Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в
нем обосновывается необходимость включения в действующее уголовное законодательство общего понятия преступлений против основ государственной власти. Содержащиеся в работе положения развивают учение о данной группе преступлений и могут служить отправной точкой для дальнейших теоретических разработок в ходе научно-исследовательской работы по совершенствованию уголовно-правовой базы, используемой для борьбы с преступлениями против государства.
Практическая значимость исследования состоит в том, что предложения, содержащиеся в настоящей работе, окажут помощь практическому работнику в правильной и четкой квалификации деяний, посягающих на основы государственной власти. Предлагаемые новеллы могут быть учтены при совершенствовании уголовного законодательства, устанавливающего ответственность за особо тяжкие деяния, направленные против основ государственной власти.
Структура работы определяется целями и задачами исследования, спецификой рассматриваемой проблемы и внутренней логикой подхода к изучению. Работа состоит из введения, трех глав, объединяющих десять параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Если проследить основные тенденции развития законодательства о преступлениях против государства в России с октября 1917 г., т.е. со смены общественно-экономической формации, то общая картина представляется в следующем виде.
На первом этапе после революции временные законы отражали накал классовой борьбы, стремление всеми силами, включая правовые, подавить политического противника. Суровая ответственность за контрреволюционные преступления предусматривалась Декретом о суде № 1 от 22 ноября 1917 г, Обращением СНК ко всему населению от 26 ноября 1917 г. «О борьбе с контрреволюционным восстанием Каледина, Дутова, поддерживаемым Центральной Радой», Постановлением кассационного отдела ВЦИК «О подсудности революционных трибуналов» (1918 г) и т.п.
Первый кодифицированный уголовный закон РСФСР - Уголовный кодекс - был принят в 1922 г. В нем были сформулированы общее понятие контрреволюционного преступления (ст. 57), конкретные составы преступлений (измена Родине, шпионаж, диверсия и др.). С момента образования Союза ССР (1922 г.) и после гражданской войны процесс законотворчества пошел более активно, и уже в 1927 г. ЦИК СССР принял общесоюзное Положение о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления). Его нормы полностью вошли в УК РСФСР 1926 г.
В УК давалось развернутое определение контрреволюционного преступления (ст. 581). «Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и избранных ими на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик, или к подрыву или к ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции.
В силу международной солидарности интересов всех трудящихся такие же действия признаются контрреволюционными и тогда, когда они направлены на всякое другое государство трудящихся, хотя бы и не входящее в Союз ССР»[6].
Круг составов контрреволюционных преступлений, предусмотренных УК 1926 г, оказался в историческом аспекте достаточно стабильным (измена Родине, шпионаж, совершение террористических актов, диверсия, контрреволюционная пропаганда или агитация, а также проведение контрреволюционной организационной деятельности; контрреволюционный саботаж, недонесение о контрреволюционном преступлении и ряд других). Закон действовал с изменениями и дополнениями вплоть до 1959 г.
К концу 50-х гг. в связи со сменой социально-политического курса в стране, изменениями в стратегии и тактике деятельности спецслужб иностранных государств против СССР, а также изменениями в криминогенной обстановке внутри страны назрела потребность в очередной кодификации уголовного законодательства о государственных преступлениях.
25 декабря 1958 г. был принят Закон Союза ССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления», в соответствии с которым раздел «Контрреволюционные преступления» УК 1926 г. трансформировался в «Особо опасные государственные преступления», а раздел «Особо для Союза ССР опасные преступления против порядка управления» - в «Иные государственные преступления». Статьи общесоюзного закона без всяких изменений были включены в УК РСФСР 1960 г.
Новый закон в разделе «Особо опасные государственные преступления» ограничил круг уголовно наказуемых деянии: декриминализировал контрреволюционный саботаж (ст. 5814), сузил понятие шпионажа (ст. 586), снизил тяжесть санкций во многих составах преступлений и т.д. Общее количество статей сократилось с 18 до 10.
Вместе с тем ряд законодательных новелл, как показала дальнейшая практика борьбы с государственными преступлениями, оказались далеко не бесспорными и вызвали оживленные дискуссии среди ученых-юристов и практических работников.
Во-первых, заговор с целью захвата власти был включен в п. «а» ст. 64 УК РСФСР как одна из форм измены Родине, хотя явно не вписывался в непосредственный объект данного преступления (при измене - это внешняя безопасность, при заговоре - внутренняя). В результате измена Родине (ст. 64) стала представлять собой сложный и тяжеловесный состав преступления, включающий семь форм изменнической деятельности вместо четырех, как это было в УК 1926 г.
Во-вторых, была недооценена историческая перспектива ст. 58J УК 1926 г., в которой предусматривалась ответственность за «вооруженное восстание», «вторжение... на советскую территорию вооруженных банд», «захват власти в центре или на местах», включая «насильственное отторжение от Союза ССР и отдельной союзной республики какой-либо части ее территории». Новая волна кодификации уголовного законодательства в рамках Российской Федерации показала обоснованность многих из указанных признаков состава преступления.
«По воле законодателя ст. 70 УК РСФСР была направлена на защиту политической системы нашего государства и ее основы - Советской власти. На самом же деле данная статья карала за негативные мысли и убеждения, распространяемые лицом письменно или устно, разве что за исключением такой ее формы, как агитация или пропаганда, проводимая в целях совершения отдельных особо опасных государственных преступлений»[7].
В-третьих, вместо нормы о контрреволюционной пропаганде или агитации (ст. 5810) была введена норма об антисоветской агитации и пропаганде (ст. 70) с широкой трактовкой признаков состава преступления. Ради исторической объективности следует сказать, что норма, предусмотренная ст. 5810 УК 1926 г., с технико-юридической точки зрения более четко, конкретно определяла пропаганду и агитацию, сужал ее рамками призывов к свержению, подрыву или ослаблению советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений. По сути, к призывной форме агитации и пропаганды мы возвратились теперь при обеспечении правовой защиты основ конституционного строя России (ст. 260 УК РФ 1996 г.).
В 1984 г. Закон СССР «Об ответственности за государственные преступления» претерпел ряд изменений и дополнений, обусловленных принятием Конституции СССР 1977 г. и изменившимися условиями борьбы с данной категорией преступлений.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 января 1984 г. была изменена редакция ст. 1, 5, 7 Закона, а также включена новая статья 131 «Об уголовной ответственности за передачу иностранным организациям сведений, составляющих служебную тайну». В соответствии с ним Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 30 января 1984 г. была изменена редакция ст. 64, 68, 70 УК и дополнительно включена ст. 761 УК Внесенные изменения и дополнения проанализированы и достаточно полно освещены в юридической литературе[8].
Реформирование Закона началось с безотлагательной отмены в 1989 г. ст. 7 Закона (ст. 70 УК РСФСР) об уголовной ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду. Вместо агитации и пропаганды преступлением были объявлены призывы к насильственному изменению конституционного строя (ст. 70 УК) и к совершению преступлений против государства (ст. 701 УК). Тем самым были резко сужены рамки уголовно-правового запрета, несущего на себе исторически наибольшую политико-идеологическую нагрузку[9].
Происшедшие изменения в политической и общественно-экономической жизни страны нашли отражение в Законе РФ «О защите конституционных органов власти в Российской Федерации» от 9 октября 1992 г[10]. В соответствии с ним в УК РСФСР внесены отдельный изменения и дополнения. Общая направленность закона соответствует его названию - усилить защиту конституционных органов государственной власти.
Законом РФ от 29 апреля 1993 г. в главу УК о государственных преступлениях введены нормы об ответственности за применение биологического оружия (ст. 671) и разработку, производство, приобретение, хранение, сбыт, транспортировку биологического оружия (ст. 672), которые явно не соответствовали родовому объекту особо опасных государственных преступлений.
Сложность и противоречивость понятия, системы и классификации составов государственных преступлений сказались на процессе разработки, обсуждения и принятия нового УК РФ 1996 г., включая его гл. 29 о преступлениях против основ конституционного строя и безопасности государства.