Наш путь лежал через Исиоло - маленький пыльный городок, своеобразные "Ворота Севера", т.к. дальше шоссе бежит в сторону Марсабита и Эфиопии. Север населен нилотскими и кушитскими народами-красавцами, самыми беспокойными из которых являются сомалийцы, самыми колоритными - туркана. Западным туристам не рекомендуют появляться в этих местах, пугая возможными нападениями с последующими ограблениями. Нашим путешественникам, гражданам России, которых постоянно грабит собственное государство, бояться каких-то там тощих кочевников просто смешно.
В Исиоло есть большая мечеть и не менее внушительная церковь, при этом её фасад украшает замечательное полотно, на котором Христос несёт хоругвь, играя при этом бицепсами, под стать заправскому атлету, посему у нас в народе картина получила неофициальное название "Христос-атлет". Видно, автор полотна взял в расчет уважение, которое питают кочевники и охотники самбуру к физической подготовке человека. Сами самбуру в идеале - высокие, стройные, поджарые, бритые. В книжных магазинах Найроби продаётся шикарный толстый фотоальбом, повествующий о жизни самбуру во всех её проявлениях. Невольно проникаешься уважением к авторам альбома, наверняка проведшим не один месяц, а то и год среди племен самбуру. Как же наивен тот, кто полагает, что наведавшись туристом в то или иное племя на один день (и даже на пару дней!), он сможет собрать в свой фотоаппарат такую же блестящую коллекцию! Попозируют перед ним, попляшут туземцы - и на том спасибо!
После Исиоло начинается совсем другой ландшафт, отличный от сочно-зеленых нагорий центральной Кении. Вокруг - опустыненная саванна, серая, пыльная, с пучками невысоких колючих акаций. Вдоль дороги бредут флегматичные самбуру в красных клетчатых накидках с палками-посохами на плечах, женщины, прикрывающие лица пёстрыми хиджамами. Фейсал предупреждает нас, что фотографироваться они не любят и препятствует любой попытке сфотографировать самбуру на ходу, из окна автобуса-грузовика.
Как только въезжаем на территорию заповедника Самбуру, буквально натыкаемся на стадо слонов. Они пасутся совсем близко от въездных ворот, где женщины-самбуру продают сувениры - всё тех же вездесущих деревянных жирафов, масаев, миниатюрные маски с масайской же тематикой. Их делают, видно, на какой-то Малой Арнаутской в Найроби, поскольку не только в Кении, но и в соседней Уганде ассортимент один и тот же... Заповедник Самбуру лежит на берегу реки Эвасо-Нгиро, которая, стекая со склонов горы Кения, пропадает в болотах где-то на границе с Сомали. Самбуру плавно переходит в другой заповедник - Баффало Спрингс (Буйволиный источник) и Шаба (на правом берегу реки). Всё вместе они занимают относительно небольшую территорию.
Туристов здесь не очень много, в отличие от Масаи-Мара или Амбосели, а потому гейм-драйвы можно совершать в относительном одиночестве.
Нас привезли в кемпинг на берегу реки. Из удобств кемпинг предлагал только туалет и душ; за напитками и сигаретами для курящих приходилось посылать гонца в ближайшую деревню. Помимо нас в кемпинге жила группа оверлендеров из Ирландии. Именно в Самбуру произошел эпизод с колючкой в ноге, эмоционально описанный выше. Кроме того, эти оверлендеры поразили нас тем, что ездили на крыше своего автобуса. По крайней мере, наблюдали это мы только один раз, поскольку второй раз, видимо, устраивать этот аттракцион в Самбуру почитателям "Гиннеса" и Святого Патрика не пришлось. Дело в том, что местность в долине реки Эвасо-Нгиро представляет собой уже не саванну, тем более опустыненную, но буш, полный колючих акаций и кустарников. Поскольку мы ехали по заповеднику с открытыми окнами, то ветки акаций с силой врывались прямо в салон автобуса, и если бы мы удачно не увертывались, пригибаясь к полу и прячась за сиденья, то одними бы ссадинами не отделались. Один раз черная колючая ветвь так заехала мне по лицу, что если бы в самый последний момент я не закрыл глаза, то не увидел бы не только продолжения путешествия, но и ничего более, и никакой Центр Федорова не помог бы... Нетрудно вообразить, но страшно представить, как эти же упругие ветви сметают с крыши автобуса горячие ирландские головы.
Кстати говоря, "Гиннес" - одна из немногих марок пива, которые рекомендую попробовать в Кении. Местное кенийское пойло "Таскер" (Tusker) напоминает скорее пивной напиток, алкогольную газировку, поскольку настоящее, нормальное пиво такими пузырями пениться не может. У нас тоже выпускают "Квасной напиток" на основе ароматизатора "Квасной". За что "Бивень" (перевод с англ.) обожают кенийцы, непонятно. И туристам, особенно западным, он почему-то очень нравится.
В Самбуру сухо, несмотря на близость реки. Ветер гоняет клубы пыли. Мы поставили палатки метрах в двадцати от воды; утоптанные спуски к реке на другом берегу обозначали популярное место водопоя. Один раз мы видели водяного козла - очень красивое животное, своим благородным видом козла мало напоминающее. Просто обидно как-то его козлом называть. Вот зебре больше повезло - её "полосатым ослом" никто не называет... Но самые красивые копытные в Самбуру - ориксы бейса. У них изумительный серебристый окрас и прямые рога.
Только сейчас я вспомнил забавный эпизод, произошедший в одном из европейских музеев (по моему, это была Шатцкаммер в Вене), куда я привел группу российских школьников вместе с учителями в бытность мою гидом-сопровождающим автобусных туров по Европе. В витрине был выставлен прямой длинный рог, и когда один из ребятишек спросил меня, что это такое, я ничтоже сумняшеся прочитал аннотацию и перевел с немецкого, что это рог единорога. Ответ вполне удовлетворил любознательного школяра, и он тут же сообщил учительнице о происхождении странного экспоната. После чего она с очень недовольным видом крайне нетактично начала сомневаться в правоте моих слов, поскольку, по её разумению, единорогов не существует, и я втираю подросткам всякую чепуху. Конечно, может сейчас их уже нет в природе, но раньше, возможно, при определенных стечениях обстоятельств, их можно было встретить в девственных широколиственных лесах Европы. По крайней мере, так было написано:
"Рог единорога". Моё дело - перевести. А экспертизой пусть другие занимаются.
К чему я всё это рассказываю? А к тому, что только у ориксов могут быть такие длинные и прямые рога. Ориксы водились раньше и в Аравии (сейчас небольшая популяция сохранилась в Катаре). Видно, какой-то предприимчивый купец всучил на восточном базаре диковину средневековому европейскому туристу ("Рог единарога, дарагой!"), а тот отнес её куда следует, т.е. в музей королевский. Обычное дело!
Помимо ориксов в Самбуру есть ещё животные, которых не увидишь в парках к югу от Найроби. Например, зебра Греви, которая обладает самым изящным узором на своей шкуре, и т.н. "сетчатые" жирафы, названные так по своему орнаменту. Много антилоп импала, тех же слонов. У реки пасется стадо буйволов. Конечно, это не Масаи-Мара, не Серенгети и Нгоро-Нгоро. Но для знакомства со всеми ландшафтами Восточной Африки в Самбуру стоит съездить. Или хотя бы чтобы отогреться пару дней после зимней свежести горы Кения.
По Самбуру можно пройтись пешком, естественно, с егерем. Можно подняться на один из холмов и обозреть окрестности. Над Самбуру и Баффало-Спрингс вздымаются одинокие горы и останцовые скалы, что придает ландшафту более разнообразный характер, чем в степи Масаи-Мара.
До Масаи-Мара мы добирались долго, обстоятельно, с остановками. Первая значительная остановка была на линии экватора.
Ничего особенного, надо сказать. Два столба и щит - тут, мол, экватор. Рядом - торговые ряды. Штук двадцать лавок, продающих сувениры. Методы заманивания туда и выманивания денег из карманов туристов разные. Всё продумано до мелочей.
Наиболее цивилизованный заключается в "презентации" физических явлений, происходящих с водой и разными предметами при пересечении линии экватора. Вроде того, как вода в воронке меняет направление кручения при перемещении из северного полушария в южное. "Презентацию" проводит действительно презентабельный кикуйю в костюме и галстуке. Потом он предлагает купить "сертификаты" по пять долларов, удостоверяющие, что владелец побывал на экваторе. После реализации сертификатов уважаемый лектор приглашает в свою лавку. Все лавки пронумерованы; стоит вам только спуститься по трапу автобуса (а у нас, в связи с тем, что транспорт представлял гибрид автобуса и грузовика был именно трап), как подбегают бойкие торговцы и называют номер своей лавки. "Запомни - мой номер пятнадцатый! Пятна-а-дцаты-ы-й!". Потом подходят снова и снова. Впрочем, ловкаческие приемы у всех достаточно однообразны. При этом, как только вы обнаруживаете их знание, интерес к вам сразу пропадает, т.к. становится очевидно, что надуть мзунгу-простофилю не удастся (мзунгу - ед. ч. "белого человека" на суахили мн.ч. - вазунгу).
Помнится на одно из станций автосервиса под Найвашей, очень цивильной, с ресторанами и хорошими магазинами, к нам подошел некий живчик. Мой диалог с ним был следующим:
- Мистер, у вас есть какой-либо сувенир из вашей страны? Я мог бы обменять его на наш, кенийский сувенир!
- И какие же "сувениры" тебя интересуют?
- Кепка, авторучка, монеты...
- Ага... Я знаю: сначала ты обменяешь, а потом потребуешь заплатить еще деньги - разницу в стоимости. Это очень старый и хорошо известный трюк.
Живчик засмеялся, но в глазах его проскакал зайчик грусти. В другой раз, когда мы остановились в том же месте, он меня узнал, но не подал вида и не сделал попытки подойти к мзунгу. Этот мзунгу - плохой мзунгу. Слишком много знает...
В одном придорожном магазине был чрезвычайно богатый выбор антиквариата. Видно, как раньше у нас за иконами, здесь в Кении снаряжаются "экспедиции" в умирающие деревни, и там, у одиноких бабушек, скупаются за бесценок деревянные божки, а также копья, луки и стрелы, оставшиеся от их мужей, павших в неравной схватке с целым львиным прайдом посреди ночной саванны.