Кофи Аннан, генеральный секретарь ООН предложил “не рассматривать национальные границы как препятствие для интервенции миротворческих соединений, вводимых СБ ООН с целью защиты прав человека. И традиционное толкование суверенитета не должно приниматься во внимание в тех случаях, когда СБ ООН предпринимает меры для предотвращения преступлений против человечества"”.
Суть позиции Запада в вопросе прав человека, таким образом, можно продемонстрировать на примере родителей и детей. Если родители не могут или не хотят воспитывать своих собственных детей и тем самым причиняют им страдания, то на них распространяется такая правовая норма, как лишение родительских прав. Таким же образом, если государство не справляется со своими обязанностями или не хочет заботиться о своих гражданах, тем более по этническому признаку, то оно должно быть лишено права распоряжаться судьбой данного этнического меньшинства.
Однако, правозащитный идеализм господ из НАТО испаряется, когда дело заходит о Курдистане. Почему-то ни США, ни их западные союзники не ответили на призывы о помощи в лагере курдских повстанцев. Ведь победа курдов расколет Ирак, а это не входило в планы США. Почему НАТО обеспокоилось защитой курдов в Ираке только в 1991 году, когда Саддам Хусейн был объявлен главным врагом человечества. А тремя годами ранее, когда он же бомбил курдские города химическими бомбами – Запад поставлял ему оружие, потому что Саддам был героем борьбы с иранским фундаментализмом. В какой бы правозащитный раж не впал Запад – себе он не навредит.[110]
Безусловно, можно выделить и ряд позитивных мероприятий со стороны США. До сих пор, курды использовались американцами чисто тактически, и ничто не мешало Вашингтону оставить их на произвол судьбы в случае, если сочтет это необходимым (как в 1975 и 1991 годах). После создания «зоны безопасности» американцы стали уделять больше внимания курдскому фактору. Известно, что, согласно программе «Нефть в обмен напродовольствие» (резолюция № 986 СБ ООН), 13% от выручки нефти должно было идти на нужды курдской зоны. Эффективное использование полученных средств буквально преобразило Курдистан. Велось строительство многочисленных школ, больниц, дорог, восстановление старых и строительство новых поселков, насаждение лесов, вырубленных при Саддаме. В общем, несмотря на двойную (со стороны Багдада и ООН) блокаду зоны и посильный саботаж правительством Хусейна программы по Курдистану, уровень жизни в нем удалось поднять выше, чем до 1991 года.[111]
Другая позиция по вопросу о правах человека связана с Россией, Китаем и некоторыми другими государствами. Следует отметить, что в эту группу государств входят в основном многонациональные страны, которые имеют внутренние этнические проблемы. Суть их позиции заключается в абсолютизации государственного суверенитета. Следует заметить, что различный подход к правам человека, его оценки, включая философские, лежат, очевидно, в более общих мировоззренческих и политических позициях.
Российскую позицию в этом вопросе изложил заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Орджоникидзе в “Независимой газете” от 20 апреля 2000 г. Признавая, что права человека перестали быть исключительно внутренним делом государств и, что “Россия, безусловно, осуждает массовые и грубые нарушения прав человека и международного гуманитарного права, кем бы они ни совершались”, он вместе с тем отвергает концепцию Запада об “ограниченном суверенитете” и возможность внешнего, в том числе и силового, вмешательства во внутренние дела государств под гуманитарным предлогом. С. Орджоникидзе констатирует, что Россия делает упор на незыблемость закрепленных в Уставе ООН принципов – в частности, на исключительные прерогативы СБ ООН по санкционированию мер принуждения, включая и военную силу. Россия призывает строго соблюдать требования Устава ООН о том, что никакие соображения (политические, экономические, военные, гуманитарные и иные) не могут использоваться в качестве оправдания применения силы, не санкционированного СБ ООН.
Спор между Западом (НАТО) и Россией по проблеме прав человека заключается в том, что Россия предлагает ничего не менять в нынешней структуре международных отношений, и эффективней использовать потенциал ООН в решении гуманитарных проблем. Запад же считает, что негативный опыт кровавых этнических конфликтов подталкивает к перестройке международных отношений в направлении создания более эффективных механизмов решения региональных и этнических конфликтов. В конечном счете, спор идет о том, кто, какой орган должен принимать решение о применении силы в случае проявления массового нарушения прав человека и этнических чисток – НАТО или ООН?
Применение силы со стороны НАТО во внутренних конфликтах, очевидно, носит неправовой характер. Есть опасность действий североатлантического блока исключительно по политическим мотивам, а не по провозглашаемым морально-гуманитарным. Трудно себе представить, чтобы западные страны приняли решение о гуманитарном вмешательстве в дела Турции, активного члена НАТО, из-за нарушения прав курдского народа. Вместе с тем так же трудно представить, чтобы Китай или Россия, постоянные члены СБ ООН, проголосовали за принятие решения о вмешательстве в собственные проблемы из-за событий в Тибете или Чечне. Поэтому на сессии Генеральной ассамблеи ООН Кофи Аннан признал, что “вмешательство региональных организаций (НАТО) без мандата СБ ООН в Косово стало трагедией, бросило вызов всей послевоенной системе международной безопасности”, и в то же время он акцентировал внимание на сложности применения принципов Устава ООН “в новых условиях, когда традиционное понимание национального суверенитета более не отвечает стремлению народов к обретению фундаментальных прав”. Видимо, назрела необходимость создать некий наднациональный независимый орган или пересмотреть статус Международного суда, придав ему новые функции.
Все эти споры и практические действия мировых держав имеют самое непосредственное отношение к судьбе курдского народа. Вот уже не одно десятилетие национальные и гражданские права курдов жестоко ущемляются в странах Ближнего и Среднего Востока. Сама разделенность курдского этноса между четырьмя странами – это грубейшее нарушение естественных прав многомиллионного народа, так как и государственные границы препятствуют нормальному развитию курдской нации.
Напряженность курдской проблемы отражается не только на странах, разделивших Курдистан, но и на многих других странах мира. Из-за невыносимых политических и экономических условий и национальной дискриминации миллионы курдов вынуждены были в разное время покинуть места своего обитания и переселиться в другие регионы по всему миру. Сегодня многочисленные курдские общины существуют и быстро растет их численность в десятках стран от Австралии и Филиппин до Африки, Европы и Америки. Часто это так называемые нелегальные иммигранты, которые создают немало проблем странам пребывания. Таким образом, курдская проблема, в широком понимании этого слова, переживает время своей глобализации, она становится крупной самостоятельной международной проблемой. “Потенциальные возможности” мировой курдской диаспоры наглядно были продемонстрированы в феврале 1999 года, когда после ареста лидера РПК Абдуллы Оджалана в десятках стран мира курды устраивали многомиллионные демонстрации протеста.
Еще одной причиной, усугубляющий конфликт, связанный с курдской проблемой – внутренняя борьба в среде политических деятелей Курдистана.
Тщательный анализ борьбы курдов выявляет целый ряд политических идеологий с одной общей целью – независимым курдским государством. Каким должно быть курдское государство – социалистическим, капиталистическим, монархическим, федеративным, республиканским или исламско-фундаменталистским?
Таким образом, можно сделать вывод, что внутренний конфликт курдов – результат политического плюрализма. Некоторые партии культивируют идею племенного монархизма, они отрицают любые изменения и преобразования, которые могут повлиять на их нынешнее положение. Другие выбирают идеологии левого толка, типа коммунистической. Курды, равно как и другие народы планеты стремились к восприятию социалистической идеологии, так как были уверены, что именно социализм является единственно верной идеологической платформой, которая поможет решить курдскую проблему и создать независимое курдское государство без экономических, социальных и классовых противоречий. Но кризисное состояние и организационные преобразования в социалистическом лагере как во всем мире, так и в Курдистане, достаточно убедительно доказывают, что социалистической идее не под силу решить курдскую проблему.
В целом вопрос о политическом плюрализме стоит таким образом. Сейчас все курдские движения - и ДПК, и РПК, и ПСК создают свои институты, академии, открывают телевидение, радио и так далее. И есть определенные условия для того, чтобы эти учреждения преодолели границы партийности, приобрели общенациональные формы. Но ведь нельзя сказать, что “Мед-ТВ” - это курдское телевидение, то есть национальное телевидение! Это – телевидение РПК. ”Курдистан-ТВ” - это телевидение ДПК. Очень обидно, когда телевидение называется именем какой-то партии. Но учреждения, какие бы ни были - и радио, и телевидение, и институт или академия - когда-то приобретут национальные формы. Тогда первым долгом нужно, чтобы была открыта дорога для национальных кадров. А что такое национальные кадры? Любая страна, которая получает независимость - нуждается в валюте, чтобы укрепить экономику, и в ученых, в грамотных научных кадрах. У такого-то народа есть такие-то ученые, у других народов нет, но у курдов они есть, беда только в том, что они разбросаны по всем странам мира и обслуживают кого угодно, только не курдов. Соответственно, для того, чтобы учреждения приобрели национальный характер, нужно пригласить эти кадры. То есть нужно пригласить этого ученого, исходя не из его идеологии – за победу он ДПК, за победу РПК или нет. Одна из ошибок РПК в том и состоит, что, приглашая эти кадры - исходят из политической позиции. Это - самое страшное. Не желательно, чтобы ДПК также пошла по этим следам. Вот сейчас открыта Академия Наук, премьер-министр (Нечирван Барзани) обращается к ученым, чтобы помогли в развитии языка, создании словарного фонда и так далее – при этом он не должен исходить из политической позиции этого ученого, его мировоззрения. Если будет так - можно точно сказать, эта академия не партийная, а именно национальная. Это - то, что требуется. Кстати, почему в начале 90-х годов не могли дальше развивать свою свободную зону? По мнению Баве Назе (Абдальрахим Мохаммед Латиф – курдский писатель) - первая ошибка ДПК и ПСК состояла в том, что они согласились между собой на принцип “фифти-фифти”. Это страшно. Например, можно представить: если министр из ДПК – его зам из ПСК, и наоборот: если министр из ПСК, его зам обязательно должен быть из ДПК. Т.е., исходили не из оценки как специалистов, а из партийных интересов. Государственная структура образовалась на основе двух партий, а когда между ними начался конфликт - сразу все развалилось. Но хотя ДПК Ирака, как и основанный Талабани ПСК, и объявили себя выразителями общенациональных интересов – проблемы нельзя было преодолеть одними декларациями, и по причинам чисто объективным (как, впрочем, и субъективным), ДПК и ПСК раз за разом демонстрировали типичный модус поведения кланово-племенных структур.