Мозаичные карты были известны в Древнем мире, хотя их место всегда было на полу, а не на стенах. Примером может служить почти нетронутая карта Палестины и части Египта, сохранившаяся в руинах церкви в Мадабе (середина VI в.). Мозаичное изображение Египта, обнаруженное в храме Фортуны в Пренесте (ныне Палестина) может быть даже старше. Но это больше изображение, нежели карта, поскольку информация здесь представлена не в картографической форме, а ограничена в основном изображениями характерных черт физической географии, флоры, фауны и политической жизни Египта.
Карты служили для украшения стен и в форме гобеленов. Как мы уже видели, султан Мохаммед II приказал выткать большой ковёр с изображением карты мира из Птолемеевой «Географии». Карты служили сюжетом не только для ковров, но и для гобеленов. В конце XVI в. некий английский мастер-ткач был направлен в Нидерланды учиться именно этому искусству, чтобы применить свои знания по возвращении. Долгое время этим искусством в Англии владели семейство Шелдон из Вестона в Варвикшире и семейство Бесли в Вустершире. Образцы их работы и другие аналогичные гобелены можно увидеть в нескольких английских музеях. Вести об этом искусстве дошли до Петербурга, и императрица Елизавета поручила Ломоносову — директору географического департамента, отвечавшего за изготовление всех и всяческих карт, — исследовать его возможности. В XVIII в. в Европе зародилась идея изготовления обоев с изображением карт. Бумажные обои тогда были совсем недавно завезены из Китая, и А.Ф. Цюрнер предложил своему господину для этой цели карты; он заявил, что тогда комнаты господина можно будет «отделать самым великолепным образом». В Японии карты часто служили темой для какемонос (картин, развешиваемых по стенам на шнурах), а также для ширм и вееров.
Особый класс настенных украшений составляют карты, выгравированные на металлических пластинах с втёртыми в углубления красками (intarsia). Примером такой карты может служить карта Борджиа.
Карты часто воспроизводились на всевозможных объектах, хотя делалось это не всегда только для украшения. На китайских треножниках, например, помещали карты или описания страны, а карты на столах Карла Великого или Рожера II (карта Идриси) определённо предназначались для практического использования. Карта части Чёрного моря на щите римского воина также имела практическое значение (в противоположность щиту Ахилла). Карты на сундуках, однако, как, например, на сундуке XVI в. работы Агемины (коллекция Тривулци), или на кубках были чисто декоративными. В 1640 г. дрезденская Кунсткамера приобрела «глобус серебряный, несомый Атласом, предназначенный служить чашей для питья». Украшения подобного рода были известны ещё скифам: на серебряном сосуде из скифской гробницы под Майкопом изображён ландшафт с рекой, текущей с гор в озеро. Держава (королевская регалия) также представляет собой естественное место для карты, а двуглавый орёл русского военно-морского флота держал в своих лапах и клювах четыре карты русских морей (Балтийского, Белого, Чёрного и Каспийского). Карты появляются на монетах и медалях — карта всей Южной России призвана была отметить путешествие Екатерины в Крым, а карта Моравии (1689 г.) — действия Морозини против турок. Их можно обнаружить на циферблатах солнечных часов, как карты Этцлауба, на инструментах или декоративных глобусах, иногда изготовленных из золота или серебра, хотя их всё же нельзя классифицировать как произведения исключительно декоративного искусства. Можно лишь сожалеть о современной моде использовать (и губить) старые карты для изготовления и украшения различных предметов, таких, как ламповые абажуры, портсигары и спичечницы, корзинки для бумаг или ширмы; это чистое варварство и снобизм.
Карты иногда появляются на картинах, задавая таким образом тему произведения искусства. Существует множество подобных картин, но они никогда не изучались именно с этой точки зрения. Карты обычно считают незначительной деталью в замысле картины; на неё не стоит тратить много времени, а потому она не слишком точна. Примерами могут служить полуфантастическое изображение каналов Голландии на картине сна св. Елизаветы (диптих мастера из Ренена, ок. 1480 г.) и знаменитая картина Гольбейна «Посольство к Великому Моголу, 1314 г.». На последней небольшая видимая часть изображённого глобуса содержит анахронизм: очертания Африки на глобусе относятся ко времени на полтора столетия позже изображенного на картине события.
Художники часто используют карты для достижения символического или комического эффекта. Одно время популярны были карты воображаемых земель, таких, как земля Кокэнь на карте И.Г. Хоманна, к которой прилагался особый отдельный текст Шнабелина в виде книги, или забавная карта «Земля Любви» («cartesdetendre»), относящаяся к середине XVIII в. Символизм также не прошёл мимо карт (рис. 10): Европа в виде женщины (Йоханн Путш, 1537 г.), Азия в виде Пегаса (Г. Бюнтинг, 1582 г.), Италия в виде сапога, Швейцария в виде медведя, Нидерланды в виде орла или льва и т. п. Гурмон (ок. 1550 г.) насадил на мир шутовской колпак. Политическая карикатура такого рода живёт и сегодня и не заслуживает наименования искусства.
Необходимо проводить чёткое различие между картами как произведениями искусства и картами как объектами для искусства или просто украшениями. Современные картографы не считают достойной особого внимания эстетическую выразительность своих карт. Если в начале позапрошлого века французский полковник Бонн мог сказать: «Не следует забывать, что топографическая карта есть род рисунка. Её предмет достаточно сух; давайте же не будем лишать её той доли привлекательности, что всё же в ней присутствует», то теоретик XX в. мог бы ответить на это: «Посмотрите, сколь невысоки требования, которые предъявляет к художественному мастерству картографа рисунок рельефа на топографических картах».
Однако современный человек, очевидно, тоже небезразличен к художественным достоинствам карты. Современные географические карты совмещают в себе точность научной топографии с живой выразительной силой ранней карты, избегая при этом излишней символичности и нацеливаясь на немедленный визуальный эффект. Старые оригинальные карты, однако, не теряют своего значения, которым они обязаны, в первую очередь, самому своему возрасту. Ибо древности, полученные человеком в наследство от минувших столетий, обогащают и облагораживают его, побуждают его внимательно заглянуть в глубь собственной личности и человеческого сознания вообще: «Я — связующее звено между прошлым и будущим; если отвергается прошлое, то не может быть будущего, и сам я ничто» [1, 3].
Заключение
Подводя итоги написания курсовой работы, можно отметить, что в ходе исследования удалось выделить главные принципы и основания для отнесения определённых карт и атласов к типу оригинальных. Данными принципами являются: нестандартный формат атласа или карты, солидный возраст картографического изображения, оригинальная тематика и материал, на котором изображено картографическое произведение, а также нестандартная техника исполнения картографического издания. Однако, в этой курсовой мне не удалось составить конкретную классификацию оригинальных карт и атласов, т. к. данная тема является очень широкой. У картографов на сегодняшний день нет единого мнения на счёт того, что относить к оригинальным картографическим произведениям, а что нет.
Что же касается разделов курсовой работы, то в каждом из них были описаны наиболее примечательные, на мой взгляд, картографические произведения, вызывающие неподдельный интерес. Это и атласы-гиганты, и древнейшие картографические произведения, и многое др.
Таким образом можно сделать вывод, что данная область исследования в картографии отнюдь не исчерпана, что существует ещё огромное поле неизвестной информации об оригинальных картах и атласах, которое ещё предстоит кому-то познать.
Список литературы
1. Багров, Л. История картографии / Л. Багров. – Москва: Центрполиграф, 2004. – 319 с.
2. Куприн, А.М. Занимательная картография: кн. для учащихся 6-8 кл. сред. шк. / А.М. Куприн. – Москва: Просвещение, 1989. – 191 с.
3. Штегена, Л. Века и географические карты / Л. Штегена. – Москва: Знание, 1987. – 48 с.
4. Москвин, А. Карта из Леты / А. Москвин, А.М. Берлянт // Вокруг света. – 1988. - № 10. – С. 28-30.