Ведущие отрасли промышленности: нефтедобывающая и нефтехимическая, электрометаллургическая, радиоэлектронная, горнодобывающая, целлюлозно-бумажная, судостроительная. Норвегия занимает ведущие места по производству электроэнергии на душу населения, производству целлюлозно-бумажной массы, алюминия и ферросплавов.
В сельском хозяйстве преобладают мелкие фермерские хозяйства (до 10 га земли). Распространена производственно-сбытовая кооперация. Ведущая отрасль - интенсивное животноводство мясомолочного направления Развито овцеводство. Сельскохозяйственными продуктами собственного производства обеспечивает себя примерно на 40%. Важное место в экономике занимает рыболовство (по экспорту рыбопродуктов - второе место в мире) и лесоводство.
Основной вид транспорта - морской. Более 90% тоннажа торгового флота занято на международных перевозках по иностранным фрахтам. Норвегия стоит на одном из первых мест в мире по внутренним перевозкам пассажиров на самолетах (в расчете на душу населения). Железные дороги (государственные, 50% - электрифицировано) - 4,24 км., автодороги -79,8 тыс.км.
Важную роль играет внешняя торговля. За счет импорта покрываются потребности в некоторых видах минерального топлива, бокситах, железной, марганцевой и хромовых рудах, автомобилях и др. Экспорт: продукция нефтедобывающей, нефтехимической, лесообрабатывающей, электрохимической, электрометаллургической промышленности, продовольствие. Главные внешнеторговые партнеры: Великобритания, Швеция, Германия.
В приложениях представлена экономическая карта Норвегии.
Общие капитальные вложения в прибрежный нефтяной сектор достигли рекордной цифры-60 млрд. норвежских крон, или 7,5% ВВП, значительно способствовали росту других отраслей материального производства, изготовлявших оборудование для нефтедобычи, и создавали соответствующую инфраструктуру. Цель этого огромного инвестирования-повысить доходность нефтяной отрасли и улучшить состояние макроэкономики страны. Инвестиции в основном направлены в гигантское месторождение Стотфорд, открытое 20 лет назад на заре нефтяной эры Норвегии.
Если нефтедобыча имеет тенденцию к снижению, то добыча газа в Норвегии идёт по восходящей. Норвегия с успехом превращается в важную газдобывающую страну. Её доля на западноевропейском газовом рынке приближается к 15%. Добыча газа, как ожидают, достигнет 70 млрд. кубических метров к концу столетия , а контракты на продажу газа уже превысили общий объём в 50 млрд. кубометров в год.
На континентальном шельфе Норвегии находятся более половины всех обнаруженных газовых месторождений Западной Европы. По мнению представителей норвежской государственной компании «Статойл» , в отличие от ХХ века, который был веком нефти , ХХI век, видимо, станет веком газа, особенно в связи с тем, что забота о чистоте окружающей среды становится движущей силой роста его потребления.
Во многих отношениях Норвегию можно сравнить с развивающейся страной, поскольку её основной экспорт состоит главным образом из сырья (нефть и газ), а не готовой промышленной продукции. Обрабатывающая промышленность не превышает 15% ВВП, что считается минимальным уровнем для современных промышленных стран. Правительство принимает ряд мер чтобы изменить структуру своего экспорта в сторону товаров обрабатывающей промышленности.
Отвечая на вопрос, что делает правительство в связи со скорым сокращением добычи нефти, премьер-министр Норвегии Гру Харлем Брунтланд заявила английской «Файненшел Таймс»: «Правительство проводит политику, в которой налоговые и структурные меры рассчитаны именно на стимулирование экономического развития и занятости в материальной экономике. Мы активно используем государственный бюджет для увеличения занятости, укрепления частного сектора и инвестирования в область специальных знаний и другую инфраструктуру. Теперь, когда экономика вступила в период сравнительно энергичного роста, важно укрепить финансовое положение страны.
Действительно, добыча нефти у нас сократиться через несколько лет, но , учитывая рост добычи газа, эксплуатация норвежского шельфа будет по прежнему оставаться опорой экономики страны ещё много лет в бедующем. Поэтому увеличение производства на материке Норвегии поможет сохранить сбалансированный рост. Соотношение издержек и конкурентоспособности норвежской экономики значительно улучшилась, и перспективы материковой экономики сейчас лучше, чем несколько лет назад. Это значит , что мы становимся менее зависимыми от нефти.»
2.2. Военно-стратегические аспекты развития Норвегии. Инерция холодной войны.
Во время холодной войны важность советских стратегических ядерных подводных лодок делала фьорды Кольского полуострова наиболее стратегически важной и уязвимой частью СССР. Советская оборона этих подводных лодок требовала содержания большого флота, армии и авиации, размещенных на Кольском полуострове, с тем чтобы иметь военную буферную зону, охватывающую как Баренцево море, так и Северную Норвегию.
Более того, фьорды Кольского полуострова были слишком уязвимыми , и Северному флоту было жизненно необходимо расширить зону своего базирования на фьорде Норвегии.
Огромная наступательная способность СССР, конечно же , беспокоил норвежцев, и они с готовностью принимали поддержку со стороны США на севере. Ввиду того, что Кольский полуостров был главной базой для советских ядерных подводных лодок и в некоторой степени для дальней бомбардировочной авиации и для стратегической ПВО, район Баренцева моря превратился в отдельный северный фронт.
Американская морская стратегия 1980-х годов предусматривала не только развертывание двух или трех авианосцев ВМС США в Норвежском море (каждый обладал ударной мощью всех Норвежских ВВС), но и что более важно, использование чрезвычайно бесшумных подводных лодок для поражения советских ПЛАРБ прямо на базах (или, при необходимости, после выхода в море) уже в первые минуту военного конфликта.
Соответственно, американо-советский военный конфликт где бы то ни было на земном шаре немедленно продолжился бы в районе Баренцева моря. В годы холодной войны и в особенности с течением её последней фазы Баренцево море было одним из наиболее чувствительных районов в мире и наиболее чувствительной границей между страной НАТО и Советским Союзом.
После холодной войны советские ПЛАРБ унаследовал российский ВМФ, и количество межконтинентальных ядерных ракет на ПЛАРБ возросло с 580 в 1985году до примерно 650 в 1995 году. В тоже время большое количество обычных, равно как и ядерных, морских вооружений, защищающих эти баллистические ракеты, было уничтожены. Сегодня Москва более не является врагом для Запада, но здесь, на Севере, произошло мало изменений в вооружениях. Таким образом, новые изменения к лучшему в Баренцевом регионе зависят от нового партнерства между Россией и Западом и относительно хороших российско-американских отношений. Такого рода хорошие отношения, вполне вероятно, будут продолжаться, поскольку Россия в обозримом будущем зависит от Западного капитала и технологий. Эта реальность будет оказывать влияние на российскую внешнюю политику, как это было подчеркнуто министром иностранных дел Е. Примаковым в его выступлении в Осло.
В начале 90-х годов эти российские реалии интерпретировались по различному в различных норвежских влиятельных элитах- в Министерстве обороны и Министерстве иностранных дел, в исследовательских институтах и в военном штабе- между так называемыми «атлантистами» и «европейцами». «Атлантисты» утверждали, что новое совпадение интересов не будет иметь таких же последствий для Северной Европы, как для Центральной Европы, и иллюстрировали это утверждение передислокацией российских вооружённых сил из Центральной Европы в район Северно-Западной России
Напряженность в Северной Европе, согласно рассуждениям «атлантистов» обусловлено наличием стратегического ядерного оружия, от которого Россия не откажется ни при каких условиях. Кроме того , европейские державы, например Франция и Германия, не могли много предложить морской Норвегии. США (при содействии Великобритании) были единственной союзной державой, располагавшей флотом и авиацией, способными покрывать большие морские пространства и полуострова Северной Европы. Принадлежность Норвегии к «атлантизму»- имея в виду США и до некоторой степени Великобритании- будет сохраняться в течение длительного периода.
«Атлантисты» утверждали, что рецидивы «холодной войны» могут повториться в будущем и что военно-стратегические решения по-прежнему должны иметь первоочерёдность для Скандинавии в отличие от ситуации на континенте.
«Европейцы» утверждали, что холодна война кончилась , что вывод войск в районы Северо-западной России следует рассматривать как кратковременную «парковку». Воинских частей, которые были вынуждены покинуть Центральную Европу, но которые уже находятся в состоянии эрозии. В дополнении к этому «европейцы» также подчеркивали, что Россия стремится к более тесным связям с Западом в целях георганизации своей экономики. Несмотря на то, что политико-экономико-культурные трения с Западом будут продолжаться, Россия будет не в состоянии перестроить свои военные силы в течение длительного времени. Для «европейцев» военный конфликт отходит на второй план, в то время как политико-экономическое соревнование приобретает всё большее значение. Для такой страны, как Норвегия , которая в последние годы до 80% своего экспорта направляет в ЕС, эти отношения должны иметь приоритет по отношению к военным связям с США, или, точнее сказать сотрудничество с США становится менее значимым в условиях военной разрядки.
Весной 1992 года норвежский министр иностранных дел Турвальд Столтенберг предложил идею Баренцева/Евро-арктического региона российскому министру ин. дел А. Козыреву.