Экономика и политика всегда тесно переплетены. Если политика хорошо просчитана и разумна, она несет и экономические выгоды; и наоборот, если страна достигла крупных успехов в экономике, то это является важным фактором и в политике. Такая закономерность, естественно, действует и в обратном направлении; к сожалению, в последние годы ярким примером этого становится Россия. Потому никогда, а особенно в настоящее время “победившего рынка”, нельзя забывать, что геополитические провалы страны – не только удары по ее международному престижу, но и потери многомиллиардных экономических выгод.
После развала СССР, США и их союзники продолжили наступление – теперь на Россию, причём оно велось, так сказать, по всем фронтам: США всячески пытаются усилить роль Узбекистана в Средней Азии, Азербайджана и Грузии в Закавказье, чтобы не допустить возвращения российского влияния в эти евразийские регионы. Используются все методы – и экономические, и политические – для обособления от России Украины. И уж совсем нечистоплотная игра ведется в Прибалтике, где в угоду политическим целям западными политиками и так называемыми правозащитными организациями закрываются глаза на такие явления, как апартеид, геноцид русскоязычного населения, грубейшие нарушения прав человека. Надо заметить, что Россия в начале 90-х годов под мощным напором извне и изнутри отступала практически на всех направлениях. Этот откат был тем более обиден, что в самой стране он преподносился как победа либерально-демократических ценностей.
Проблема отношений со странами Балтии, наверное, не самая значимая для России. Но и история этих отношений, и их современное состояние наиболее рельефно показывают и реальное отношение Запада к России, и европейско-американскую политику “двойных стандартов”, и, что самое главное, то, к чему может привести бездумная и угодливая внешняя политика.
Главной линией внешней политики всех стран Балтии на протяжении 90-х годов было как можно более быстрое сближение с Западом, вступление во все основные евроатлантические структуры: в Совет Европы, ОБСЕ – на начальном этапе, в ЕС и НАТО - в настоящее время, с одновременным дистанцированием от России. При этом западные страны всячески поддерживали такую политику: по линии МВФ, МБРР и других международных финансовых организаций давались многомиллионные “стабилизационные” кредиты на закупки энергоносителей, покрытие импорта из России и другие цели [1,с.1, 2, с.1, 3, с.20].
Страны Балтии в отношениях с Россией, по меткому выражению обозревателя ИМЭМО РАН К. Воронова, искусно разыгрывали “роль обижаемого малыша” [4, с. 151]. Используя давление Запада и безвольность высшего политического руководства России, они добились скорейшего (в Литве – к 31 декабря 1993 г., в Латвии и Эстонии – к 31 декабря 1994 г.) вывода российских войск без каких-либо гарантий невхождения во враждебные России организации или каких-либо отдельных уступок с их стороны. Наоборот, высшие политические круги прибалтийских стран открыто заявляли о своем намерении войти в НАТО, и только понимание западных стран, что это существенно обострило бы ситуацию в регионе, было сдерживающим фактором. Однако это не мешало всем их соседям по Балтийскому региону пытаться, и не безуспешно, вовлечь новые независимые государства (ННГ) Балтии в свое силовое поле. Подобного рода действия проводились (в том числе и самими ННГ Балтии) в отношении Калининградской обл. – к ним относятся и резолюция Балтийской Ассамблеи, включающей парламентариев трёх ННГ Балтии от 13 ноября 1994 г. “О демилитаризации Калининградской области и дальнейшем ее развитии”, в которой было заявлено, что будущее Калининградской обл. - проблема всей Европы и для ее решения требуются совместные действия, а также содержался призыв к Балтийскому Совету министров провести международное совещание по вопросам демилитаризации области и дальнейшего ее развития [5, с. 9], и представленный конгрессменом США К. Кацом проект резолюции, в котором предлагается превратить эту область в демилитаризованную зону, передать управление над ней некой “Международной инстанции”, чтобы в дальнейшем восстановить интегральность края с его окружением [5, с. 10], и многие другие провокации со стороны западных политиков.
Наиболее активным субъектом геополитических действий в Прибалтике является ФРГ, пытающаяся за счет ослабления России усилить свои позиции в Европе, осуществить новый, ныне экономический “Drang nach Osten”. Причем это касается и Калининградской обл., где она ведет активную, пока еще в основном культурно-гуманитарную и информационно-пропагандистскую деятельность. Надо заметить, что немцы добились определенных успехов в Прибалтике, особенно после российского экономического кризиса в августе 1998 г.: по итогам 1998 г. ФРГ заняла первое место во внешнеторговых связях Латвии (на её долю пришлось 16,9% импорта и 15,7% экспорта [6, с. 5]), обогнав Россию, бывшую до того бессменным лидером; второе место после России в торговле с Литвой (11,6% экспорта и 16,8% импорта [7, с. 3]) и третье – четвертое место, почти догоняя Россию, после Финляндии и Швеции – в торговле с Эстонией (5,6% экспорта и 10,8% импорта [8, с. 5]). В случае с Эстонией показателен факт, что эстонская национальная валюта – крона - жестко привязана к немецкой марке.
Надо сказать, что, помимо ННГ Балтии, прочны позиции ФРГ и в Калининградской обл. Во внешней торговле области она уже более пяти лет прочно удерживает второе после Польши место [5, с. 130].
Но ФРГ – не единственный игрок на этом поле “Дания, пытаясь повысить свой вес в Прибалтике, также ведет активные политические и экономические действия. Так, датчане отстаивают постепенную интеграцию прибалтов в НАТО “с черного хода”” [9, с. 23], путем практического участия в командовании Объединённых вооружённых сил НАТО в зоне балтийских проливов КОМБАЛТАП, расположенном в Дании. Заметны и попытки втянуть ННГ Балтии в орбиту своего экономического влияния – в 1998 г. Дания заняла первое место по объему иностранных инвестиций в экономику Латвии (16,7% от общего объема иностранных инвестиций [10, с. 1]).
Активную позицию занимает и Польша, ставшая форпостом НАТО; правда, она ведет политические действия только в отношении своих непосредственных соседей – Калининградской обл. и Литвы.
И, конечно, ведущую роль в формировании внешней политики стран Балтии играют США, которые, обещая обширную и разнообразную помощь, на деле пытаются загребать жар чужими руками, взвалив гарантии безопасности в регионе на Швецию и ФРГ. Именно этим можно объяснить, что Швеция и отчасти Финляндия, хотя и ведут широкое экономическое сотрудничество с прибалтийскими республиками, особенно с Эстонией, в политике придерживаются более осторожной линии поведения, не выступают открыто против России.
Как же действуют в таких условиях сами ННГ Балтии? Нужно отметить, что политическая часть их действий зачастую противоречит экономическому смыслу, принципу извлечения каких-то долгосрочных выгод, да и здравому смыслу вообще. Особенно это касается Латвии и Эстонии. Дело в том, что, сколько бы высшие политические круги прибалтийских республик ни заявляли о полной экономической независимости от России или стремлении к таковой, реальность все равно отличается и в силу многих причин, например географических, будет резко отличаться от этих заявлений. Так, в Латвии доля транзитных услуг в ВВП выросла с 7% в 1991 г. до 25% в 1998 г. [11, с.1], а по некоторым данным даже до 30% [10, с.1]. Причем 85 – 90% этого транзита приходится на российские грузы (там же). В Эстонии транзит формирует до 20% ВВП , в Литве – около 10% .
Всего Россия оставляет в ННГ Балтии в качестве платы за транзит свыше 1 млрд долл. [9, с.20], а по некоторым данным даже 1,6 – 2 млрд. долл. [12, с.1]. Последняя цифра, конечно, завышена, но недалек день, когда может быть достигнут этот уровень: уже сейчас российские организации провозят транзитом через прибалтийские республики свыше 50 млн т. грузов [13, 14], оставляя в качестве платы примерно 20 долл. за тонну [15, с. 2]. А ведь по прогнозам в 2005 г. объем транзита через ННГ Балтии достигнет 100 млн т. [9, с. 19]. 2 млрд долл. – немалая цифра для стран, чей ВВП лишь в 3 – 4 раза больше. Кроме того, во внешней торговле Россия или остается до сих пор главным партнером, или до недавнего времени им была и только сейчас отступила на второе (Латвия), или третье место (Эстония).
В Литве в первом квартале 1999 г. около 17% экспорта и около 22% импорта приходилось на Россию [16, с. 16]. Важность России для неё проявляется и в том, что 93% ее потребностей в топливе, 90% - в цветных металлах, 80% - в сырье для химической промышленности и 50% - в электроэнергии удовлетворяется за счет импорта из России [17, с. 144]. Для Латвии Россия также была главным партнером вплоть до 1998 г., когда Россией против нее были введены экономические санкции, а позже разразился кризис. Еще в 1997 г. на Россию приходилось около 20% латвийского внешнеторгового оборота [18, с. 2], а в 1998 г. – лишь около 12% [6, с. 5]. Но и в настоящее время Латвия полностью зависит от поставок топлива из России. У быстро переориентировавшейся на Запад Эстонии уже с 1993 г. главным внешнеторговым партнером стала Финляндия, но и Россия занимает важное место во внешнеторговых связях – в 1998 г. на нее приходилось свыше 13% эстонского экспорта и около 11% импорта [8, с. 5]. Очевидно, что увеличению этих цифр мешает и то, что до не ратифицирован подписанный еще в 1992 г. договор о взаимном предоставлении режима наибольшего благоприятствования в торговле. Поэтому многие сделки ведутся через третьи страны, так что, по оценкам экспертов, реально доля внешнеторгового оборота Эстонии, приходящаяся на Россию, достигает 30% (там же).
В общем, Россия формирует от трети до половины ВВП ННГ Балтии [9, с. 22], и российский рынок крайне важен для их продукции. Это и неудивительно, с учетом того, что за долгие годы сложилась разветвленная система хозяйственных связей, обмена и ее сложно быстро изменить “волевыми” политическими решениями, так ее можно лишь разрушить.