера проходил сравнительно недалеко от западного побережья Австралии, и новые открытия не заставили себя ждать. За 2О лет – с 1616 по 1636 г. – усилиями многих голландских капитанов была открыта сплошная линии северо-западного, западного и значительной части южного побережья Австралии, а также северный берег полуострова Арнемленд и восточный берег залива Карпентария. В ходе этих плаваний голландцы получили первые сведения о природе открытых ими земель. В частности, они впервые увидели «странных тварей кошачьего рода, которые ходят только на задних ногах», – так они описали кенгуру.