Уже несколько столетий руины средневековой крепости Чембало высятся на вершине горы Кастрон (переводится как "Крепость") у Балаклавы. Хотя в XIV веке крепость была одним из важнейших пунктов военно-политического присутствия Генуэзской морской республики в Крыму, до последнего времени здесь не было археологов. В Балаклавской бухте размещалась сверхсекретная база подводных лодок Черноморского флота СССР, и первые раскопки начали проводиться здесь лишь в 2000 году. Интересные результаты дали раскопки 2003 г., с которыми мы приглашаем Вас познакомиться здесь.
А вначале - немного истории...
Прежде всего, заметим, что Балаклава значительно древнее не только города-героя Севастополя, но и его предшественника Херсонеса. Действительно, греки, поселившиеся здесь в 422—421 годах до н. э., уже застали в нынешней Балаклаве опасных для себя обитателей — тавров, для которых морское и прибрежное пиратство было издавна привычным занятием. Древнегреческое название Балаклавской бухты — Сюмболонлимнэ (гавань знаков, символов, предзнаменований), возможно, и возникло из обыкновения тавров зажигать ночью костры на берегу, с целью привлечь проплывающее мимо судно, чтобы затем напасть на него и ограбить. При этом захваченных в плен мореходов приносили в жертву главной богине тавров — Деве (это лишь одно из толкований названия, другое, более поэтическое, Вы можете прочитать в 10 выпуске нашей рассылки, посвященном Балаклаве).
Поселение сохраняло независимость до I века н. э., когда его, вероятно, заняли римляне, с целью прекращения пиратских набегов тавров.
Планомерные раскопки на территории Балаклавы не проводились, однако находки разного времени позволяют предположить, что здесь был лагерь римских легионеров. В частности, в 1996 году во время археологических раскопок был обнаружен храм Юпитера – покровителя римлян.
В V-VII веках в Таврике появляются отдельные опорные пункты, защищающие пути к подконтрольной Византии территории. Возможно, одним из таких пунктов и стал поселок Симболон или Имболика, как позже называли его греки.
Дальнейшая судьба Балаклавы тесно связана с генуэзцами.
Во второй половине XIV в. торговые пути, связывающие страны Западной Европы с Востоком, частично переместились к берегам Азовского и Черного морей. В марте 1261 г. генуэзцы заключили договор с Михаилом Палеологом (императором Никейской империи - греческого государства в Малой Азии), по которому провозглашался вечный мир между Византией и Генуей. В июле того же года войска Палеолога захватили Константинополь. Генуэзцам предоставили право беспошлинной торговли и возможность основать колонии в землях империи.
С этого времени начинается генуэзская колонизация Причерноморья. Чембало они захватили, видимо, в период с 1340 по 1357 г., но юридически их положение было оформлено гораздо позже. Крымский хан, заключив в 1380 г. с генуэзцами мирный договор, признал за ними право владения крепостью, которая с этого времени стала именоваться в генуэзских документах Чембало (Цембало, Цембальдо). Об этом свидетельствуют генуэзские летописцы, а также венецианский путешественник Иосафато Барбаро, посетивший Крым в 1437 г.
Основав новую колонию, генуэзцы приступили к строительству крепости, которая задумывалась идеально неприступной. С одной стороны - обрыв в открытое море, с другой - в бухту с таким узким входом, что ее можно было перекрыть цепью. Со стороны суши крепость была отгорожена мощной стеной с множеством сторожевых башен.
На вершине утеса они возводят город святого Николая, или Верхний город, - административную часть Чембало. Там находились консульский замок, ратуша, небольшая церковь, помещения для охраны, прислуги и прочих наемных работников.
Нижний город, или крепость святого Георгия, был окружен крепостной стеной с тремя башнями (или полубашнями) с узкими бойницами. Верх башен заканчивался парапетом с зубцами. На башнях, как правило, устанавливали мраморные доски с надписями и гербами консулов, при которых они были построены или реконструированы. Башни сложены из хорошего, крепкого бута местного мраморовидного известняка на известковом растворе. Высокое качество кладки подтвердило крымское землетрясение 1927 года. В то время, когда многие дома в Балаклаве серьезно пострадали, в крепости, по словам очевидца, "не упал ни один камень и даже неустойчивые по виду руины прекрасно выдержали испытание".
В нижнем городе селился разноязыкий люд, трудившийся на судоверфях, рыболовных промыслах, в ремесленных мастерских и в лавках.
Высшая административная и военная власть принадлежала консулу Чембало, который до 1398 г. избирался на три месяца из местной знати, a затем, как и консулы в Кафе (Феодосии) и Солдайе (Судаке), стал назначаться из Генуи. Деятельность консулов и администрации колоний регламентировалась уставами. В администрацию входили два казначея, или массария, один из которых должен был быть генуэзцем, а другой - местным жителем, викарий - помощник консула, занимавшийся судейскими делами. При консуле состоял совет из восьми старейшин, имелись два трубача и один рассыльный.
Духовную власть в Чембало осуществлял епископ. Местные жители занимались сельским хозяйством, в том числе скотоводством, а также ремеслами, промыслами и торговлей. Из промыслов особое место занимал лов рыбы. В Уставе 1449 г. среди статей, общих для всех колоний Генуи в Крыму, выделены статьи, касающиеся только Чембало, в том числе о рыболовстве.
Устав предписывал торговому приставу с любого улова брать определенное количество рыбы: с барки - не более 10% улова, с выловленной камбалы не более двух рыб. Одна из них предназначалась для консула. В Чембало имелись специальные помещения, где заготавливалась вяленая и соленая рыба для экспорта. Видимо, в колонии была и небольшая верфь для ремонта военных судов и рыбацких барок.
В Чембало шла бойкая торговля, в том числе и рабами. В Уставе сказано, что объектами торговли являлись "земли, вещи, товары и люди". Свою власть генуэзцы удерживали с помощью небольшого гарнизона, состоящего из наемников (социев и стипендиариев). По Уставу 1449 г. в городе имелось 40 стрелков, вооруженных баллистами. В каждой крепости - верхней и нижней - были коменданты, которым подчинялись солдаты, несшие караульную службу.
Чембало, как крайний западный форпост генуэзской колонизации, была технически вооружена даже лучше, чем столица колонии — Кафа. В колониальном уставе 1449 года только для Чембало установлена должность пушкаря, значит, только здесь имелось тяжелое оружие. Зато по числу полицейских — аргузиев Чембало явно уступало Кафе. В соответствии с тем же уставом в Кафе полагалось по штату 20 аргузиев, а в Чембало — всего четыре.
В 1433 году между княжеством Феодоро и генуэзцами вспыхнула война за обладание Чембало. Захваченную феодоритами крепость генуэзцам удалось отбить лишь год спустя. Тогда же в Крыму было впервые использовано огнестрельное оружие.
В 1453 году Османская империя захватила Константинополь и закрыла Черноморские проливы для генуэзских судов. После этого генуэзцам удалось договориться с турками о безопасном провозе грузов, но это было только небольшой отсрочкой для последующих событий.
После падения Византии и усиления турецкой опасности в крепости проводятся работы по укреплению крепостных сооружений, которые завершились в 1467 году. Эти усилия оказались напрасными: в 1475 году весь Крым, включая и Чембало, был захвачен турками.
В крепости, переименованной в Балаклаву (Балыккия или Балык-Юве - "Рыбье Гнездо"), разместился турецкий гарнизон, томились в заключении неугодные крымские ханы. Летом 1625 г. во время крупного совместного похода запорожские и донские казаки на короткое время захватили Балаклаву и Кафу. В последующих сражениях с турецким флотом они потерпели поражение, потеряв убитыми около 800 запорожцев и 500 донцов.
Во второй половине XVIII в. Балаклава приходит в полное запустение. Ее возрождение связано с присоединением Крыма к России и расселением здесь греческих переселенцев с Эгейского архипелага.
В настоящее время на горе Кастрон мы видим остатки оборонительных и подпорных стен, четырех башен крепости Чембало, остатки церкви и жилой застройки. Совершим небольшую экскурсию по ним.
Оборонительные сооружения занимают большую часть горы Кастрон, возвышающейся на левом берегу Балаклавской бухты. Стены окружают ее с трех сторон, упираясь в отвесный обрыв, о подножие которого разбиваются волны открытого моря.
Самая нижняя башня стоит в начале горного склона, неподалеку от городского пляжа. Со стороны, обращенной к современному городу, в ее стене видна выемка для доски с надписью, увезенной в 1856 году итальянцами, над ней высечен латинский крест. Эта башня — угловая, от нее расходятся стены: одна, сравнительно хорошо сохранившаяся, поднимается вверх к башне-донжону на вершине горы Кастрон; другая, прослеживаемая с трудом, шла вдоль берега бухты в сторону открытого моря, где упиралась в береговой обрыв.
Если подниматься вдоль первой стены, то вскоре встретится следующая башня. Первоначально она была полубашней (то есть трехстенной, открытой в сторону крепости), такая конструкция дешевле и позволяла командованию наблюдать за поведением наемного гарнизона (на верность которого, очевидно, не очень полагались), но впоследствии ее превратили в полную башню, пристроив сзади стену. Четвертая стена сооружена позднее остальных. Это видно из того, что ее кладка не перевязана с соседними стенами. Эта башня, как и предыдущая, снаружи полукруглая, внутри — прямоугольная. Выше по стене просматриваются следы еще двух полубашен, но они сильно разрушены.
На вершине горы возвышается самая большая и наиболее сохранившаяся башня-донжон — последнее убежище осажденных после падения наружных стен. Она "с юбкой" — стены цокольного этажа сделаны наклонными в виде усеченного конуса, чтобы ликвидировать опасность таранного удара. Цокольный этаж занят цистерной, служившей главным накопителем и распределительным резервуаром в системе водоснабжения крепости. Вода поступала в него самотеком по керамическим трубам из источника, находившегося выше крепости на склоне соседней горы Спилия (это место до сих пор носит имя Кефаловриси, что в переводе с греческого означает "Голова источника", или Манэ-Тунеро - "мать вод"), а из резервуара уже начиналась городская сеть водоснабжения.