Принцип баланса сил как неписаное руководство к действию государств на международной арене берет свое начало с самых древних времен. Где и когда государства были вовлечены в борьбу за власть и влияние, там и тогда отношения между ними строились на основе баланса сил. Неизвестна ни одна система государств, где бы он не действовал. Впрочем, данное утверждение излишне, потому что система государств без действия в ней закона равновесия, а тем самым и баланса сил, попросту немыслима. Всякое отдельное государство, будучи относительно независимой единицей, обладающей к тому же свободой воли, если не встречает перед собой никаких препятствий, естественно стремится к расширению своей власти и влияния на такую большую территорию, какую оно способно захватить и какой способно действенно управлять. На практике, однако, препятствия возникают обязательно в лице других государств, также стремящихся к расширению своего влияния. Следствием этого является столкновение различных интересов и устремлений, в котором решающую роль играет сила государства. Поскольку сила государства есть величина сравнительная, всякое прибавление в силе одного государства ведет к относительному уменьшению в силе его соперников. Сама сила государств меняется в зависимости от многих причин и меняется к тому же неравномерно и во времени, и в пространстве («закон неравномерного развития государств»). По этой причине в каждой системе государств неизбежно возникают отношения в рамках действия принципа баланса сил. Когда бы и где бы два и более государств ни вступали в контакт друг с другом, тут ее появляются необходимые условия для его действия. Предположим, что имеется система из трех государств А, В и С. Ясно, что увеличение силы любого из них будет иметь следствие относительное уменьшение двух других. Если, скажем, государство А завоевывает государство В или лишает его части территории, то эти действия немедленно окажут неблагоприятное воздействие на государство С, так как А увеличило теперь свою мощь за счет В и находится в лучшем, чем прежде, положении, чтобы навязать свою волю и С. Если руководство государства С достаточно разумно, оно должно предвидеть такой результат и прийти на помощь В против А не потому, что испытывает к нему симпатию или заботится о его будущем, но имея в виду собственный интерес – не допустить опасного для себя усиления могущества А. В сложившейся ситуации В и С имеют общий интерес в противодействии А, поскольку каждое из них понимает, что всякое увеличение мощи А создает потенциальную угрозу его собственному существованию и независимости. Говоря в общем, каждая единица этой гипотетической системе государств неизбежно будет стремиться бросить свой вес в пользу одной из двух других, кому угрожает опасность со стороны третьей. Если этот принцип последовательно соблюдается всеми тремя государствами, то ни одно из них не сможет нанести ущерб другому и все сохранят свою независимость. [27 – С. 361] Поэтому в своей элементарной форме принцип баланса сил служит не столько тому чтобы сохранить мир или способствовать международному взаимопониманию, сколько сохранению независимости каждой единицы в системе государств путем недопущения увеличения мощи любого из них до таких пределов, когда она начинает угрожать остальным.
Мысль, в общей форме, высказанная ещё в X веке до н.э. греческим историком Фукидидом, что скрытой причиной войны является рост мощи одного из участников международных отношений, вызывающий нарушения сложившегося равновесия, остаётся истиной и поныне. Известный американский исследователь международных отношений Роберт Гилпин в своей работе «Война и изменение в мировой политике» рефреном проводит мысль, что функциональная основа жизнедеятельности системы международных отношений существенно не изменилась на протяжении веков и что её присуща преемственность базовых черт. [Там же – С. 362]
Вся практика межгосударственных отношений есть совокупное свидетельство того факта, что пренебрежение балансом сил ведет, как правило, к самым тяжёлым последствиям вплоть до войны. Не сбалансированная сила в социальных отношениях оказывает в принципе такой же разрушительный эффект, как и в механике, только с неизменно большим числом человеческих жертв и большим материальным ущербом. Она представляет, по словам Кеннета Уолтца, опасность и для слабых, и для сильных государств. «Несбалансированная сила, – пишет он, – питая амбиции некоторых государств в расширении своего влияния, может побудить их к опасности и авантюристической политике. Из одного этого можно уже заключить, что безопасность всех государств зависит от поддержания среди них баланса сил» [Там же – С. 363]
И здесь нужно ясно и определённо отдавать себе отчёт в том, баланс сил – не изобретение хитроумных политиков с целью получения каких-то особых односторонних выгод, а реальная, объективная основа политических отношений, в которых задействовано какое-то множество независимых субъектов. Баланс сил «не имеет никакого отношения к тем или иным правительствам или государствам», – писал Уинстон Черчилль. Он есть «закон политики,… а не простая целесообразность, диктуемая случайными обстоятельствами, симпатиями и антипатиями или иными подобными чувствами». [Там же] Не имеет он, соответственно, и какого отношения к каким-либо моральным соображениям. Как в этой же связи отмечает глава школы «политического реализма» Ганс Моргентау. [Там же]
Без существования в системе определённой сбалансированности между основными её участниками, и, прежде всего между великими державами, одно государства могут приобретать господствующее положение в системе, вторгаясь в права и интересы других государств, что, несомненно, вело бы к утверждению в системе духа господства, гегемонизма к нарушению безопасности и стабильности. В ХХ веке, отмечает английский исследователь Баттерфилд, иногда забывают то, что хорошо знали в предшествующие столетия, а именно что «имеется только две альтернативы: либо сбалансированное распределение силы, либо подчинение всех одной всеохватной империи, подобной Древнему Риму». К приведённым авторитетным суждениям добавим ещё одно – суждение Арнольда Тойнби, не только уделившему балансу сил большое внимание как одному из факторов развития цивилизаций, но и выведшего ряд законов баланса сил. Будучи сам историком и теоретиком истории, но не политологом, Тойнби даёт определение баланса сил, близкое к определению политологов и политиков-практиков, что, в общем-то, лишний раз свидетельствует в пользу его истинности. «Баланс сил, – пишет он, – есть система политической динамики, которая вступает в игру повсюду, где общество разделено на ряд независимых локальных государств…» [Там же – С. 364]
Всё сказанное – а к нему при желании можно добавить ещё немало аналогичных оценок и суждений – служит подтверждением одного из основополагающих принципов системного взаимодействия, имеющего универсальный характер, а именно принципа поддержания во всякой развивающейся и функционирующей системе динамичного равновесия носит характер всеобщего функционального закона для всех целостных систем. Он действует как в природе, так и в обществе.
Пока существуют государства с различными интересами и между ними осуществляется внешнеполитическое взаимодействие, история в принципе не знает иной основы для безопасности (пусть основы и зыбкой), кроме как поддержание относительного равновесия сил между ними. В условиях неустойчивого равновесия, сопутствующего противоборству государств на различных структурных уровнях, в случае нарушения равновесия каким-либо государством путём приобретения им преимущества над другими государствами последние обычно стремятся не просто восстановить нарушенное равновесие, но как минимум приобрести при этом ещё и некоторый «запас прочности», чтобы оградить себя от каких-либо случайностей, но как максимум, изменить соотношение сил в свою пользу. Первого обычно бывает вполне достаточно, чтобы склонить на чашу весов и без того неустойчивого равновесия в противоположную сторону. Новое нарушение равновесия понуждает соответственно другое государства принять ответные действия, что вызывает очередное нарушение равновесия и его восстановление уже на новом уровне, и т.д. Николас Д. Спикмен следующим образом описывает этот процесс: «Государства постоянно заняты тем, что ограничивают силу какого-то другого государства. Суть вопроса состоит в том. Что государства заинтересованы лишь в балансе в свою пользу. Не равновесие, а существенное преимущество – вот их цель. В силовом равенстве с предполагаемым противником нет подлинной безопасности. Безопасность возникает только тогда, когда вы немного сильнее. Невозможно предпринять какое-либо действие, если ваша сила полностью уравновешивается. Возможность для проведения позитивной внешней политики появляется лишь с наличием определённого преимущества в силе, которое может быть свободно использовано. Независимо от выдвигаемых доводов практическая цель заключается в постоянном улучшении относительно силовой позиции собственного государства. При этом обычно стремятся достичь такого баланса, который бы нейтрализовал другие государства и в то же время обеспечил своему государству возможность быть решающей силой и иметь решающий голос в таком балансе». [Там же – С. 367]
Равновесие системы и его выражение в балансе сил, таким образом, – объективная основа функционирования системы. Как таковая она проявляет себя в соответствующих действиях государств как субъектов, проявляющих заботу о своей безопасности. И в этой заботе геополитические соображения занимают, как правило, главенствующее место.
В зависимости от конкретных исторических обстоятельств форма системы баланса сил, число участников, конечно менялись. Однако во все временна тенденция к равновесию, в конечном счёте, прокладывала себе путь в массе различных дестабилизирующих явлений и действий государств. Баланс сил в системе самым тесным образом связан с главными интересами государств, с интересами обеспечения их безопасности. Последние же в большинстве случаев связанны с территориальными вопросами или границами. В случае нарушения какими-либо государствами территориальной целостности других государств, или их границ, или претензий на территорию, это немедленно сказывается на существующем балансе сил, угрожая стабильности системы и вызывая реальную угрозу безопасности других государств. Последние предпринимают необходимые меры, с целью противостоять этой угрозе, восстановить нарушенное; и в этих действиях они объединяются независимо от разделяющих их специфических противоречий (экономических, политических, идеологических), симпатий или антипатий, прошлых разногласий, какими серьёзными те ни представлялись.