Смекни!
smekni.com

Позитивизм и географическая наука ХIХ века (стр. 3 из 3)

Сложно упрекать человека за то, что он не сделал нечто или что сделал не столь много, как хотелось бы для прогресса географической науки. Но наш вывод касается того, что Д.Н.Анучин не смог подняться выше кастовых предрассудков профессионального географического сообщества конца XIX века. Вместо четкой философской основы география имела аморфную систему принципов, основанную главным образом на здравом смысле не обремененном специальными знаниями по гносеологии. В этом заключается основной недостаток метанаучной культуры географов конца XIX века и Д.Н.Анучина в частности. Географы упустили возможность подвести под географию надежную гносеологическую основу, которой тогда являлся позитивизм.

Консерватизм географов проявился и в том, что они не захотели или не смогли отказаться от стереотипов немецкой географии начала и середины XIX века. Вся географическая наука XIX века развивалась по пути, проложенному А.Гумбольдтом, К.Ритттером и некоторыми другими корифеями. Географы восприняли все что угодно, только не их философскую культуру. Она носила уникальный характер и в качестве социальной эстафеты не была передана. Философией географы даже не пренебрегали, так как для этого нужно было, по крайней мере, ее замечать. Философии просто не существовало для географов. И в этом отношении они превзошли самых последовательных позитивистов, утверждавших, что наука сама себе философия. Географы в отличие от них не делали декларативных заявлений. Они конкретно без лишних слов проводили губительный для научно-географического познания принцип - ''География сама себе философия''. Это лейтмотив развития географии того времени. Позитивистский принцип привел к тому, что был проигнорирован даже позитивизм, который обосновал его.

Парадокс. Последовательная реализация принципа позитивизма привела к его игнорированию. Но географы дошли до этого принципа сами и может быть поэтому он столь успешно используется на протяжении длительного времени. Принцип был выработан самостоятельно и передается в виде неявного знания от одного поколения к другому. В этом смысле географы ушли далеко вперед позитивистов, которые не всегда последовательно реализуют свои декларации. Это сомнительное достижение привело географию к тому, что в конце XIX века она осталась без логически необходимой и практически полезной философской гносеологической основы развития эмпирической парадигмы.

Возникает вопрос о причинах приверженности географов философским и методологическим установкам немецкой географии. Вопрос сложный и практически не исследованный. Гораздо более популярно выделений различий между немецкой школой и , например, французской или русской. Явление приверженности русских географов XIX века немецкой школе сложный феномен общественной психологии. Оно объяснимо отчасти личным влиянием Гумбольдта и Риттера на географию XIX века. Причины феномена , вероятно, лежат в том, что немецкие географы задавали тон в метагеографии. Это вело к тому, что в стратегических вопросах коллеги других национальностей, мало интересовавшиеся метагеографической проблематикой, следовали за ними. Кроме того, разработкой стратегии развития географической науки занималось ограниченное количество людей. Громадное большинство представителей научно-географического сообщества все внимание уделяли конкретным вопросам и не вникали в метагеографические проблемы. Это в значительной степени характерно и для развития географии в XX веке.

Мы рассмотрели соотношение возможного и действительного во взаимоотношениях географической науки XIX века с позитивизмом. Как могла измениться история географической науки если бы позитивизм был усвоен в качестве основы методологии эмпирической географии? Вопрос сложный. Для аргументированного ответа необходимо провести комплекс исследований с позиций вероятностной метагеографии. Это дело будущего. Сейчас отметим лишь возможные изменения.

1. Направление подобное ''новой'' географии, связанное с количественной революцией, могло развиться гораздо раньше. Трудно, если вообще возможно, точно сказать когда бы это произошло, но несомненно, что количественная революция не отодвигалась бы до середины XX века. Нюансы могли быть другими, но суть революционных изменений осталась бы прежней. Географическая наука получила бы нормативы, ориентированные на выявление законов и закономерностей пространственной организации общества и географической среды.

2. В западной географической науке первой половины XX века не было бы резкого доминирования неокантианского подхода в методологии. Следовательно, не играла бы столь существенное значение концепция А.Геттнера. Это связано с тем, что позитивизм альтернатива неокантианства и в методологическом обосновании частных наук занимает более прочные и прогрессивные позиции. Если бы неокантианская методология и развилась, то у нее был бы серьезный оппонент.

3. Более раннее усвоение позитивизма в географии и развитие направления в духе количественной революции привело бы к тому, что его альтернативы ''гуманистическая'' и ''радикальная'' географии также могли возникнуть как самостоятельные программы раньше. Особенно это вероятно для ''гуманистического'' направления, истоки которого восходят в западной географической науке к 1920-м годам. Более раннее появление аналогов 'новой'' и ''гуманистической'' географии существенно изменило бы расстановку сил в мировой географической науке XX века.

4. Становление позитивистской географической науки в XIX веке могло бы изменить отношение географов к разработки методологии и теории географической науки в целом. Методология географической науки сводилась к определению предмета географии, ее структуры и места в системе наук. В ней отсутствует большое количество разделов, исследование которых необходимо для эффективного научно-географического познания. Позитивизм помог бы поставить эти вопросы шире и глубже.

Нами изложены некоторые результаты исследования отношений географии с позитивистской философией XIX века, полученные в 1983-85 годах. Основополагающим принципом в постановке и решении проблемы был тезис о неоднозначности соотношения разумного и действительного состояний в истории географической науки и науки в целом. Разработка этого принципа в рамках вероятностного образа науки имеет большое значение для выработки разумной стратегии и тактики развития географической науки.

Автор Николаенко Д.В.