В 1843 г. русское правительство учредило так называемый Особый комитет для обсуждения и выработки мер по укреплению своих позиций на Дальнем Востоке в связи с изменившейся там обстановкой. Для перехода к практическим мерам, связанным с обеспечением безопасности русских владений на Дальнем Востоке, необходимо было предварительно решить вопрос о судоходности устья Амура. В декабре 1844 г. было решено осуществить это силами и средствами Российско-Американской компании. За подготовкой экспедиции на Амур внимательно следила местная сибирская администрация, которая особенно отчетливо представляла важное значение этой водной магистрали для развития края.
5 мая 1846 г. из Ново-Архангельска в район Амура вышел бриг «Константин» под командованием поручика корпуса флотских штурманов А.М. Гаврилова. Как явствует из рассказа Гаврилова и некоторых других данных, из-за ограниченности во времени работы по исследованию Амура фактически не были завершены. Об этом свидетельствовала и карта, приложенная к журналу плавания. Сам руководитель экспедиции испытывал чувство неудовлетворенности. Тем не менее, Ф.П. Врангель, опытнейший географ и моряк, которому были переданы на отзыв материалы плавания А.М. Гаврилова, сделал вывод о несудоходности Амура.
Не прошло и года, как перед русским правительством был вновь поставлен вопрос о необходимости повторного исследования устья Амура. Инициатором посылки новой экспедиции в этот район выступил талантливый морской офицер Геннадий Иванович Невельской.
Г.И. Невельской родился 23 ноября 1813 г. в семье потомственного морского офицера. Одиннадцати лет он лишился отца, а в 15 лет был определен в морской корпус, который и окончил с отличием. С 1829 по 1847 гг. плавал на разных судах в Балтийском, Северном и Средиземноморском морях и в совершенстве изучил морское дело. Еще в кадетском корпусе, которым руководил знаменитый И.Ф. Крузенштерн, Невельской познакомился с литературой по амурскому вопросу, тщательно изучил ее и пришел к мысли, что такая полноводная и могучая река не может теряться в наносных песках, а должна иметь выход в океан. С годами Невельской все более задумывался об организации специальной экспедиции для исследования бассейна Амура и других районов Дальнего Востока.
В реализации планов ему помог знаменитый русский мореплаватель Ф.П. Литке. Когда в 1847 г. Невельской возвратился в Петербург из очередного плавания по Балтийскому морю, он узнал о своем назначении командиром транспортного судна «Байкал», которое должно было отправиться на Дальний Восток. Начальник главного морского штаба А.С. Меншиков рекомендовал Невельскому обратиться к Н.Н. Муравьеву, который в то время находился в Петербурге. Идея нового исследования Амура, изложенная Невельским, заинтересовала молодого генерал-губернатора, который обещал свою поддержку. Невельскому было тогда 33 года, а Муравьеву – 38 лет.
Для Невельского наступила горячая пора. Тем временем транспорт «Байкал» был подготовлен к плаванию. 21 августа 1848 г. судно снялось с якоря на кронштадском рейде и вышло в далекий путь. Это был небольшой корабль водоизмещением 250 тонн, длиной 94 фута, шириной 27 футов 7 дюймов и с полной осадкой в 12 футов 9 дюймов. Несмотря на небольшие размеры, судно обладало хорошими мореходными качествами. 12 мая транспорт вошел в Петропавловский порт, путь от Кронштадта до Петропавловска «Байкал» проделал за 8 месяцев и 23 дня.
22 июля 1849 г. Г.И. Невельской совместно со своими офицерами и матросами открыл проход из Татарского пролива в Амурский лиман. Это выдающееся событие он описал много лет спустя таким образом: «22-го мая 1849 года достигли того места, где этот матерой берег сближается с противоположным ему сахалинским. Здесь-то, между скалистыми мысами на материке, названными мною Лазарева и Муравьева, и низменным мысом Погоби на Сахалине, вместо найденного Крузенштерном, Лаперузом, Броутоном и в 1846 году Гавриловым низменного перешейка, мы открыли пролив шириною в 4 мили и с наименьшею глубиною 5 саженей (морская сажень – 1.83 м). Продолжая путь свой далее к югу и достигнув 24 июля широты 51естґ, т.е. той, до которой доходили Лаперуз и Броутон, мы возвратились обратно и, проследовав открытым нами Южным проливом, не теряя нити глубин, выведших нас из Татарского залива (пролива) в лиман, направились вдоль западного берега Сахалина».
Теперь тот факт, что Сахалин – остров, а устье Амура судоходно и имеет два выхода – на север в Охотское море и на юг – в Татарский пролив, не вызывал сомнений. Программа исследований экспедиции была успешно завершена. Плавание «Байкала» положило начало систематическим гидрографическим съемкам. Со всей очевидностью встал вопрос о необходимости посылки в этот район научной экспедиции для планомерного осуществления гидрографических и географических исследований.