Развертываются интеграционные связи стран СНГ. Концепция взаимодействия базируется на основных положениях договора о создании Экономического союза, соглашениях о создании зон свободной торговли. Таможенного и Платежного союзов, общего научно-технологического пространства.
Страны-члены СНГ признали, что многолетний поиск направлений новой экономической стратегии развития своих государств и направлений интеграции за пределами бывшего постсоветского пространства пока не принес удовлетворения ни одной стране. Нет и ожидаемой помощи из-за рубежа. Инвестиции растут не такими темпами, которые ожидались, внутренние рынки перенасыщены товарами из дальнего зарубежья, свои же производственные мощности используются на одну четверть. Ухудшилась структура экономики СНГ в целом, усилилась ее сырьевая ориентация. Например, в России, в Белоруссии и на Украине снизилась доля продукции с высокой степенью обработки. За 90-е годы в связи с недоиспользованием производственных мощностей примерно на 50 % возросла энергоемкость ВВП. Удельный вес ТЭК в общем объеме промышленного производства в странах СНГ возрос до 30 %.
По оценкам Межгосударственного экономического комитета промышленный потенциал стран СНГ составляет примерно 10 % мирового, запасы основных видов природных ресурсов — около 25 %, экспортный потенциал — 4,5 %.
Приоритеты интеграционного сотрудничества: структурно-инвестиционная политика, научно-технический потенциал, машиностроение, топливно-энергетический, агропромышленный комплексы. В этих структурах в первую очередь будут создаваться финансово-промышленные группы как центры интеграции. Подсчитано, что для того чтобы страны Содружества могли экономически существенно влиять на рынки Европы и Азии, им необходимо до конца столетия увеличить свой общий товарооборот по крайней мере в 2 раза, а объем ВВП — в 1,5 раза.
Регионализация является базой для международной экономической интеграции. Этот термин означает процесс срастания экономик соседних стран в единый хозяйственный комплекс на основе глубоких и устойчивых экономических связей между их компаниями. Примером может быть стабильно идущее весь XX в. усиление связей американских корпораций с канадскими и мексиканскими (многие из них являются филиалами американских ТНК) или бурный рост взаимосвязей между западноевропейскими компаниями в последние десятилетия.
Из определения сути международной экономической интеграции и интеграционных объединений вытекает, что последние строятся на базе глубоких и устойчивых связей между фирмами стран-участниц. Попытки создать интеграционные объединения на базе неглубоких и неустойчивых связей между компаниями стран-участниц в большинстве случаев приводили к формальному существованию этих объединений (такова судьба большинства интеграционных группировок в Африке) или к их неустойчивому развитию (примером может быть СНГ), или же вообще к их краху (например, СЭВ, созданный прежде всего из политических целей и прекративший свое существование сразу же после распада СССР). История североамериканской интеграции демонстрирует, что юридическое оформление региональной интеграции может происходить без спешки (Американско-канадское соглашение о свободной торговле было заключено лишь в 1989 г., а затем к нему в 1992 г. присоединилась Мексика, в результате чего НАФТА в ее нынешнем размере действует с 1994 г.).
В то же время пример ЕС говорит о том, что процесс быстро развивающихся связей между компаниями соседних стран можно стимулировать, если заключать и совершенствовать интеграционные соглашения между странами-участницами не по итогам, а по ходу этого процесса.
ДляСНГ отсюда можно сделать вывод, что, не отрицая возможностей государственного регулирования экономических отношений в рамках этой хозяйственной группировки, ее активное развитие возможно прежде всего при условии активизации отношений между компаниями стран — участниц СНГ. Другим важным выводом для данного объединения является то, что в интеграционных объединениях активно могут участвовать страны разного экономического уровня. Так, соотношение объемов ВВП на душу населения по паритету покупательной способности между США и Мексикой составляет 3,9 : 1,0, а между Люксембургом и Грецией —2,6:1,0. Между Россией и Таджикистаном это соотношение в 1996 г. составляло 5,4 : 1,0 (в 1998 г. оно было намного меньше—2,6: 1,0).
Наконец, как показывает положительный опыт региональной экономической интеграции, важной предпосылкой жизнеспособности интеграционных объединений является общность или близость культур их стран-участниц.
Ощутимые ограничения сохраняются лишь при осуществлении такой формы международных экономических отношений, как международная миграция рабочей силы, так как в развитых странах были и остаются ограничения на приток рабочей силы из-за рубежа (кроме движения рабочей силы внутри ЕС).
Отмеченный путь развития регионализации является доминирующей, но не обязательной для всех случаев. Многие развивающиеся страны и государства с переходной экономикой в своих внешнеэкономических связях ориентируются на развитые страны, а не на своих соседей по региону, такие же развивающиеся или постсоциалистические страны, к тому же нередко небольшие по величине рынка. Так, во внешней торговле Африки доминирует Западная Европа (52% африканского экспорта в 1996 г.).
Подобное особенно характерно в международном движении капитала. Например, в экспорте товаров из США на другие американские страны приходится около 40%, а в экспорте прямых инвестиций — менее 1/3. Это связано с тем, что прямые инвестиции являются не только орудием сращивания экономик (как в вышеупомянутом примере взаимных капиталовложений в ЕС), но и способом проникновения на те рынки, где рост экспорта товаров и услуг сталкивается с большими трудностями (высокими пошлинами, сильной конкуренцией и т.д.). Еще более ярким примером могут быть портфельные инвестиции, ориентированные не на стратегию завоевания (удержания) зарубежных рынков, а прежде всего на доходность зарубежных ценных бумаг с поправкой на их рискованность и ликвидность: лишь 1/4 портфельных инвестиций США за рубежом размещена в остальных странах Северной и Южной Америки.
Что касается регионализации остальных форм международных экономических отношений, то надо иметь в виду следующее. Валютно-расчетные отношения достаточно сильно привязаны к торговле товарами и услугами, меньше — к движению капитала и поэтому прежде всего регионализация внешней торговли страны определяет характер регионализации валютно-расчетных отношений.
Меньше регионализация проявляется в международной торговле знаниями. Центры производства и экспорта знаний расположены преимущественно в ведущих развитых странах. Поэтому, как и сто лет тому назад, покупатели знаний ориентируются на Западную Европу, Северную Америку, а в последние десятилетия -также на Японию.
Однако потоки международной миграции рабочей силы носят преимущественно региональный характер. Так, рабочая сила из Индии, Пакистана, Йемена и Египта мигрирует преимущественно в соседние арабские нефтедобывающие страны; поляки, турки, алжирцы, марокканцы и тунисцы — в соседнюю Западную Европу. Латиноамериканцы мигрируют преимущественно в рамках своего региона или направляются в Северную Америку, а мигранты из СНГ направляются в основном в Россию.
В целом регионализация является заметным и, как полагают некоторые экономисты, все более важным явлением хозяйственной жизни мира. В качестве доказательства они приводят тот факт,что хотя международные экономические отношения в целом в последние десятилетия развиваются достаточно быстро,наиболее динамично они развиваются внутри регионов и между соседними регионами. Более того, существует точка зрения, согласно которой регионализация — это препятствие для глобализации.
Но если исходить из предположения, что в очень отдаленном будущем мировое хозяйство, возможно, превратится в единый рынок товаров, услуг, капитала, рабочей силы и знаний, то регионализацию можно рассматривать как движение к этой цели, которое осуществляется пока в ограниченных масштабах, в рамках регионов и частично между соседними регионами. С этой точки зрения, регионализация есть не препятствие для глобализации, а путь к ней. Ведь современная регионализация, в отличие от 20—30-х гг. — это не усиление экономических связей исключительно внутри регионов и группировок (например, внутри стерлинговой зоны) за счет их ослабления с другими странами и регионами, а ускоренное развитие региональных связей при достаточно высокой динамике межрегиональных связей.
Процесс превращения мирового хозяйства в единый рынок товаров, услуг, капитала, рабочей силы и знаний называется глобализацией. В сущности, это более высокая стадия интернационализации, ее дальнейшее развитие. Однако, когда мир был единым рынком (да и то за исключением регионов, проводивших политику импортозамещения) лишь для небольшого числа компаний, речь шла об интернационализации. Когда же мир становится единым рынком для десятков тысяч ТНК и к тому же все его регионы открыты для деятельности этого рынка, то можно говорить о новом явлении — глобализации.
Целью современных корпораций является не столько максимизация прибыли, сколько максимизация рынка. В противном случае конкуренты из других регионов могут вытеснить их не только с зарубежных, но и с национальных рынков, как это произошло в 90-е гг. со многими российскими компаниями, особенно по производству потребительских товаров. Мировые рынки многих товаров уже поделены транснациональными корпорациями в том смысле, что они присутствуют или доминируют в большинстве стран мира на местных рынках товаров и услуг. Таким образом, оборотной стороной политики максимизации рынка является ужесточение конкуренции между фирмами разных стран, в том числе и на их отечественных рынках. Это важное последствие глобализации, так оно приводит к закрытию или прозябанию многих национальных компаний, которые ранее могли рассматривать рынок своей страны как свою крепость, где им грозила конкуренция только со стороны других национальных фирм. Глобализация делает международную конкуренцию обычным явлением и на внутреннем рынке.