- во-первых, часть будущей миграции является следствием растущей интернационализации производства, распределения и рынков труда. Германские и европейские фирмы не могут изолировать себя от этой глобализации, ее уже систематически используют действующие на межгосударственном уровне концерны. Именно это форсирует нарастание миграционной подвижности служащих среднего и высшего звена и членов их семей. К этому добавляется спрос на особую квалификацию, которой нет у граждан данной страны. Из-за свободы передвижения внутри ЕС и ЕЭП Германия и другие государства-члены ЕС не могут ограничить трудовую миграцию из западноевропейских государств. После вступления в ЕС Польши, Чешской Республики и Венгрии эта свобода передвижения будет распространяться - после завершения продолжительного переходного периода - и на граждан соседних с нами восточных государств;
- во-вторых, присутствие на настоящий момент 7,4 миллионов иностранцев повлечет за собой дальнейшую иммиграцию в Германию, так как некоторые легально живущие в Германии иностранцы имеют супругов или малолетних детей за рубежом. Другие женятся или выйдут замуж за представителей своей родной страны (региона) и привезут их в Германию. И примерно 3,2 миллиона живущих в стране переселенцев позаботятся - несмотря на ужесточившиеся правила въезда для поздних переселенцев - о «цепной миграции», т.е. о дальнейшем притоке представителей немецких национальных меньшинств, желающих эмигрировать, особенно из Сибири, Казахстана и Киргизии;
- наконец, в-третьих, экономическая и политическая стабильность Германии и ее геополитическое положение говорят о том, что следует ожидать известного объема иммиграции. Эти факторы приобретают значение в связи с наблюдающейся политической и экономической нестабильностью в тех частях мира, где существует возможность миграционных отношений с Германией. Это относится в первую очередь к балканским странам и к государствам, образовавшимся после распада СССР на его бывшей территории, а также к Турции и другим регионам Западной Азии. До тех пор пока в этих регионах существует угроза насильственных конфликтов, политических и экономических кризисов, это с высокой степенью вероятности может привести к увеличению количества подаваемых заявлений о предоставлении убежища в Германии, усиленному въезду членов семей, к дополнительным прошениям о получении статуса позднего переселенца, но в том числе и к нелегальному въезду в страну.
Это согласуется с заключением о невозможности в будущем полностью регулировать приток и отток населения политическими мерами. Тем не менее, в Германии и соседних с ней западноевропейских государствах существует возможность для дальновидной миграционной политики, которая не только реагирует исключительно оборонительным образом, но и ориентируется на национальные и европейские интересы. Такая миграционная политика должна пытаться определить в соответствии с согласованными количественными рамками состав и количество иммигрантов с учетом отслеживаемых критериев.
Миграционная политика не является актом альтруизма, она имеет мало общего с предоставлением убежища в рамках церкви и с гуманитарной помощью, так как прагматичная миграционная политика Германии и Западной Европы не решает ни проблем нищеты и перенаселения во многих странах «третьего мира», не исправляет ни последствий этнических чисток в бывшей Югославии, ни несправедливого политического угнетения курдов и алевитов в Турции или шок после введения рыночной экономики в бывших социалистических странах. Миграционная политика обслуживает в первую очередь интересы принимающей страны.
Миграционная политика должна попытаться количественно и качественно управлять будущими миграционными процессами. При этом Германия не может действовать абсолютно автономно, в особенности в связи с ограничением выбора вариантов действия вследствие глобализации. Поэтому Германия должна действовать согласованно со своими европейскими партнерами. До сих пор это функционировало в «негативном» плане, т.е. при попытках защиты от нежелательных миграционных потоков. В этой области существует кооперация между министрами внутренних дел и министрами юстиции европейских стран. Напротив, в том, что касается приема и распределения все больших потоков беженцев, кооперации практически не существует, здесь недостает общеевропейских механизмов распределения нагрузки. Но и при энергичном устранении причин, которые вызывают миграцию и потоки беженцев, у Германии и ее партнеров по ЕС не хватает, как правило, политической воли или способности к скоординированным действиям.
Управляемая иммиграция и действенная интеграция являются важнейшими общественными регулирующими механизмами для преодоления вызовов, возникающих из внутреннего демографического развития и глобализации. Поэтому имеет смысл подумать над всеобъемлющим регулированием будущего притока населения - даже в том случае, если кое-кто в Германии призывает к тотальному прекращению приема мигрантов и с большой радостью устранил бы и большую часть здесь живущих иностранцев от участия в конкуренции на рынке труда. Имеет смысл пересмотреть и нынешнюю практику предоставления гражданства. Экономическая и социальная интеграция мигрантов-иностранцев и поздних переселенцев не происходит автоматически с получением гражданства. Она представляет собой один их важнейших вызовов, который будет стоять перед Германией в последующие годы. Отсюда необходимо четкое свидетельство, что политика в Германии - вместо занятий чистым кризисным менеджментом, успокоения на этом или отодвигания проблемы - принимает вызов, связанный с феноменом иммиграции и его последствиями. Только тогда большинство граждан этой страны сможет воспринять миграцию и проистекающее отсюда многообразие преимущественно не как угрозу, а как следствие открытости общества и как возможность обогащения.
Но одного только изменения законов недостаточно. Необходима также другая установка в отношении нации и гражданства, поскольку до сих пор господствует представление, что немцем или немкой может быть, собственно, только ребенок немецких родителей. Основным критерием в этом случае была бы общность происхождения. Это представление затрудняет процесс адаптации живущих в Германии представителей других национальностей, блокирует реформу права гражданства и противостоит увеличившемуся этническому и религиозному разнообразию Германии. Что необходимо этой стране - это реалистический автопортрет Германии как де-факто страны иммигрантов, спокойное обхождение с многообразием, а также наступательная дискуссия о том, какие общие фундаментальные ценности должны быть у коренного населения, у людей, получивших гражданство и у здесь живущих «чужаков».
Вот уже двадцать лет иммиграция остается во Франции крупной политической проблемой. Она послужила причиной кипения страстей и весьма горячих дебатов между правыми и левыми. Осуждение присутствия иностранцев позволило появиться на свет новой политической партии (Национальному фронту), а в начале 90-х годов доля отданных этой партии на общенациональных выборах голосов достигла 15%. В настоящее время во Франции преобладают четыре точки зрения на иммиграцию: две крайние и две умеренные.
Крайне правая точка зрения сводится к тому, что иммиграция представляет опасность для нации. По мысли ее сторонников, необходимо организовать массовое возвращение лиц, не имеющих французского гражданства, в страну происхождения.
Точка зрения крайних левых заключается в том, что не должно существовать никаких границ и всякому, кто прибывает из любой страны, следует разрешить въезжать во Францию и поселяться в ней.
Умеренно правые придерживаются мнения, что приоритет следует отдавать совершенствованию пограничного контроля и борьбе с нелегальными потоками людей.
Умеренно левые, находящиеся сейчас у власти, считают, что в первую очередь нужно способствовать улучшению интеграции иностранных граждан, легально проживающих во Франции, с местным населением.
Два умеренных крыла, левое и правое, по сути дела сближаются. Некоторые различия между ними пока существуют, однако по ряду позиций, таких, как борьба с дискриминацией граждан третьих стран, находящихся во Франции на законных основаниях, и совершенствование контроля над миграционными потоками, их позиция едина.
На сегодняшний день население Франции составляет 60 миллионов жителей, включая 3,6 миллионов легально проживающих иностранцев. Существует сильная взаимосвязь между историей Франции и ее иностранными общинами: значительное большинство граждан третьих стран, проживающих во Франции, - выходцы из бывших колоний – Алжира и Марокко.
Ежегодно разрешение на въезд во Францию получают около 100 тысяч граждан третьих стран. Большей части из них разрешение выдается по причине воссоединения семей. Они близкие родственники иностранцев, легально проживающих в стране. Кроме того, ежегодно 100 тысяч человек получают французское гражданство. Фактически, количество иностранных граждан, проживающих во Франции, из года в год остается постоянным. Число получающих французское гражданство примерно равно числу иностранцев, получающих разрешение на въезд с целью длительного пребывания. Следует отметить, что 60 миллионов человек ежегодно получают краткосрочные визы на въезд во Францию с туристическими или деловыми целями.
Каковы основные аспекты французской юридической системы иммиграции? Разрешение на въезд во Францию с целью длительного пребывания (более 3 месяцев) ограничено рядом конкретных обстоятельств. Его получают лица, прибывающие в связи с воссоединением семьи (дети, жены, мужья), и студенты. Трудовая иммиграция резко ограничена: желающие въехать во Францию, чтобы там работать, должны доказать, что никакой французский гражданин или проживающий во Франции гражданин третьей страны не может заполнить соответствующую вакансию.