Вопрос о том, чем должен заниматься Банк России, усугубляется Федеральным законом "О Центральном банке". В статье 3 помимо защиты и обеспечения устойчивости рубля сформулированы еще две цели: развитие и укрепление банковской системы, а также обеспечение эффективного и бесперебойного функционирования платежной системы. Это как гоняться за двумя зайцами: в сложные времена официальные цели Банка России противоречат друг другу.
Банк России, следуя европейской манере антикризисной политики, влил в банки ликвидности почти на 3 трлн рублей, а потом пытался защищать курс рубля. Итог известен - перевод ликвидности в валюту и обесценение рубля. Таким образом, за что в конечном счете должен отвечать банк России - в нашей стране с полной уверенностью не сможет ответить никто. Де-факто перед ним всегда стояло множество противоречивых целей - и курс рубля защищать, и инфляцию подавлять, и банки спасать, и экономический рост поддерживать.
Однако, предоставив "фору" традиционным отраслям, правительство сделало стратегическую ошибку: начало раздавать бюджетные ресурсы, в результате чего бюджет вместо нулевого сальдо грозит получить в 2009 году дефицит в 10% ВВП. Размер государственной поддержки частному сектору экономики в 2 трлн рублей оказался равен приросту выплат по внешнему долгу в связи с девальвацией. Если бы государство позволило бы самостоятельно "выплывать" из кризиса предприятиям, то девальвация стала бы похожа на "игру с нулевой суммой". Однако решения о беспрецедентной государственной поддержке привели к тому, что девальвация превратилась в игру с проигрышами для всех сторон. И бюджет дефицитен, и эффективность господдержки остается под вопросом. Сегодня Банк России обязуется стабилизировать бивалютную корзину на отметке 41 рубль, что соответствует курсу приблизительно 36 рублей за доллар. Выбранный уровень действительно позволяет сбалансировать текущий счет платежного баланса. Достигается это в основном за счет импорта. Экспорт сырья в физическом выражении мало чувствителен к курсу рубля, что говорит о том, что в период нефтяного процветания рост держался за счет вздутия цен на энергоносители. Девальвация рубля не привела к стимулированию экспорта. Напротив, ввоз иностранных потребительских товаров сократился, что и позволило сбалансировать текущий счет. Хотя данные по торговому балансу запаздывают на квартал, моделирование показывает, что исходя из текущих нефтяных цен и реального эффективного курса рубля торговое сальдо стабилизируется на положительной отметке в 8-10 млрд долларов в месяц (рисунок 3). Однако будет ли этого достаточно для правительства? При сбалансированном текущем счете экономический рост будет в лучшем случае нулевой. Прогнозы роста реального ВВП включают только печальные сценарии (рисунок 4): -2,2% (Минэкономразвития), -0,7% (МВФ), -1,2% (Банк Москвы) и др. - по возрастающей. Вопрос заключается в том, должен ли Банк России обеспечить нейтральную внешнеторговую позицию, или он должен также способствовать экономическому росту? Вопрос скорее институционально-политический, ответ на который зависит от влияния правительства на Банк России.
Если отвечать на него, исходя из предыдущего опыта, то для стимулирования роста Банку России предстоит еще обесценить рубль от стабильных уровней, достигнутых в феврале 2009 года. Конкурентные девальвации в других странах и инфляция "съедают" положительные эффекты нашей девальвации. Если мы хотим вернуться к экономическому росту на уровне первой половины 2000-х годов (до 4%), когда нефть в среднем стоила "всего" 31 доллар за баррель, то рубль целесообразно обесценивать, пока его эффективный реальный курс не придет в соответствие с предыдущими ценами на нефть (рисунок 5). Новый равновесный курс рубля может составить 40-42 рубля за доллар (таблица). Конечно, это условное равновесие, которое зависит от инфляции, поведения других валют и цен на сырье. И в дальнейшем оценки справедливой цены рубля должны пересматриваться, что подразумевает регулирование границ валютного коридора. Возможно, что границы коридора целесообразно пересмотреть в апреле, когда будет известна статистика за первый квартал и будет возможно оценить эффекты девальвации. Аргументом против продолжения девальвации может быть стабилизация девальвационных и инфляционных ожиданий, которые оказывают серьезное влияние на рубль. Переход на полностью плавающий курс рубля, что предлагают некоторые экономисты и что необходимо для полноценного таргетирования инфляции, невозможен по нескольким причинам. Период финансовой нестабильности и экономического спада является не самой благоприятной средой для самоустранения Банка России с валютного рынка. В любом случае свободное плавание рубля не позволит сохранить международные резервы из-за выплат по внешнему долгу. Вне зависимости от того, какой режим валютного курса будет выбран, плавающий или фиксированный, резервы будут идти на погашение внешних долгов.
Кроме того, в условиях нестабильности свободное плавание приведет к гиперреакции валютного рынка. На примере Исландии и Украины, где валюты обесценились вдвое после того, как центральные банки ушли с валютного рынка, можно увидеть, что делают с курсом спекулянты и паникующее население. Наконец, макроэкономические условия должны отвечать требованиям устойчивого плавания. В частности, сбалансированный бюджет, устойчивый банковский сектор, невысокая внешнеторговая открытость, низкая инфляция и пр. - все это позволяет сохранять стабильный валютный курс даже в условиях плавания. В настоящее же время макроэкономические условия не соответствуют требованиям устойчивого плавания.
Укрепление рубля, которое может начаться, по различным причинам (вхождение России в состав ОПЕК, рост цен на нефть, восстановление нормальной работы международного финансового рынка, долларовый кризис и др.), в среднесрочной перспективе позволит Центральному банку отказаться от целевых ориентиров валютного курса и перейти к плаванию. Однако оно будет представлять собой "квазиплавание" в рамках широкого коридора, размах которого будет превышать 15 рублей.
Политика Банка России, по всей видимости, станет напоминать политику ряда центральных банков в Восточной Европе, которые хотя и перешли на инфляционное таргетирование, в то же время должны поддерживать стабильный обменный курс к евро, рассчитывая на скорое вхождение в состав Еврозоны. Когда рубль войдет в "квазиплавание", а денежно-кредитная политика окажется без номинального якоря (ранее им был валютный курс), встанет вопрос о том, посредством чего денежные власти намерены регулировать макроэкономическую конъюнктуру. Инфляционное таргетирование предполагает управление денежным рынком через процентные ставки. Готов ли к этому Банк России? Вплоть до последнего времени он игнорировал потребности межбанковского рынка, обходясь либо формальными мерами по его поддержке (компенсация части убытков по межбанковским кредитам крупнейшим банкам), либо опирался на госбанки, предоставляя им наибольший объем ресурсов. Властям необходимо создавать условия институционального характера, способствовать повышению глубины и ликвидности рынка, добиваться роста эффективности процентной политики, совершенствовать управление ликвидностью банковского сектора, развивать межбанковский рынок и макроэкономический анализ. Несмотря на то что все эти задачи официально провозглашены, никаких конкретных шагов для подготовки таргетирования инфляции не предпринимается, а программы перехода на новый режим не существует.
Если намерения ввести таргетирование инфляции озвучиваются всерьез, то работа должна вестись по нескольким направлениям:
· повышение независимости денежно-кредитной политики в плане самостоятельного назначения целевых ориентиров, которые не должны заимствоваться из планов Министерства финансов или Минэкономразвития и быть реалистичными и достижимыми;
· расширение транспарентности деятельности Банка России (финансовая отчетность Центрального банка, публикация стенограмм и протоколов совета директоров, комитета по денежно-кредитной политике и комитета банковского надзора, обнародование оперативных прогнозов инфляции, ключевых макроэкономических и финансовых индикаторов, а также прогноза ставок Центрального банка, раскрытие экономико-математического инструментария и др.);
· повышение эффективности денежного рынка (создание централизованного электронного межбанковского кредитного рынка, ликвидация региональных диспропорций и иерархической структуры межбанковского рынка, развитие сегментов рынка с большей срочностью);
· развитие процентной политики (назначение целевых процентных ориентиров, подгонка денежно-кредитного инструментария для их достижения, сужение коридора процентных ставок);
· увеличение ответственности Центрального банка за промахи в достижении целевых ориентиров инфляции (в настоящее время Банк России не несет никакой ответственности, если его цели остались невыполненными).
2.2 Роль Банка России в условиях рыночной экономики и антикризисные меры
В актуальные задачи стратегии завершения антикризисных мер, связанных с деятельностью Банка России, входят:
— снижение риска инфляционного давления в конце 2010 – начале 2011 года;
— предотвращение неадекватного ценообразования на финансовые активы вследствие избыточной ликвидности в банковском секторе;
— избежание гиперреакции валютного курса рубля;
— и, наконец, устранение риска безответственного поведения участников рынка.
Всякий регулятор призван стабилизировать рыночную среду. Если он тратит усилия на разъяснение своей политики, на снижение неопределенности будущего — рынок воздает ему сторицей: и стабилизация оказывается успешной, и участники рынка испытывают доверие к регулятору. Однако похоже, что Банк России является исключением. В то время как ФРС США публично расписала, что и как она будет делать, сворачивая антикризисные меры, Банк России предпочитает хранить молчание. Конечно, регулятор не может быть уверен в своих дальнейших действиях, когда его политика во многом зависит от внешних рынков. Тем не менее центральными банками наработан арсенал формирования рыночных ожиданий в условиях неопределенности собственных действий: "веерные" диаграммы, сценарные расчеты, публикация консенсус-прогнозов и пр. Банк России остается в стороне от новейших средств взаимодействия с целевой аудиторией, по-прежнему полагая, что лучшей политикой является политика молчания. В результате экспертному и банковскому сообществу самому приходится делать за денежные власти работу: разрабатывать и предлагать варианты сворачивания антикризисных мер. По крайней мере, тогда появляется повод для диалога, а за ним и возможность избежать нелепых действий, вредящих рынку.