Крупное производство в аграрном секторе. В подобной обстановке сохранение крупных землевладений, имеющих феодальный генезис, малооправданно, ибо они сравнительно с мелкими неизбежно нацелены на менее интенсивные методы ведения производства. В Бангладеш, например, до осуществления в 70-х гг. аграрной реформы крестьяне, имевшие участки площадью до 0,4 га, вторично в году засевали 2/3 обрабатываемого клина, а в землевладениях свыше 10 га этот показатель составлял лишь 1/4. То обстоятельство, что в странах Востока помещики обычно не ведут своего хозяйства, а сдают землю в аренду, влечет за собой интенсификацию агрикультуры, но одновременно означает отказ от реализации тех преимуществ, что принесли бы более крупные размеры производства. Особенно неблагоприятная ситуация складывается в тех случаях, когда помещичьи латифундии размещаются на наиболее продуктивных землях, которые лучше других отзываются на дополнительные вложения труда и капитала. Подобное положение прослеживается в андийских странах. Так, в Колумбии выположенные плодородные участки в речных долинах заняты слабо используемыми пастбищами помещичьих хозяйств; крестьянские же наделы приурочены к гораздо менее удобным для возделывания элементам рельефа — склонам и водораздельным пространствам.
Особый тип крупных сельскохозяйственных предприятий образовали плантации, зарождение которых последовало за эпохой Великих географических открытий и было связано с развитием машинной индустрии, неуклонно расширявшей спрос на сырье, и увеличением емкости рынка потребительских товаров в странах, где формировалось буржуазное общество. Однако и плантации всегда опирались на дешевые земельные и трудовые ресурсы, причем рекрутирование рабочей силы долго основывалось на внеэкономических методах принуждения. На примере плантационного сектора история еще раз показала, что крупные хозяйства в аграрной сфере сравнительно легко решают свою проблему занятости, пока в деревне еще существует докапиталистическое перенаселение, но уже ослабли социальные связи, удерживающие жителей в пределах сельской общины, и появилось отходничество. С развитием массовых миграций в город и ростом цены рабочих рук в более выигрышном положении оказываются семейные фермы, поскольку размеры их производства регулируются величиной семьи, а потому спрос на наемный труд достаточно ограничен.
На сходные выводы наталкивает и исторический опыт советской деревни. Насаждавшиеся колхозы и совхозы во многом были сходны с плантациями XVIII—XIX вв. Крестьян жестко прикрепили к местам приложения труда и выделили им приусадебные участки, аналогичные тем парцеллам, которые предоставляются плантационным рабочим для возделывания продовольственных культур. Таким путем уменьшается стоимость рабочей силы. Когда же у колхозников появилась возможность покидать деревню, началось ее обезлюдение с неизбежным распадом навязанной ей социально-организационной системы агропроизводства.
Плантациям в развивающихся странах все труднее в настоящее время выдерживать конкуренцию мелких товаропроизводителей, и крупный иностранный капитал ищет новые формы втягивания традиционного аграрного сектора в международные рыночные отношения. При этом используются методы, уже апробированные агробизнесом на своей «родине». Все чаще, например, при выращивании арахиса в Сенегале и других странах Западной Африки или хлопчатника в Мали продукция закупается согласно заранее заключенным с земледельцами контрактам. Компании, сами не занимаясь непосредственно сельскохозяйственным производством, поставляют деревне сортовые семена и удобрения, оказывают ей агротехническую помощь и гарантируют приобретение урожая по фиксированным ценам. Такой подход нередко диктуется тем обстоятельством, что зарубежный капитал опасается проведения в государствах третьего мира земельных реформ и других акций, направленных против иностранной собственности, и избегает там инвестировать значительные средства в недвижимость.
Для землевладельцев подобная система отношений при ряде несомненных плюсов означает заметное ущемление прав самостоятельности хозяйствования и налагает лишние обязанности. Особенно тяжело это дополнительное бремя ощущается в тропических областях Африки, где деревенские женщины и без того слишком много времени и сил отдают работе на подсеках (тогда как в зонах применения плуга основная нагрузка на полях всегда ложится на мужчин).
Традиции и нововведения. Важная сторона агропроизводства — зачастую явное нежелание села воспринять «чужеродные» культуры, не вписывающиеся в традиционный годовой ритм труда и нередко вступающие в противоречие с культурным наследием и религиозными установками. Так, неудачной оказалась попытка одной из международных пивоваренных компаний внедрить на плато Джос в Нигерии посевы ячменя: местные землевладельцы-мусульмане отказались от его возделывания, поскольку их вера не позволяет содействовать производству алкогольных напитков, несмотря на предлагавшиеся выгодные условия контракта.
Вообще исконные обычаи и трудовые навыки остаются поныне мощным фактором в географии мирового сельского хозяйства. С одной стороны, они привносят в нее консервативное начало. Хорошо известно о запрете правоверным индусам потреблять говядину, а приверженцам ислама есть свинину, что не позволяет развивать соответствующие отрасли животноводства. Зачастую возникают также препоны к восприятию других форм хозяйствования. Это ведет, например, к независимому существованию на одной и той же территории в саваннах Западной Африки пастбищного скотоводства коренных кочевников фульбе и земледелия, которым занимаются издавна оседлые хауса. За многие века не возникло производство смешанного типа, более устойчивое к неблагоприятным природным явлениям. С другой стороны, накопленный агрикультурный опыт выступает часто позитивной силой, способствуя диффузии нововведений. Так, миграция датчан и скандинавов в Северо-Западный центр США облегчила становление местной специализации на разведении молочного поголовья, а датский метод обработки молока был воспринят остальными фермерами и широко распространился по всей стране. Перемещенные с советского Дальнего Востока в республики Средней Азии корейцы и в новых районах обитания создали высокопродуктивное рисоводство и овощное хозяйство на базе использования своих вековых традиций.
На современном этапе все сильнее ощущается влияние научно-технического прогресса на агросферу, а его географические последствия оказываются все противоречивее. Особой сложностью отличаются связи сельского хозяйства с промышленностью, что придало ему несвойственный ранее динамизм. Однако и в прошлом отрасль не находилась в состоянии перманентного застоя. Многие тысячи сортов культурных растений и многие сотни пород домашнего скота, дошедшие к нам из глубины веков, служат убедительным свидетельством непреходящего вклада крестьянства в мировую цивилизацию. Вместе с тем достижения деревни не приобрели того универсального значения, как изобретение паровой машины или дизельного двигателя, и не повлекли за собой формирования принципиально новой техногенной среды. Как правило, изменения в сельскохозяйственном производстве совершались постепенно, накапливались от поколения к поколению.
На этом пути случались и недюжинные успехи, которые далеко не всегда получали адекватное общественное признание и осмысление. Даже среди эрудитов мало кому известно, например, какую революционизирующую роль в истории землепашества сыграл твердый хомут. Между тем причина, почему в Европе лошади стали заменять волов на полевых работах только во втором тысячелетии нашей эры, заключалась в том, что лошадь не могла быть впряжена в плуг раньше, чем был изобретен нужный хомут. В древности применялся хомут из мягкой кожи, который при больших усилиях животного сдавливал ему горло и яремную вену, так что оно начинало задыхаться. Поэтому в Европе в античные времена на полях трудились исключительно волы, что нашло отражение в строках римского поэта Горация: «ленивый вол хочет ходить под седлом, а конь — пахать» (иначе — каждый недоволен своей участью). Жесткий хомут, появившийся на континенте не ранее Х в. и заимствованный, по всей вероятности, из Азии, позволил лошади при перевозке грузов развивать усилие в 5—10 раз больше, чем прежде. В результате она оказалась в состоянии тянуть тяжелый плуг. Это внешне не примечательное, а на деле коренное усовершенствование упряжи имело и выдающиеся последствия; в частности, без него русские крестьяне не смогли бы приступить к земледельческой колонизации Сибири.
Ныне положение дел в сельском хозяйстве все больше определяется инновациями в промышленности, даже когда выпускаемая ею продукция формально не связана с агросферой. Наглядным примером может служить организация производства синтетического каучука. Это стало в СССР толчком к отказу от программы внедрения на поля малоурожайных каучуконосов — кок-сагыза и тау-сагыза, а в глобальном масштабе привело к резкому замедлению темпов роста площадей под гевеей и сохранению прежней привязки ее насаждений к странам Юго-Восточной Азии. Равным образом все увеличивающееся предложение потребителю разнообразного ассортимента изделий из искусственных тканей сдерживает расширение посевов волокнистых культур и тем самым тоже воздействует на размещением мирового земледелия.