Проблема рождаемости в России (стр. 2 из 3)

Рис.1

На первом месте в ряду причин смертности стоят сердечно-сосудистые заболевания. Причины, связанные со злокачественными заболеваниями, т.е. раком, стоят на третьем месте. А вот на втором – отравления, алкоголизм, убийства, суицид, травматизм, иными словами, причины, имеющие сугубо социальную природу. Среди неестественных причин смерти крайнюю озабоченность вызывает нарастающий рост смертности от случайных отравлений алкоголем.

Раньше приходили в ужас от того, что за десять лет потеряли в Афганистане 15 тысяч человек. Это беда. Но в 1998 году из 520200 человек, умерших в трудоспособном возрасте, 202000 погибли от внешних причин, т.е. убийств, самоубийств, несчастных случаев, отравлений и травм: почти на 60000 больше, чем в 1990 году. На 40% увеличилась смертность среди 15 – 19 летних. Демографы прогнозируют: при сохранении такой динамики только 54% сегодняшних 16-летних юношей доживут до пенсионного возраста.

Отставание России по уровню смертности от стран Европы еще более увеличилось. Рост числа умерших за 1999 год отмечен в 83 субъектах РФ. Всего умерло от всех причин: в 1999 году 2144316 человек, в 1998 – 1988744. При этом в 1999 году смертность возросла в Архангельской области – на 17,1%, Читинской – на 16,8%, Усть-Ордынском Бурятском автономном округе – на 16,3%, Ленинградской области – на 14,7%, Республике Бурятия – на 14,2%, Чувашской Республике – на 12,8%.

В январе-феврале 2000 года продолжился рост смертности населения. По сравнению с 1999 годом общее число умерших увеличилось на 6,1%. Подъем смертности зафиксирован практически по всем основным классам причин смерти и их локализациям.

Перспективы естественного прироста. Ныне потенциал демографического роста, накопленный в возрастной структуре населения России, исчерпан, не могут играть былой маскирующей роли и деформации его возрастной пирамиды. Естественный прирост все больше зависит непосредственно от возрастных интенсивностей рождаемости и смертности, причем решающее значение принадлежит рождаемости, которая в России низка, а ее значительное повышение маловероятно. Таким образом, нынешняя демографическая ситуация и имеющиеся прогнозы не оставляют большой надежды на положительный естественный прирост в обозримой перспективе.

Ожидаемая продолжительность жизни. Ожидаемая продолжительность жизни – важнейший интегральный показатель состояния общества. Его составными частями являются качество питания, среда обитания, уровень здравоохранения, защита материнства и детства, условия труда и многое другое. Если все это останется на прежнем уровне, то к 2005 году средний мужчина – россиянин будет жить всего 53 года... В целом при том уровне смертности мужчин, который наблюдается в России на протяжении не одного десятилетия, даже пенсионная граница, приходящаяся на возраст 60 лет, несправедливо высока. Любое повышение пенсионного возраста лишь усилит эту несправедливость. При очень высокой смертности в 1995 году даже для возраста 55 лет у мужчин вклад не доживших до пенсии превышал 25%, а для возраста 65 лет – почти 50%.

Ожидаемая продолжительность жизни у россиян в 1999 году сократилась более чем на год, опустившись ниже отметки 66 лет (у мужчин – на 1,5 года и вновь стала ниже 60 лет).

Продолжительность жизни в России меньше, чем в экономически развитых странах: мужчин в среднем на 10-15 лет, женщин на 6-8 лет (см. табл.3).

Недавние успехи западных стран в увеличении жизненного потенциала были сопряжены с огромным ростом расходов на охрану здоровья. В США их доля в ВВП возросла с 5% в 1960 году до 14% в 1994 году (при значительном росте самого ВВП). 8 – 10% ВВП, расходуемые на охрану здоровья (большей частью из государственных средств), - уровень, типичный для богатых европейских стран.

В России же здравоохранение всегда финансировалось по остаточному принципу – она тратит на охрану здоровья всего примерно 3% относительно небольшого ВВП, по некоторым оценкам, даже меньше. Для того чтобы на современном уровне вести борьбу за улучшение здоровья, увеличение продолжительности жизни, этих средств не достаточно. Поэтому Россия, более или менее успешно преодолев первый этап эпидемиологического перехода, когда при относительно небольших затратах достигается довольно высокий уровень санитарной и эпидемиологической безопасности (массовые вакцинации, улучшение санитарного состояния городов и пр.), не смогла перейти к следующему, более дорогостоящему этапу и поставить под контроль основные факторы смертности, связанные с индивидуальным поведением людей и накопленным действием факторов риска.

Экономия на здоровье обернулась разбазариванием одного из главных источников роста богатства общества – его ресурсов труда. Вот лишь одна небольшая иллюстрация. Если бы возрастные уровни российской смертности соответствовали западным, смертность мужчин во всех возрастах до 65 лет привела бы в 1995 году к потере 3,2 млн. человеко-лет трудовой активности. Фактически же потери составили 12,9 млн. человеко-лет, то есть в 4 раза, или на 9,7 млн. больше. Конечно, готовность примериться с такими потерями дает возможность экономить на охране здоровья и решать какие-то другие задачи, но одновременно заставляет задуматься о глубинной логике подобной экономии и ее соответствии интересам общества и государства.

Таблица 3

Сравнительные показатели ожидаемой продолжительности жизни
1985		1990		1999
РоссияДанияФранцияИспанияВеликобритания	Мужчины	Женщины	Мужчины	Женщины	Мужчины	Женщины
	63,871,671,373,371,7	74,077,579,579,777,6	63,872,072,773,472,7	74,377,780,980,578,5	59,872,973,674,474,3	72,278,081,781,579,5

Миграционный прирост. Пессимистические прогнозы естественного прироста заставляют обратить большее внимание на второй компонент роста численности населения России – миграцию, тем более что миграционный прирост уже сейчас до известной степени играет ту роль, которая прежде принадлежала естественному приросту.

Судя по долговременным тенденциям, свойственным России, и опыту большинства промышленно развитых стран, изменение соотношения между естественным и миграционным приростом – не случайный эпизод. Речь идет о поворотном пункте в демографическом развитии России. Если в обозримом будущем она едва ли может рассчитывать на сохранение, а тем более увеличение своего демографического потенциала за счет естественного прироста, то главным фактором роста населения становиться миграция. Расчеты показывают, что при самой благоприятной динамике естественного прироста, какую можно предположить в рамках реалистических гипотез, только если миграционный прирост будет постоянно поддерживаться на уровне не ниже 500 тысяч человек в год (очень высокий для России уровень), убыль населения страны окажется кратковременной, а его численность примерно в середине первого десятилетия ХХI века превысит уровень 1990 года и будет медленно увеличиваться. Россия нуждается в притоке населения, но сегодня эта проблема неосмысленна даже в общих чертах. В стране не разработана четкая иммиграционная политика.

В 1999 году в России продолжилось снижение интенсивности миграционных передвижений.

Таблица 4

Миграционные потоки (тыс. человек)
1999			1998
Миграция:В том числе:в пределах России;внешняя миграцияв том числе:с государствами-участниками СНГ и стран Балтии;со странами вне СНГ и Балтии	2856,72477,0379,7366,713	2691,92477,0214,9129,785,2	+164,8-+164,8+237,0-72,2	3095,52582,0513,5494,818,7	2795,32582,0213,3133,080,3	+300,2-+300,2+361,8-61,7

За год число передвижений в пределах России уменьшилось на 105 тысяч человек, или на 4,1%, соответственно показатель интенсивности миграционной подвижности на 10 тысяч населения снизился до 169% против 176% в 1998 году.

Существенно сократилось число иммигрантов из государств-участников СНГ и стран Балтии – на 128,1 тысячу человек, или на 25,9 %. В результате снижения потока мигрантов из этих государств значительно уменьшился миграционный прирост населения страны, по сравнению с 1998 годом – почти вдвое (на 135,4 тысячи человек). Величина сальдо миграции в 1999 году зафиксирована на самом низком уровне за последние восемь лет.

Положительный миграционный прирост остается со всеми государствами-участниками СНГ (кроме Белоруссии) и странами Балтии. Большая его часть (47,9%) в 1999 году по-прежнему приходилась на Казахстан.