Такая разработка объективно потребует исключительно хорошей организации процесса разработки этого оружия, причем со стороны людей, обладающих хотя бы минимальной технической грамотностью в данном предмете.
Между тем деградация советской школы менеджмента и практически полное отсутствие квалифицированных управленцев в структурах государственного управления и научного обеспечения почти исключает возможность решения связанных с этим сложных управленческих задач.
Однако даже в том случае, если изложенные организационные преграды удастся снять, массированное применение компьютерного оружия все равно останется деструктивным действием, наносящим вред не только США и другим развитым странам, но и России.
Глобальная катастрофа не принесет России выгод. Всякие отголоски большевистско-либеральных настроений «чем хуже, тем лучше» или патриотических - «реванша России» - неуместны - и не только по моральным, но и по собственно экономическим, узко эгоистичным причинам.
Не стоит обольщаться, что, к примеру, в случае выбивания США из мировой конкурентной гонки, наша жизнь будет изменяться к лучшему.
Изъятие США из ткани мирового экономического и технологического развития, прежде всего, приведет к резкому схлопыванию мировых рынков товаров и услуг. Соответственно, рухнут экспортно-ориентированные экономики Юго-Восточной Азии и Японии, товары которых, предназначенные для американского рынка, не будут допущены развитыми странами Европы на свои рынки.
Исчезновение триллионных капиталов вызовет финансовую дестабилизацию крупнейших, в том числе транснациональных корпораций и, как следствие, чрезвычайные меры правительств (в первую очередь развитых стран Европы) по государственной поддержке крупнейших фирм и экономик в целом.
В последнее время становятся опасно популярными рассуждения о том, что мировые капиталы, лишенные возможности вложения в США, немедленно бросятся в Россию и обеспечат ей если и не немедленное построение коммунизма, то, во всяком случае, стремительный выход из кризиса и превращение в одну из ведущих держав мира.
Подобные умозаключения, к сожалению, основываются более на благих намерениях, чем на реальных фактах. Прежде всего, капиталы, приходящие в США, сегодня, после замедления роста фондового рынка, ищут более безопасности, чем доходности. В поисках этой безопасности лишившиеся США капиталы пойдут не в по-прежнему пугающую Россию, но в следующие после США по уровню развитости (а значит, и безопасности) страны Европы.
Капиталы, стремящиеся к высокой прибыльности и к решению геополитических задач, устремятся в первую очередь в Латинскую Америку, отвоевывая докризисные позиции (европейские капиталы были серьезно потеснены в Латинской Америке американцами в ходе кризиса 1998-99 годов).
Выигрыш России с точки зрения привлечения инвестиций будет незначительным, а с учетом общего сужения емкости мировых рынков и, соответственно, снижения потребностей в инвестировании средств для развития новых производств, и вовсе, скорей всего, не будет существовать. Принципиально важно, что общее схлопывание мировых рынков мгновенно и качественно обострит конкуренцию, уничтожив не только производства с «избыточным качеством», но и производства с избыточными издержками.
А это – Россия. И не только из-за плохой организации производства, но и по объективным, в первую очередь климатическим причинам.
С одной стороны, из-за инерционности экономики и слабости системы госуправления, мы не успеем переориентировать экономику на обеспечение в первую очередь собственных рынков. С другой, мы будем в кратчайшие сроки, буквально за год-два, выбиты из ряда жизненно важных для нас внешних рынков (основной потребитель российской платины - автомобильная промышленность Японии; что же касается нефти, то обвальное сокращение ее потребления главным потребителем мира - США - предельно обострит конкуренцию производителей, в которой Саудовская Аравия после того, как исчезнет ее главный кредитор, сможет продавать нефть по 3-4 сегодняшних доллара за баррель, Великобритания и Норвегия - по 9, а Россия - лишь по 12 долларов за баррель).
Наконец, обесценивание долларов само по себе нанесет России, как и всем остальным странам «третьего мира», сильнейший удар. Как бы мы ни готовились к мировому катаклизму, не менее половины валютных запасов общества будет в них. Даже если государство успеет «сбросить» лишние доллары - оно в принципе не сможет убедить в целесообразности подобного шага своих граждан и предприятия. В результате проблемы США обернутся уничтожением значительной части национального богатства России и почти всех ее ликвидных капиталов.
Единственный смысл попытки «закрыть Америку» - глобальное торможение мирового технологического прогресса, вызванное сжатием рынков высокотехнологичной продукции (это в основном развитые страны, доля США в которых очень велика). В этом случае устаревание «наследства СССР» кардинально замедлится, и Россия сможет поддержать свои позиции во внезапно замедлившейся технологической гонке, продлив свое существование на 5-10 лет и выиграв это время для нормализации систем госуправления, возрождения экономики и возобновления технологического прогресса.
Но и этот выигрыш сегодня недоступен из-за слабости государства, которое не сможет воспользоваться открывшейся возможностью. Он сомнителен и в любом случае не покрывает негативных последствий проигрыша. Поэтому, хотя соблазн «закрыть Америку» и понятен, - особенно в свете последнего десятилетия российской истории, которое может стать последним уже и в буквальном смысле, - поддаваться ему, по крайней мере, в настоящее время, себе дороже.
Ознакомившись с вышеизложенными взглядами, я пришел к выводу, что практически единственным проектом, предполагающим созидательную, а не разрушительную работу, сохранившимся на сегодняшний день, является реконструкция Транссибирской железнодорожной магистрали и прилегающих к ней с востока и запада участков, которая приведет к созданию единого, а со временем - скоростного - железнодорожного моста «Лондон - Токио» (с выходом на китайские и корейские порты).
Предлагаемый проект воплощает идею транспортных коридоров в широком смысле этого слова. Он включает в себя, помимо железных дорог, трансконтинентальные линии электропередач, каналы оптико-волоконной связи, трубопроводы. Осуществление этого комплекса сверхзадач в одном коридоре позволит сократить их суммарную стоимость в 1,5-2,0 раза.
Создание трансъевразийской магистрали, при всей экзотичности проекта, несет его участникам достаточно серьезные и реальные выгоды (в отличие от других «проектов века», подобных каспийской нефти). Рентабельность проекта очевидна, так как железнодорожные перевозки на большие расстояния выгоднее морских (в отношении «время - деньги»). Кроме того, заказами на соответствующее оборудование будет загружена не только российская промышленность, но и корпорации Японии и Европы.
Геополитическая выгода для России еще более очевидна: миллионы рабочих мест, возрождение целых отраслей промышленности, а соответственно, - кардинальное увеличение внутреннего спроса, в том числе на инвестиции, а также оздоровление управляющих систем. Россия при реализации описываемого проекта не просто надежно обеспечивает свое экономическое, политическое и культурное единство. Задолго до его завершения - фактически с начала его официальной проработки - она впервые начинает реальный процесс постсоветской реинтеграции, которая автоматически становится стержнем евроазиатской интеграции, внезапно возвращая Россию в число стран - участниц мировой политики. Кроме того, наша страна, наконец, сможет приступить к освоению и «обживанию» своих восточных и арктических пространств, на которых расположены основные ресурсные базы России.
Развитые страны Европы, взрывообразно расширяя пространство интеграции за счет России и Японии (а с учетом вероятного ответвления трансъевразийской магистрали, чтобы лишить Японию потенциальной возможности блокировать ее, - и Кореи с Китаем), также расширят и свою геоэкономическую устойчивость, в первую очередь по отношению к потенциальным деструктивным воздействиям со стороны НАФТА и МЕРКОСУР.
Ведь сегодняшняя объединенная Европа, несмотря на все свои бесспорные достижения, все еще слишком мала, а значит - и слишком неустойчива для эффективной глобальной конкуренции с означенными региональными группировками. Ей необходимо значительное расширение масштабов экономической деятельности. Магистраль позволит решить эту задачу созданием фактически общеевразийского производства.
Она явится началом объединения разрозненных рынков ЕС, Восточной Европы, России и Японии (с вероятным присоединением Китая) при помощи объединения транспортной и, что при современных технологиях практически неизбежно, энергоинформационной инфраструктуры. Даже начало такого процесса качественно повысит масштабы европейского (в определенном смысле уже евроазиатского) экономического пространства, а значит - и его устойчивость.
Также, не лишним будет напоминание о том, что основную геополитическую угрозу непосредственно территории нашей страны составляет стремительно растущий и развивающийся Китай, который уже сталкивается с дефицитом жизненного пространства и природных ресурсов.
Таким образом, сама заявка и начало работы над проектом глобальной транспортной магистрали само по себе создаст не только для его непосредственных участников, но и для всего геоэкономического пространства новую, значительно лучшую реальность. Ведь в условиях широкого распространения информационных технологий на принятие решений влияет не само развитие событий, но уже сообщения о них - «информационные фантомы». Таким образом, евразийская магистраль начнет влиять на человечество и процессы глобальной конкуренции не тогда, когда она будет построена, но уже тогда, когда будет принято стратегическое решение о ее постройке.