Смекни!
smekni.com

География мирового хозяйства (стр. 27 из 91)

Другой путь заключался в приобретении этих и других продук­тов тропического и субтропического земледелия у местного населе­ния. В таких случаях применялись как поощрительные, так и на­сильственные меры. Например, в Индонезии в 30-е гг. XIX в. гол­ландцы ввели так называемую систему «принудительных культур», по которой яванские крестьяне должны были на части своей земли производить многие из выше названных пищевкусовых и техниче­ских культур и либо покрывать ими свои земельно-налоговые обя­зательства, либо продавать эту продукцию колониальным властям по низким ценам.

Следствием усиления рыночной ориентации туземного сельско­го хозяйства стало увеличение зависимости соответствующих областей от импорта продовольствия. Это привело к формированию но­вых рисопроизводящих очагов в Юго-Восточной Азии, где на влаж­ных низменностях в бассейнах Иравади, Менама и Меконга стали осваиваться целинные земли. В результате регион превратился в главный мировой центр экспорта риса, что в свою очередь усугуб­ляло географическое тяготение плантационного хозяйства к Юго-Восточной Азии.

Однако наиболее впечатляющий рост производства продовольст­вия в мире произошел в областях умеренного и отчасти субтропи­ческого климата в Северной и, в меньшей мере, в Южной Америке, а также в Австралии. Возникшее там фермерское хозяйство стало активно вывозить в европейские страны ту аграрную продукцию, которую раньше они производили для себя. В одних случаях оказа­лось невозможным конкурировать с дешевыми заморскими товара­ми, а в ряде других в Европе для функционирования в прежнем объеме экстенсивных отраслей, например, шерстного овцеводства, уже не оставалось и свободных территорий.

Весомую роль в развертывании перевозок аграрных грузов сыг­рал резкий прогресс не только морского, но и сухопутного транс­порта, выразившийся прежде всего в массовом строительстве же­лезных дорог. Именно они освободили складывающиеся сельскохо­зяйственные районы от тяготения к приморским зонам и ослабили относительное преимущество последних.

За океаном развивались производственные системы, делающие упор на достаточно экстенсивные отрасли и максимизацию выхода продукции прежде всего на единицу затраченного труда, а не на единицу площади. Такое положение означало, что на колонизируе­мых землях дефицитным фактором выступает рабочая сила. Это способствовало формированию специализированного, простого по своей отраслевой структуре агропроизводства, так как облегчалась организация сбыта продукции, что является сложной задачей, напри­мер, при плодосмене, когда крестьянин сталкивается с проблемой реализации многих видов сельскохозяйственных продуктов. Добавим, что аналогичного типа узкоотраслевые районы возникли и на степ­ных просторах европейской части России, где было создано круп­ное экстенсивное производство зерна, главным образом пшеницы, которая стала доминировать на хлебном рынке Западной Европы.

Тем самым завершается сложный процесс формирования аграр­ного пространства, начавшийся с переходом от бродячего образа жизни к оседлому, когда маршрутное, или линейное, осознание тер­ритории преобразуется в радиальное. Оседлый земледелец стал пред­ставлять себе пространственную протяженность в виде концентри­ческих кругов, затухающих к горизонту.

Хорошо выраженное применительно к единичному крестьянину и его двору тяготение огородов, обильно унаваживаемых и тща­тельно обрабатываемых, к приусадебным землям и все более экстен­сивное использование пашни по мере возрастания удаленности полей от деревни ведут к кольцевому по отношению к ней рисунку распо­ложения угодий. В дальнейшем, как показал И.Тюнен, сходная кар­тина размещения сельского хозяйства в виде колец с разной интен­сивностью производства складывается вокруг городов, стягивающих аграрную продукцию окрестных сельских местностей. И, наконец, концентром потребления аграрных товаров в масштабе континента, а затем всего мира становится вырвавшаяся вперед в своем эконо­мическом развитии область Европы, примыкающая к проливу Па-де-Кале и соседствующей с ним части Северного моря.

С удалением от этой области интенсивность рыночной агрикуль­туры снижается. Аргентинская Пампа, в которой сначала господст­вовало пастбищное разведение крупного рогатого скота, а затем зерновое хозяйство и овцеводство, служит тому наглядным приме­ром, поскольку ее природные условия допускают создание явно бо­лее трудоемких отраслей (что и подтвердило начавшееся в 30-х гг. XX в. распространение технических и плодовых культур). Разуме­ется, «возмущения» в глобальном разрезе слишком велики, чтобы тенденция проявлялась прямолинейно и повсеместно. Происходя­щие в современном мире экономические сдвиги ведут к усилению полицентризма в локализации сельского хозяйства. Однако в опре­деленной степени «кольцевая» структура географии отрасли отра­жает влияние главного наряду с дифференциацией территории в зависимости от соотношения тепла и влаги фактора размещения аграрного производства — дистанционного.

Вопросы

1. Какие системы земледелия исторически формировались в умеренном поясе Европы?

2. Какие внешние факторы определили процесс интенсификации европей­ского сельского хозяйства?

3. В чем выразилось влияние процесса экономического развития Европы на географию мирового агропроизводства?

Земельный фонд как природный базис агропроизводства

Классификация видов использования земель. Основу аг­рикультуры создают, как известно, земельные ресурсы: «Труд есть отец богатства, а земля — его мать». Структура и продуктивность земельного фонда всегда находились и находятся в тесной взаимо­связи с самим производством и неотторжимы от него. В том, что в сельском хозяйстве явственно выражены фазы — а) непосредст­венного воздействия различных форм человеческого труда, ориен­тированного на обеспечение роста и жизни культурных растений и домашнего скота, и б) воздействия природных факторов — состоит принципиальное отличие отрасли от сферы промышленности.

Однако указанные ресурсы используются человеком по-разному. Поэтому изначально важное значение приобрела прикладная клас­сификация земель, иначе говоря — выделение сельскохозяйствен­ных угодий. Само слово «угодье» подчеркивает, что речь идет о землях, пригодных для тех или иных целей: распашки, сенокоше­ния, выпаса скота и т.д. Соответствующие классификации, приня­тые в отдельных государствах, совпадают далеко не полностью, что вытекает из огромного природного, этнического и исторического многообразия географического пространства. Важнейшие понятия в этих классификациях восходят еще к условиям примитивного хо­зяйственного быта и, будучи выработаны в процессе практической деятельности, не вполне выдержаны логически.

В данном контексте выдающийся русский агрогеограф А.Н.Ракитников замечает, что в обычном понимании не проводилось разли­чие между пригодностью земли для того или другого использования и фактическим использованием. Тем самым подразумевалось соот­ветствие между тем и другим, что было естественным в прошлом, когда формы хозяйства эволюционировали медленно и для сельских жителей могли представляться по существу стабильными. Иная кар­тина наблюдается на современном этапе, когда быстрый прогресс техники и динамичные сдвиги в отраслевой структуре и в террито­риальной организации агропроизводства делают ощутимым неудоб­ство такого отождествления двух по существу разных понятий.

В нашей стране выделяются официально следующие основные виды сельскохозяйственных угодий: 1) пашня (посевы и пар, а так­же огороды), 2) залежи, 3) сенокосы, 4) пастбища, 5) многолетние насаждения. Примечательно выпадение в качестве отдельной категории огородов, что отразило изменения в системах полеводст­ва, а также тот факт, что огороды в традиционной форме сохрани­лись прежде всего в приусадебных хозяйствах, чьи земли выделя­ются в официальной статистике отдельной строкой без ее внутрен­ней разбивки. Исчезла и ранее самостоятельная графа «выгоны» (включенных в категорию «пастбища»), столь важная в прошлом для экономики российской деревенской общины.

В Международном Географическом Союзе для карт использова­ния земель была принята сходная классификация. В ней обращает на себя внимание рубрика первого порядка — «пастбища улучшен­ные постоянные». Это отражает широкое распространение сеяных пастбищ в ряде западноевропейских стран и особенно в Новой Зе­ландии, в которой их площадь более чем в 15 раз превышает пло­щадь, отведенную под полевые культуры.

Крупным научным достижением стала изданная в 1986 г. под редакцией Л.Ф.Январевой карта «Земельные ресурсы мира». Вы­полненная в масштабе 1:15 000 000, она впервые показала с такой полнотой географию главных видов угодий (пашня, пастбища, мно­голетние насаждения, леса). Причем не только изолированно, но и в сочетании, если не обнаруживалось заметного преобладания од­ного из них. Сами же эти виды подразделены в зависимости от того, в каком климатическом поясе расположены. Последующее чле­нение, с обособлением поливных земель от неорошаемых, где такое разграничение имеет место, идет в рамках этих поясов. Пастбища делятся, например, на неулучшенные и улучшенные, а далее среди первых показаны: в полярных поясах — 1) тундровые, 2) лесотунд­ровые; в умеренных — 1) субарктических лугов, 2) лесные (а) редкостойных лесов, б) редколесий), 3) луговые, 4) лесостепные, 5) степные (а) настоящих степей, б) сухих степей, в) опустыненных степей), 6) пустынные и т.д.

Создание такой карты было бы крайне затруднено без предшеству­ющего накопления в мире материалов аэро- и космических съемок, которые представляют собой принципиально новый источник инфор­мации о поверхности планеты. Однако даже с их помощью удается лишь весьма ориентировочно оценить состояние земельного фонда. Все сельскохозяйственные угодья занимают на земном шаре приблизи­тельно 1/3 суши (без Антарктиды), или около 4,6 млрд га. При этом площадь обрабатываемых земель составляет примерно 1,5 млрд га, в том числе пашни — свыше 1 млрд и многолетних культурных насаждений — около 0,4 млрд га. На сенокосы приходится около 3,2 млрд га. Леса, которые тоже частично используются для аграрных нужд, со­хранились на площади более 4 млрд га.