С момента признания недействительной оспоримая сделка (так же, как и ничтожная) не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и, как и ничтожная, недействительна с момента ее совершения (п. 1 ст. 167 ГК). Однако в отличие от ничтожной сделки действие оспоримой сделки может быть прекращено судом лишь на будущее время, если это вытекает из ее содержания.
В науке предлагаются различные названия для категории сделок, которые гражданский Закон называет оспоримыми. Так, И.Б. Новицкий предлагал называть такие сделки относительно недействительными, а ничтожные сделки абсолютно недействительными[27]. По его мнению, оспоримость представляет собой как бы последующую ничтожность с обратной силой, и оспоримая сделка в результате оспаривания становится ничтожной, поэтому деление недействительных сделок на оспоримые и ничтожные неудачно. И.Б. Новицкий утверждал, что пока оспаривание сделки возможно, но не осуществлено, имеет место состояние неопределенности, а если право оспаривания отпадает, сделка становится окончательно действительной.
Данный подход представляется неприемлемым с точки зрения требований стабильности гражданского оборота. Состояние неопределенности означало бы отсутствие необходимой упорядоченности и надежности гражданских правоотношений. В то же время непонятно, что подразумевается под этим состоянием, так как до момента оспаривания сделки на нее распространяются все положения Закона о действительных сделках соответствующего вида. Следовательно, какой-либо особый правовой режим неопределенности ни теоретически, ни практически существовать не может. Представляется, что сделка не становится «окончательно действительной»[28], после того как истек срок для ее оспаривания, она в данном случае действительной быть и не переставала. Более того, если данная сделка не оспаривается заинтересованными лицами, то вопрос о ее недействительности вообще не возникает с точки зрения права. Как верно замечает Ф.С. Хейфец[29] отсутствие спора подтверждает, что заключенная сделка соответствует интересам ее участников или получает одобрение третьих лиц, которые должны были дать согласие на ее заключение.
Некоторые цивилисты не видят значительного различия между оспоримыми и ничтожными сделками, так как по конечному результату между ними разницы нет[30]. Однако представляется, что гражданское правоотношение нельзя свести только к конечному результату. Действительно, результатом в обоих случаях является недействительность сделки. Но в случае оспоримости этот результат возникает, хоть и с обратной силой, все же при наличии особых объективных и субъективных предпосылок (обращение в суд заинтересованного лица, признание судом сделки недействительной), которые могут и не наступить. В случае же ничтожности сделка недействительна сама по себе, по объективным основаниям. Таким образом, для оспоримой сделки этот результат недействительность - вовсе не является обязательным и необходимым следствием ее совершения, что в полной мере соответствует требованиям устойчивости гражданских правоотношений.
Учитывая вышеизложенное, представляется приемлемым наименование оспоримых сделок относительно действительными, предложенное В.А. Рясенцевым[31]. Такое наименование не влияет отрицательным образом на стабильность гражданских правоотношений и соответствует природе оспоримых сделок. Но такое название в большей мере отражает позицию закона по отношению к таким сделкам до оспаривания их действительности в судебном порядке; после же признания недействительными такие сделки становятся недействительными в силу оспоримости.
В силу закона ничтожные сделки принципиально не нуждаются в признании их недействительными судом, так как они недействительны независимо от такого признания (ст. 166 ГК). Однако сложившаяся судебная практика наглядно иллюстрирует необходимость рассмотрения и удовлетворения требований о признании ничтожной сделки недействительной.
Определяющую роль для рассмотрения судами требований о признании ничтожных сделок недействительными играет Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.96 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»[32]. Из названного Постановления следует, что отказ суда от принятия к производству исков о признании недействительными сделок, которые в силу прямого указания закона относятся к категории ничтожных, мог бы негативным образом повлиять на обеспечение защиты субъективных прав, нарушенных такими сделками. В соответствии с п. 32 указанного Постановления ГК не исключает возможности предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, и споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица.
Как отмечает Д.О. Тузов, «судебное решение по иску о признании ничтожной сделки недействительной устраняет всякую неопределенность в квалификации сделки и в правовом положении ее субъектов»[33]. Н.В. Рабинович указывала, что ничтожные сделки, так же как и оспоримые, нуждаются в объявлении их недействительными компетентным органом (судом, арбитражным судом)[34].
Ввиду широкого распространения предъявления требований о признании ничтожных сделок недействительными, а также в целях защиты законных интересов участников гражданского оборота подача иска о признании ничтожной сделки недействительной не должна являться основанием для отказа в принятии искового заявления судом. Рассмотрение судами предъявленных требований о признании ничтожных сделок недействительными отвечает требованиям практической необходимости и способствует устойчивости гражданских правоотношений.
Таким образом, в качестве общего основания недействительности выступает противоречие законодательству. Специальными основаниями являются пороки содержания, формы, субъекта, воли. Такая классификация отражает основные моменты, которыми руководствовался законодатель при формировании конкретных составов недействительных сделок. Прежде всего, сделки должны соответствовать императивным нормам гражданского законодательства. Далее, нормы о недействительности сделок отражают точку зрения законодателя на соотношение таких элементов сделки, как воля и волеизъявление. Законодателем определяется, какое значение будет иметь воля (соответственно - волеизъявление) при решении вопроса о действительности сделок. Для действительности сделки имеет значение, соблюдена ли установленная законом форма совершения сделки. Необходимо отметить, что данная классификация имеет условный характер. Некоторые основания недействительности могут быть отнесены как к пороку в субъекте, так и к пороку воли.
Непосредственно основания недействительных сделок названы в статьях ГК, в которых сформулированы конкретные составы недействительности сделок.
Говоря об оспоримых следует начать со сделок юридического лица, выходящие за пределы его правоспособности
В соответствии со ст. 173 ГК РФ, сделка, совершенная юридическим лицом в противоречии с целями деятельности, определенно ограниченными в его учредительных документах, либо юридическим лицом, не имеющим лицензии на занятие соответствующей деятельностью, является оспоримой и может быть признана судом недействительной по иску этого юридического лица, его учредителя (участника) или государственного органа, осуществляющего контроль или надзор за деятельностью юридического лица, если будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о ее незаконности[35].
В данной норме усматриваются два близких, но несколько различающихся состава недействительных сделок, первый из которых связан с совершением юридическим лицом сделок в противоречии с его целями, а второй - с совершением им сделок при отсутствии лицензии на соответствующий вид деятельности.
Сделки, совершенные в противоречии с целями юридического лица, связаны с разграничением в ст. 49 ГК РФ правоспособности данных субъектов гражданских правоотношений на общую и специальную.
Общая правоспособность (при наличии в установленных законом случаях лицензии) по смыслу ст. 49 ГК РФ дает возможность осуществлять любые виды деятельности и тем самым совершать любые не запрещенные законом виды сделок. Специальная правоспособность дает возможность совершать сделки, лишь соответствующие целям юридического лица, прямо указанным в его учредительных документах. Однако сделка, выходящая за пределы специальной правоспособности юридического лица, не является ничтожной, так как ее могут лишь оспорить при определенных условиях на основании ст. 173 ГК РФ вышеуказанные заинтересованные лица, прямо поименованные в ней, интересы которых данная сделка затрагивает. Более того, возможность оспаривания данной сделки напрямую связана с юридическим фактом знания или заведомого знания контрагентом юридического лица того, что это лицо не вправе совершать такую сделку. Последнее, по мнению О.Н. Садикова, «означает, что другой стороной должна быть проявлена особая, повышенная заботливость при оценке правоспособности юридического лица на совершение им сделки»[36]. И, тем не менее, незнание другим лицом этого юридически значимого обстоятельства лишает заинтересованную сторону возможности оспорить данную сделку[37].