Экологическая политика государства - всегда составляющая экономической политики, как и экологическая роль ЭА вторична по отношению к их основной функции - экономической, поэтому рассмотрение экологического содержания ЭА корректно лишь в контексте их стабильного функционирования в целом. В условиях переходного периода экономики и ее структурной нестабильности экологическое содержание экономических автоматов играет вспомогательную роль или же функцию некоторого хозяйственного "наблюдателя", отслеживающего экологические диспропорции экономики и готового работать в ней непосредственно при хозяйственной стабилизации.
Развитие такой вспомогательной функции возможно при участии переходных форм экономических автоматов или же их частей - полуавтоматов. На практике такими полуавтоматами выступают экономический мультипликатор и акселератор. Несовершенство их структуры, проявляющееся в невозможности непосредственного регулирования хозяйственной деятельности, а лишь представляющего для нее основные динамические тенденции, не позволяет считать мультипликатор и акселератор полноценными экономическими регуляторами экономики. Кроме того, выделение экономических полуавтоматов предоставляет возможность более интенсивного внедрения в практику тику подобных регулирующих механизмов.
Итак, одним из видов экономических полуавтоматов выступает мультипликатор - основной показатель теории экономического роста, который говорит о том, что когда происходит прирост общей суммы капиталовложений, то национальный доход возрастает на величину, которая в n раз больше, чем прирост капвложений.
Другим, не менее известным в теории экономического роста полуавтоматом является акселератор - показатель интенсивности связей между приростом национального дохода или конечной продукции данном году и суммой капвложений прошлого года [6].
Если же определить акселератор как показатель интенсивности связи между приростом стабильности экосистем (или эколого-экономических систем)и суммой капвложений на ее оптимальное развитие или рациональное хозяйственное использование, то получим не только показатель "экономичности" хозяйствования, но и вид эколого-экономического акселератора , развивая который можно выработать более совершенные механизмы хозяйственного управления.
Аналогично эколого-экономическому эффекту акселератора может проявляться соответствующее значение мультипликатора. Так, если под коэффициентом (показателем) мультипликатора понимать прирост общей суммы капиталовложений в природоохранную сферу, то стабильность эколого-экономической системы возрастет на величину, которая в v раз меньше, чем прирост капвложений. Если по своему конкретно-экономическому содержанию (по абсолютному значению) этот механизм - антимультипликатор, по своей политэкономической сущности - он эколого-экономический мультипликатор. Вероятно, существует такая величина рационально освоенных капвложений, при которой прирост стабильности эколого-экономической системы будет в v раз больший, чем прирост соответствующих вложений. Тогда корректней было бы называть этот механизм эколого-экономическим (ЭЭ) мультипликатором с положительным (отрицательным) знаком. Определение пороговой величины капвложений, обеспечивающей изменение знака эколого-экономического мультипликатора представляет собой чрезвычайно важную задачу, решение которой взаимосвязано с эколого-экономическим дисконтированием и анализом эффективности инвестиций. Но здесь следует учитывать, что если экономическая (и, по аналогии, эколого-экономическая) система далека от точки бифуркации (соответствующей точки некоторого экстремума), инвестиции (капвложения) не вызовут "скачок роста", а их чрезмерность повлечет лишь хаос. В этой связи М.Кузьмин отмечает, что многие новшества в бывшем СССР клались "под сукно" в силу объективной невозможности экономической системы изменяться, т.е. в силу "гравитации" устойчивости системы [4]. Определяющими внутренними параметрами подобной системы выступают элементы хозяйственного механизма в растущих системах (таковыми являются развивающиеся эколого-экономические системы). И если в любой сложной системе управляющим параметром может выступать её "размер", то для экономических систем этим параметром служит валовой продукт, национальный доход и т.д. Более сложные, эколого-экономические системы характеризуются и усложненным параметром "роста". Здесь он представляется как экологически сбалансированный валовой продукт - оптимальное распределение инвестиций в природоохранную сферу в сочетании с увеличивающимся доходом от функционирования всех хозяйственных звеньев.
Вообще постоянное развитие сложной системы зависит от уровня её самоорганизации, что в синергетике нашло свое отражение в теории самоорганизующихся систем. Тем не менее, исходя из того, что постоянные самоорганизующиеся системы демонстрируют своим поведением колебательную динамику функционирования, то для экономических макросистем такая динамика проявляется в волнах Кондратьева. Для экономических систем меньшего ранга – в колебаниях спроса-предложения (экономические кризисы). Следует отметить, что колебания спроса-предложения имеют региональную специфику. Поэтому специалисты СОПС Украины отмечают целесообразность такой структуры районного (регионального) экономического цикла, чтобы природные или конъюнктурные колебания отмечались погашением отрицательных изменений в одних областях, положительными изменениями в других. Однако это делает возможным лишь определенная отраслевая структура производства, развитие которой зависит от различных факторов (рыночная конъюнктура, ассортимент, номенклатура промышленных товаров и т.п.). Отсюда, отраслевая структура региона должна состоять из производств с различным уровнем колебания экономических циклов, что позволит соответственно реагировать на изменения в местном доходе социальной сферы. Эти колебания связаны и предопределяют колебание в потребности рабочей силы, влияют на занятость и рынок труда в базовых и обслуживающих областях. Такой процесс взаимосвязи соотношений различных сфер деятельности сыграет важную роль в стабильном функционировании экономической системы в целом [9]. Однако аналогичные исследования колебательной динамики эколого-экономических систем вплоть до настоящего времени не оправданно лишены внимания научных работников, будучи продуктивным направлением исследований.
Колебательная динамика эколого-экономических систем (в узком смысле) зависит от состояния окружающей среды и конъюнктуры природного ресурса. Методологические вопросы стоимости природного ресурса, в свою очередь, подчинены стоимостному анализу национального дохода или, в более абстрактном смысле, совокупному валовому продукту. Динамика валового продукта не имеет устойчивой последовательности относительно возрастания или упадка в любой формации. Глобальная экономика представляет собой объективный регулятор накопления капиталов и общественно-территориального распределения валового продукта. Известный социолог и экономист Питирим Сорокин со ссылкой на W.I.King (1922) еще 70 лет тому назад утверждал, что закон сокращения доходов действует постоянно, и чем больше население Земли, тем меньше доходов от природы получает каждый для поддержки собственной жизнедеятельности. Кстати, природным доходом является так называемый “экологический капитал”, представляющий собой совокупность компонентов окружающей среды, которые расходуются все большей мерой на обеспечение потребностей комфорта существования, что оказывает содействие постоянному механическому возрастанию стоимости природных ресурсов. В начале столетия мальтузианство Сорокина выявилось предостерегающим предвестником экологических кризисов. Технический прогресс, по утверждению П.Сорокина, может отдалить, но не предотвратить кризисные явления хозяйствования. Поэтому гипотезы беспрерывного повышения и уменьшения среднего дохода далеки от реальности. На самом деле может идти речь лишь о больших и мелких экономических циклах [10], т.е. стоимость природного (экологического) капитала подчиняется экономическим циклам и динамично изменяется в зависимости от общей конъюнктуры. Циклы (волны) Кондратьева как непосредственно, так и опосредствованно влияют на стоимостную характеристику природопользования, но природный ресурс - основа жизнедеятельности и экономического роста - должен иметь (и сегодня фактически имеет) не столько “экономическую”, сколько “экологическую” стоимость. Отображение этого в ценообразовании и обеспечит конъюнктурное постоянство эколого-экономической системы.
В целом повышение устойчивости системы, связанное с возрастанием структурной сложности и уровнем самоорганизации, и корректные исследования сложных систем базируются на анализе их колебательной динамики. Рассмотрим в этой связи внутренние механизмы эколого-экономических систем. Повышение их структурной сложности связанно с осложнением механизмов их саморазвития, и если для экономической системы это определенный набор автоматических регуляторов экономики, то для эколого-экономической системы – соответствующие комплексы эколого-экономических автоматов. Следовательно, уровень развития эколого-экономических автоматов обуславливает сбалансированное постоянное развитие экономических систем, и, в сущности, хозяйства в целом. На практике это связано с повышением роли экологических императивов в организации экономики развитых стран, где, в принципе, экономические автоматы уже усложняются (или “отягощаються”) экологическим содержанием. Таким образом, нашей целью является анализ наиболее перспективных их форм и соответствующее перемещение в отечественные условия, с учетом специфики функционирования переходной экономики.