При помощи современных методов геологической разведки доказано, что львиная доля (62%) резервов нефти сконцентрирована в странах Ближнего Востока и Северной Африки. Таким образом, доля стран — членов ОПЕК в мировом производстве нефти увеличится с 40% в 2006 г. до 50% в 2030 г. За рамками этой организации только Россия, страны Центральной Азии, Латинской Америки и Канада имеют шансы значительно увеличить добычу нефти в долгосрочной перспективе. Несмотря на то, что для месторождений газа характерна более широкая география, 56% подтвержденных газовых резервов сконцентрированы в трех странах — России, Иране и Катаре.
В правительстве Т. Блэра энергетическая безопасность была определена как один из восьми стратегических приоритетов внешней политики Великобритании на следующее десятилетие. В новом лейбористском правительстве Г. Брауна эти обязательства приобрели исключительную важность. В октябре 2008 г. было создано Министерство по вопросам энергетики и изменения климата, к компетенции которого стали относиться вопросы энергетической политики (ранее входили в сферу деятельности Министерства по вопросам бизнеса, предпринимательства и регулятивной реформы) и изменения климата (ранее занималось Министерство окружающей среды, пищевой промышленности и сельского хозяйства). По мнению британских специалистов, такая реорганизация будет содействовать развитию многостороннего сотрудничества в сфере энергетики, в первую очередь с Ираном и Россией.
Россия играет ключевую роль в энергетическом балансе Европы. По данным Евростата, в 2008 г. она удовлетворяла 36,8% импорта газа,32,1% импорта нефти и 27,6% импорта угля стран ЕС-27. В структуре британского импорта энергоносителей доля России составляет 14,1 % в импорте нефти и 47,6% (доля стран СНГ, в том числе и РФ) в импорте угля.
Импортная цена на газ на спотовом рынке Соединенного Королевства составляет более 600 дол. за 1000 м3, что делает его исключительно привлекательным товаром для производителей энергоресурсов. С учетом того, что на Россию приходится только 2% газа, потребляемого в Британии, вполне понятен интерес россиян как лидеров на мировом газовом рынке к приобретению британских розничных активов. Следует отметить, что четыре из шести крупнейших британских энергораспределительных компаний, контролирующих 94% британского розничного рынка электроэнергии и 99% рынка газа, принадлежат инвесторам из континентальной Европы (табл.). Такая ситуация не вызывает возражений со стороны британских регулирующих органов, которые полностью полагаются на мощь британского судопроизводства в рамках правовой системы ЕС (четыре из шести крупнейших юридических компаний мира -"Clifford Chance", "Linklaters", "Freshfields Bruckhaus Deringer" и "Allen & Overy" — имеют британское происхождение).
Доля рынка и государственная принадлежность крупнейших британских энергораспределительных компаний (%)
| Энергораспределительная компания | Материнская компания | Доля на рынке газа | Доля на рынке электроэнергии |
| "British Gas" | "Centrica" (Великобритания) | 53 | 22 |
| "Powergen" | "E.ON" (Германия) | 14 | 20 |
| "Scottish and Southern Energy" | "Scottish and Southern Energy" (Великобритания) | 10 | 16 |
| "nPower" | "RWE" (Германия) | 9 | 15 |
| "Scottish Power" | "Iberdrola" (Испания) | 9 | 13 |
| "EDF Energy" | "EDF" (Франция) | 4 | 8 |
Однако попытки России развивать двусторонние отношения в газовой сфере, в частности, через покупки акций газораспределительной компании "Centrica", наталкиваются на последовательный отпор со стороны британских официальных кругов, которые усматривают в этом угрозу оказаться в зависимости от России как стратегического поставщика газовых ресурсов. Официальный Лондон не скрывает своего негативного отношения к строительству Северного трубопровода; обеспокоенность вызывают и вопросы ценообразования в России, в первую очередь — низкие тарифы на внутреннем рынке и ценовая политика по отношению к странам бывшего СССР. Это беспокойство аргументируют тем, что низкие цены станут препятствием для выхода на рынок иностранных инвесторов, а в России, будто бы, не хватит собственных ресурсов для освоения новых месторождений, что может негативно сказаться на глобальном предложении энергоносителей в будущем.
В мае 2006 г. "Financial Times" опубликовала статью российского министра промышленности и энергетики В. Христенко, в которой он, вслед за министром иностранных дел С. Лавровым, отвечал на обвинения вице-президента США Д. Чейни в "энергетическом шантаже и запугивании". В. Христенко призвал Запад "признать достижения России в продвижении к рыночным принципам и демократии". Министр заявил, что российское "сотрудничество в энергетической отрасли свободно от призраков советской эпохи" и что "в общих интересах... избавиться от устаревших представлений и общими усилиями формировать новую концепцию энергетической безопасности".
Тем не менее потепления в британско-российских отношениях пока что не ощущается. Во время войны в Грузии премьер-министр Великобритании Г. Браун совершенно однозначно охарактеризовал состояние сотрудничества с Россией: "Ни одной стране нельзя давать возможность затягивать на шее Европы энергетическую "удавку", и события этого августа показали, насколько важна для нас диверсификация источников энергетических поставок".
Более оптимистично относится к вопросу сотрудничества с Россией Э. Бьюкенен, Глава Британского регулирующего органа в сфере энергетики. Выступая на конференции по вопросам обеспечения энергетических поставок 21 мая 2007 г. в Лондоне в Королевском объединенном институте по вопросам исследований в сфере обороны и безопасности, он, в частности, отметил, что в будущих отношениях между ЕС, Великобританией и Россией в энергетической сфере существуют разные варианты. С одной стороны, он не исключает, что Россия, воспользовавшись своим положением главного поставщика энергоносителей в ЕС, может завладеть внутренним британским рынком. С другой, по его мнению, создание энергетической сети в Великобритании и других странах ЕС на основе использования современных технологий может дать значительные преимущества в диалоге с Россией. При этом Э. Бьюкенен обращает внимание на то, что Россия, сталкиваясь со сложными проблемами выхода на британский рынок, может предпочесть сотрудничество с Китаем.
Такое положение дел, кажется, не очень волнует Россию. Пока британские чиновники настойчиво предупреждают о приближении экологических катастроф, призывая развивающиеся страны отказаться от энергоемких производств и перейти на торговлю "воздухом" в виде квот на выбросы углекислого газа, российский капитал прокладывает "октановые" пути на британском розничном рынке. В 2006 г. "Газпром" все-таки вышел на него, купив небольшую частную компанию "Pennine Natural Gas Limited" в северо-западной Англии, а также 50% акций "Wingas Storage UK" (группы BASF, имеющей лицензию на разработку газового месторождения в графстве Линкольншир на востоке Англии, с целью его превращения в подземное газовое хранилище). По оценкам британских аналитиков, доля "Газпрома" на британском розничном рынке в среднесрочной перспективе может вырасти до 10—15%.
Согласно расчетам Международного энергетического агентства, необходимый объем мировых инвестиций в развитие энергетического сектора в период 2005—2030 гг. должен составить 20 трлн. дол.. Стимулируя инвестиции в развитие национальной энергетики, британские чиновники делают ставку на динамичный рост количества малых и средних компаний, которые инвестируют в энергетический сектор, а также в неосвоенные резервы в Северном море, для разведки и добычи которых необходимы технологии бурения на значительных глубинах. Кроме того, закрытие АЭС требует больших инвестиций в строительство хранилищ для отработанного ядерного топлива. Однако убедить бизнес вкладывать средства в технологии, на основе которых можно модернизировать британскую энергетическую инфраструктуру с целью сохранения окружающей природной среды, непросто, поскольку их коммерческая привлекательность пока остается достаточно сомнительной. Вместе с тем промедление может обернуться катастрофой для дальнейшего развития страны, граждане которой привыкли к комфортной и богатой жизни.
После Второй мировой войны Великобритания постепенно переориентировала свое производство из сферы промышленных товаров в сферу услуг. В 1970—2003 гг. доля обрабатывающей промышленности в отраслевой структуре британского ВВП сократилась с 33 до 15,7%, а доля деловых и финансовых услуг, включая доходы от недвижимости, увеличилась с 18 до 30,7%. В целом на сферу услуг сегодня приходится почти 80% ВВП страны. В современной Великобритании потребляют гораздо больше, чем производят. Она имеет второе по абсолютным показателям отрицательное сальдо в торговле товарами после США в мире, величина которого увеличилась в 10 раз за последние 10 лет. При этом банковский долг домашних хозяйств самый большой в мире и составляет более 180% от дохода после уплаты налогов. Таким образом, даже если британцы и были бы готовы умерить свои "потребительские аппетиты", отказ от долговой экономики погрузил бы страну в экономический хаос.
Как свидетельствует приведенный анализ, традиционные энергетические источники Великобритании постепенно исчерпываются, а инвестиции в новые технологии пока что не решают проблем обеспечения энергетического баланса. Состояние отношений Великобритании со странами, богатыми ресурсами, также не добавляет оптимизма. Приход к власти новой политической команды во главе с бывшим министром финансов Г. Брауном, которая не имеет достаточного опыта во внешней политике, может лишь ухудшить и без того сложные отношения страны с внешним миром. Но, кажется, британцы, как всегда, нашли нестандартное решение проблемы, видя выход из сложившейся ситуации в... "глобальном потеплении".