Высотная поясность (стр. 1 из 3)
С увеличением абсолютной высоты температура воздуха снижается на 6°С с повышением на каждые 1000 м (Риклефс, 1979).
Даже в тропиках можно обнаружить низкие температуры и вечные снега (влк. Килиманджаро высотой 5895 м).
В умеренных широтах снижению температуры на каждые 6°С соответствует 800-километровое повышение широты.
Климат и растительность высокогорий во многом сходны с климатом и растительностью местностей, которые в высоких широтах расположены на уровне моря.
Но несмотря на это сходство, было бы ошибочно приравнивать альпийские сообщества, особенно тропические, к арктическим сообществам.
В альпийских сообществах сезонность обычно менее резко выражена, чем в соответствующих им местообитаниях, расположенных ближе к уровню моря, но в более высоких широтах, хотя средние температуры и годовое количество осадков могут быть сходными.
В горных местностях в тропиках круглый год сохраняется почти постоянная температура, и во многих местах, где климат холодный, но морозов не бывает, могут жить многие тропические растения и животные.
В идеальную картину высотной поясности вносят существенные коррективы экспозиционные различия (световой и теневой склоны), крутизна склонов (распределение влаги) и другие факторы.
Общая структура высотной поясности (Сихотэ-Алинь)
Структура высотной поясности является интегральным показателем многогранной взаимосвязи природных условий в горах (Сочава, 1980).
Когда говорят о высотной поясности, обычно подразумевают вертикальную дифференциацию ландшафтов, выражаемую в изменении с высотой климата, рельефообразующих процессов, литологии почв, растительности и животного мира.
Однако в силу известных причин (недостаток сопряженных количественных разностей по отдельным компонентам) ландшафтная высотная поясность (высотные ландшафтные зоны) выделяется по распределению наиболее физиономичных признаков: климатических, геоморфологических (нивальный и субнивальный пояса).
Несмотря на то, что растительность как существенно ведомый компонент с присущей ему инерционностью далеко не всегда четко отражает положение современного интегрального многофакторного порога, ее значение в указании на присутствие такового в данное время и в данном месте достаточно велико.
Поэтому условное объединение границ (зон перехода) высотно-растительных поясов с ландшафтными представляется в общем случае оправданным.
Структура высотной поясности, представленная конкретными рядами вертикальных поясов и (или) полос, при классификации обобщается в варианты, типы и классы поясности.
Общим признаком высотной поясности, например, всех провинций Амуро-Сахалинской области, как отмечает В.Б. Сочава, "является структура верхних ландшафтных полос:
а) горнотундровая,
б) подгольцовая с зарослями кедровника, редколесьями из аянской ели и в той или иной степени выраженным участием каменной березы" (Сочава, 1980).
Для Южного Сихотэ-Алиня (южносихотэалинская провинция), обладающего наиболее характерными чертами амурского типа высотной поясности, этот же автор в общем виде выделяет следующий поясной ряд: низкогорная полоса (кедрово-широколиственные леса и соответствующие им почвенно-климатические режимы), среднегорная полоса (соответствующий комплекс с темнохвойными лесами), подгольцовая полоса (сочетание фаций темнохвойных редколесий, зарослей кедрового стланика, рощ каменной березы), собственно гольцовая полоса (фации горных тундр.).
При усилении континентальности климата в данную схему поясности вводятся лиственничные леса (Сочава, 1980).
Для материковых (западных) склонов Южного Сихотэ-Алиня выделяются пояс горной тундры, полоса подгольцовых кустарников (или стелющихся горных лесов), полоса каменноберезового криволесья, пояс пихтово-еловых лесов (ельников), пояс широколиственно-кедровых лесов (кедровников), пояс широколиственных лесов и пояс лесостепи (Колесников, 1961).
К настоящему времени накоплен и определенный объем данных о высотном положении верхней границы леса (ВГЛ) в Южном Сихотэ-Алине. Диапазон высот, занимаемый ВГЛ на конкретных вершинах и даже склонах одной и той же экспозиции, сравнительно широк и может достигать свыше 300 м по вертикали (Киселев, Кудрявцева, 1992).
Ярко проявляется общая закономерность: чем выше вершина, тем выше ВГЛ (эффект высоты массива). В то же время, несмотря на то, что горные массивы удалены от моря на расстояние от 15 до 105 км, отношение высоты положения ВГЛ к высоте вершины везде практически постоянно. Это несколько неожиданный результат, который требует объяснения.
Неожиданность состоит в том, что полученные отношения не подтверждают выводов о значительном влиянии моря на положение ВГЛ. Точнее, в пределах Южного Сихотэ-Алиня это влияние в верхних поясах проявляется примерно в одинаковой степени.
В противоположном случае рассматриваемые отношения для горных вершин прибрежных хребтов (Хуалаза-Литовка, Пидан-Ливадийская, Тавайза-Брусничная) должны были иметь более низкие значения. В данном случае налицо влияние на положение ВГЛ высоты собственно горного массива.
По названным параметрам выделяется лишь г. Облачная, наиболее высокая вершина Южного Сихотэ-Алиня (1855 м).
Возможны два варианта объяснения этого факта: либо здесь высота массива достигает таких значений, что термический порог, определяющий ВГЛ, достиг своего высотного регионального максимума, либо лесная растительность, выведенная ранее из равновесия с климатом, еще не пришла в соответствующее соотношение с последним.
Есть отклонения от вывода о малом влиянии моря на положение ВГЛ. Так, на г. Брусничной (1005 м), находящейся в 22 км от моря, привершинная часть безлесна, тогда как вершина г. Лазовской (1270 м), расположенной в 80 км от моря, облесена полностью.
Но этот пример не совсем удачен в плане опровержения, поскольку г. Лазовская - отрог более высокого массива, слабо выдается среди окружающих гор и имеет пологие привершинные склоны и плоскую вершину.
С другой стороны, некоторое снижение положения ВГЛ на склонах восточных (юго-восточных) экспозиций можно объяснить только влиянием моря, как и снижение под воздействием зимних ветров на западных (северо-западных).
Более высокое среднее положение ВГЛ на склонах южных экспозиций также противоречит натурно-физиономическому стереотипу.
Последнее объясняется достаточно просто. Обычно на более крутых южных склонах, к тому же в большей степени подверженных физико-химическому выветриванию, сильнее развиты курумы (каменные реки) и каменистые склоны, что создает эффект голого безлесного склона.
Однако вне площадей курумов лес поднимается выше, чем на склонах остальных экспозиций. Хотя есть, конечно, и отклонения от общей схемы.
Имеющаяся база геоботанических данных в несколько тысяч описаний, выполненных в различных экотопических условиях Южного Сихотэ-Алиня, позволяет также оценить структуру высотной поясности рассматриваемого района на основе массового количественного материала.
Выделение высотно-растительных поясов проводилось через осредненный состав древостоя, выраженный посредством распределения основных древесных пород по координате "абсолютная высота над ур. м." (рис.1).
Дополнительной характеристикой выступает средний объем стволовой древесины, связанный, в свою очередь, с запасом надземной фитомассы. Значения последнего показателя получены с помощью данных по основным параметрам деревьев (диаметр и высота) и сомкнутости (полноты) древостоев.
Несмотря на то, что здесь не учитывались объемы-массы других элементов лесных сообществ, картина вариации запаса фитомассы по всему высотному спектру представляется все же близкой к общему виду.
Суммирование показателей по отдельным древостоям (геоботаническим описаниям) проводилось через шаг в 100 м по высоте, что при отражении необходимой детальности перехода от одной высотной ступени к другой позволило выполнить и условие обеспеченности большим количеством фактических данных каждой из них.
Рис.1. Структура высотно-растительной поясности Южного Сихотэ-Алиня: А. Размещение основных древесных пород по высоте над ур. м.:
1 - ель аянская; 2 - береза каменная (шерстистая); 3 - клен желтый;
4 - пихта белокорая; 5 - береза черная (даурская); 6 - дуб монгольский;
7 - клен мелколистный; 8 - кедровый стланик; 9 - береза желтая (ребристая); 10 - осина Давида; 11 - береза белая (маньчжурская); 12 - липа амурская; 13 - кедр корейский; 14 - лиственницы Гмелина и ольгинская;
Б. Средний объем стволовой древесины. Высотно-растительные пояса и их основные подразделения: I - широколиственные леса (дубняки): а) приморские дубняки со склонов широких долин, б) горные дубняки; II - кедрово-широколиственные леса: а) дубово-кедровые, б) полидоминантные кедрово-широколиственные; III - кедрово-елово-пихтовые леса; IV - елово-пихтовые леса: а) елово-пихтовые с неморальными элементами в покрове и подлеске, б) елово-пихтовые леса южносихотэалинского высокогорного типа; V - подгольцовый пояс: каменноберезовые криволесья и заросли стелющихся лесов-кустарников; VI - гольцовый пояс: комплекс стелющихся лесов-кустарников и горных тундр (последние два пояса внутри не дифференцированы, поскольку общий характер распределения растительности зависит уже от нескольких ведущих факторов).
В итоге различается ряд основных высотных поясов и даже их главные структурные подразделения.
Не останавливаясь на пространном анализе всего высотно-растительного спектра (суть выделения поясов видна из графической демонстрации), коснемся лишь принципов выделения пояса кедрово-елово-пихтовых лесов, отсутствующего как самостоятельная единица в названных выше классификациях.
Отличие данного пояса, переходного по своей сути от пояса кедрово-широколиственных лесов к поясу елово-пихтовых, в том, что здесь уже при абсолютном доминировании ели и пихты еще значительно участие в древостое кедра, березы желтой (Betula costata), липы амурской (Tilia amurensis), а также березы маньчжурской (B. mandshurica), клена мелколистного (Acer mono), липы Таке (T. taquetii) и ряда других пород, характерных для нижележащего пояса.