Не совсем ясен эпитет Канхи «пресвятая», так как к «праведным» зороастрийским областям Канха и земля туранцев в целом не относились. Может быть, здесь сохранился какой-то отголосок представлений о Канхе как религиозном центре туранцев, связанном именно с культом Ардвисуры.
В «Гимне Митре» (ЯштХ ), относящемся, по мнению ряда исследователей, в основном ко времени до проповеди Заратуштры [Брагинский, 1956, с. 193 и ел.; Дьяконов И., 1971, с. 136], наряду с общим понятием «арийских стран»—Арьйошайана—есть еще и перечень стран (хотя, возможно, он и не охватывает их всех) (Яшт X, 14):
...Широкие потоки
Стремят свое теченье
И к И ш кате Пару те ко и,
И к Мерву (Моуру), что в Харайве,
И к Гаве в Согдиане (Согде),
Или текут в Хорезм.
Подробный анализ этого текста был проведен И. Гершевиче. И.
В последнее время стала популярна точка зрения о том, что авестинская традиция по прймуществу является драгианской (Дьяконов И., 1971, с. 136 и ел.) и что в этом списке описываются страны в том порядке, как они виделись из Дрангианы. Вместе с тем ряд исследователей считают что Согд и Хорезм, который единственно прёдставляет особый интерес в этом перечне в связи с рассматриваемой территорией, интерполированы в этот текст позднее [Christensen, 1943, с. 66 и ел.]. В связи с историей Хорезма и хорасмиев, как она теперь вырисовывается в свете археологических материалов, мы уже отмечали ([Вайнберг, 1992] и соответствующий раздел ниже), что Хорезм как имя области в низовьях Амударьи вряд ли мог появиться ранее эпохи Ахеменидов и что, возможно, еще и в эту эпоху район южных склонов Туркмено-Хорасанских гор рассматривался в связи с Хорезмом как территория расселения хорасмиев.
Сопоставляя списки стран «Видевдата» и «Михр-яшта» И.М. Дьяконов уже высказал, как и многие другие исследователи, возражения по поводу отождествления Арианам-Вайджа и Хорезма [Дьяконов И., 1971, с. 137]. К этому можно только еще раз добавить, что наиболее суровые климатические условия в Среднеазиатско-Казахстанском регионе существуют в Восточном и Северном Приаралье и они сопоставимы, как мы уже отметили выше, с климатом более северных (северо-западных) районов Восточной Европы. Поэтому только на основании данных Авесты об Арианам-Вайджа как о стране с необыкновенно длинной и суровой зимой нельзя ее отождествлять с Хорезмом. Вместе с тем вряд ли можно согласиться и с мнением И.М.Дьяконова о том, что «в наиболее широком смысле термин „Арьянам Вайджа" соответствует „Ариане" греческих авторов времени эллинизма» [Дьяконов И., 1971, с. 137]. При таком подходе полностью игнорируются северные области Средней Азии, заселенные скотоводческими племенами, с территорией которых, как мы видели выше. связана так или иначе и часть авестийских текстов.
При всей туманности авестийских географических реалий можно все же сделать ряд достаточно определенных выводов: понятие «Арианам-Вайджа» не встречается в «Гимне Митре», здесь есть Арьйошайана (airyo sayana) — «страна ариев». Представление об Арианам-Вайджа в «Видевдате» не простирается далее границ Согда. Другие тексты «Яштов» не дают оснований распространять территорию Арианам-Вайджа за (южнее) реку Датию. При отождествлении последней с Амударьей можно сделать заключение о том, что эта река и была границей области Арианам-Вайджа с Арьйошайаной («страной ариев») «Гимна Митре» и, вероятно, «общин Ардвисуры и Митры». В таком случае явно напрашивается сопоставление с иранской эпической традицией, представленной в «Шах-наме», где Амударья выступает практически изначально с момента раздела территории иранцев между сыновьями Феридуна как граница Турана (владения Тура)и Ирана (владение Иреджа и его наследников) (Фирдоуси, Шахнаме, 1, с. 316, особенно строфы 9950-9960). При таком сопоставлении объяснимы и все тексты с упоминанием Арианам-Вайджа в Авестё. Согда, как и в «Шахнaме», остается в стороне от Турана, хотя иногда и подчиняется ему. Хорезм же, как и в эпосе, находится на периферии этой территории, нет практически никаких оснований включать его в территорию Турана ни по данным Авесты, ни по традиционным эпическим сказаниям и легендам. Если следовать легендарным сведениям, приведенным ал-Беруни, то Хорезм изначально входил во владения иранских «царей», от эпохи Сиявуша и Кай-Хусрава (Кейхосрова).
Перечень стран «Гимна Митре» очень напоминает представления средневековья, так как он охватывает те области, которые объединились понятием «Хорасан» [Бартольд, 1971, с. 37 и ел., 260 и ел.]. Хорезм, находившийся и в Хорасане и в Мавераннахре, чаще всего относили к Хорасану.
Таким образом, Арианам-Вайджа в конкретном представлении авторов священных текстов предахеменидской поры и позднее должна была ассоциироваться с территорией скотоводческих племен северо-востока Средней Азии. Туры не занимали всей этой территории (см. ниже), но в какое-то время явно господствовали среди племен этого региона, поэтому понятия Арианам-Вайджа и Туран могли совпадать территориально, но не обязательно по содержанию.
Можно предположить, что в какой-то период на этой территории могли «господствовать» и иные племена кочевников. В ахеменидскую эпоху какое-то объединение племен здесь с центром в древней дельте Сырдарьи возглавляли дахи («саки, которые за Согдом» — см. [Вайнберг, Левина, 1993]), выделенные в особую сатрапию Ахеменидской державы. Позднее, после ухода дахов на юг, на территории северо-востока Среднеазиатско-Казахстанского региона становится известным «владение Кангюй», которое, очевидно, было своего рода наследником древней Канхи туранцев. Какие-то легендарные представления о туранской «династии» Афрасиаба сохранялись в районе средней Сырдарьи, несмотря на «смены» этносов, вплоть до средневековья, что нашло отражение в эпоху Сельджукидов и Караханидов, когда династии этих правителей искусственно возводились к Афра-сиабу [Вайнберг, 1973; Вайнберг, 1977]. Вероятно, наиболее древним (или крупным) на территории Арианам-Вайджа было объединение кочевников во главе с турами, что и получило отражение в эпосе и исторической традиции и привело к замене понятия «Арианам-Вайджа» названием «Туран» (см. [Бартольд, 1971, с. 231]).
В науке господствует точка зрения о тождестве туров и саков античной традиции [Абаев, 1956; Литвинский, 1972, с. 156 и ел.]. Вряд ли можно с ней согласиться. «Сака» древнеперсидских надписей и саки античных авторов понятия гораздо более широки чем «Тура», так как включает и многие другие племени раннего желехного века, например, уже упоминающихся дахов, к которым древнеперсидские надписи прилагают понятие «сака» (см. соответствующий раздел о дахах в гл. 4 части IV). Кроме того, в «Фарвардин-яште» Авесты – туры и даха упоминаются рядом (Яшт" ХIII 143). Скорее всего, собственно саки, соседи Бактрии, по имени которых сначала персы, а затем и греки стали называть кочевников Средней Азии, остались вне поля зрения Авесты, они обитали, вероятно, к востоку от Бактрии в районе верховьев Амударьи и далее на северо-восток до Алая [Литвинский, 1972]. Не знает Авеста и массагетов Восточного Прикаспия, так как они тоже, очевидно, были вне пределов «общины Анахиты». Верования массагетов, как они описаны античными авторами, позволяют довольно уверенно относить их к «общине Митры», а в тексте «Гимна Митре» кочевники явно отсутствуют.
Кочевые племена Средней Азии упомянуты в «Фарвардин-яште» (ЯштХШ, 143 и 144), посвященном поминанию душ, умерших праведников. Считается, что этот Яшт близок кГатам не только по духу, но и по хронологии [Дьяконов И. 1956, с. 46, примеч. 2], последняя определяется в пределах доахеменидского или начала ахеменидского периода (Брагинскии. 1956, с 193)
В отмеченных строфах есть перечень стран или народов, включающий «арья» (airyana-), turs, daha, sairima- и caina.
Исследованию термина «арья» в связи с этим текстом, посвящена специально работа Л.А. Лелеова (Лелеков, 1982, с. 148 и cл). Мы будем касаться практически существа рассматриваемой там проблемы - о социальном, а не этническом содержании этого понятия. К сожалению, ни Ламленто, ни его предшественники, обращавшиеся к этому тексту, не объяснили, почему вместе перечисляются с голь разные «объекты» или понятия: «арья», что обозначает, по их мнению, все оседлые народы (области) иранского мира, и в отличии от них отдельные кочевые племена. Представляется, что подобное противоречие либо должно быть обменено, либо под «арья» автор авестийского текста имел здесь в виду не ариев вообще или Иран [Лелеков, 1982, с. 150], а тоже одно из кочевых племен, известных позднее по Птолемею (VI, 14). В низовьях Сырдарьи под именем ариаков (Ariakai — агуа-ка «арийцы», см. [ОИЯ, 1979, с. 11]). Если принять этот довод, то текст из «Фарвардин-яшта» получается очень логичным и достаточно ясным; он содержит просто перечень областей или племен на северо-востоке Среднеазиатско-Казахстанского региона, в которых надлежит почитать «фраваши» (души умерших) праведников. Названные народы расселялись по соседству:
1. Арии (ариаки) в дельте Сырдарьи, согласно Птолемею, были известны еще в начале I тыс., н.э. Скорее всего, это область джетыасарской культуры, очень архаичной по своему облику, она условно существовала на территории древней дельты между руслами Кувандарьй и современным руслом Сырдарьи во второй половине I тыс. до н.э.—I тыс. н.э., а может быть, и ранее.
2. Дахи тоже жили в древней дельте Сырдарьи к западу от ариаков [Вайнберг, Левина, 1993] Связанные с ними археологические памятники дают основание определять и время расселения дахов на этой территории в пределах VII - начала II в. до н.э. Переселение части их на юг к границам Парфии началось в III в. до н.э. в связи с усыханием русел, на которых они жили, и завершилось ко II в. до н.э., после прекращения обводнения этой части дельтовых протоков. К области оседлых поселений ариаков н лахов примыкала обширная территория их сезонных кочевий, располагавшаяся традиционно, как и в последующие эпохи у кочевников дельтовой области Сырдарьи, в Восточном и Северном Приаралье.