Один из них имеет молодые исторические корни — животноводство на ранчо. Оно возникло, во многом подобно посевам пшеницы на экспорт, преимущественно в переселенческих странах, где земля была избыточным ресурсом сравнительно с другими факторами производства. Жизнеспособными стали очень крупные хозяйства, часто площадью несколько десятков тысяч гектаров, а в них исключительно те отрасли, что отличаются низкой трудоемкостью. Такая картина сложилась в засушливых областях Нового Света: в Северной и Южной Америке и Австралии, а также в южной части Африки. Животноводство на ранчо с самого начала было прочно связано с мировым рынком (лишь в США оно перешло на удовлетворение внутреннего спроса) и обрело на нем надежную нишу, поставляя шерсть, баранину и мясо крупного рогатого скота.
Главная трудность при занятиях экстенсивным хозяйством — обеспечение его устойчивости, поскольку оно слишком зависимо в результатах своей деятельности от естественной продуктивности угодий, которая, в свою очередь, сильно колеблется из-за нестабильности условий атмосферного увлажнения. В малоблагоприятные годы задача состоит в том, чтобы избежать перегрузки и выбивания пастбищ и одновременно не допустить истощения скота. Поэтому понятно стремление заготовить запасы страховых кормов. При наличии на ранчо орошаемых участков их отводят под фуражные культуры и сеяные травы, что позволяет откармливать животных на месте. В ином случае молодняк бывает выгоднее продавать в соседние земледельческие районы для последующего доращивания.
Не без серьезных оснований отдельным типом сельского хозяйства можно считать отгонное животноводство, которое не ограничивается территориальными рамками индивидуальных землевладений и сопряжено с перемещениями скота на весьма большие расстояния. В ряде случаев ощущается типологическая близость к ранчевому хозяйству, например на горном Западе США. В этой географической области многие частные стада с ферм по нескольку месяцев в году, согласно лицензиям, располагаются на землях, которые принадлежат или находятся под управлением правительственных ведомств, прежде всего Лесной службы США. То обстоятельство, что общественный земельный фонд включает как зимние, так и летние кормовые угодья, а также «промежуточные» пространства, на которых добывает себе пропитание скот, перегоняемый с одних пастбищ на другие, делает сезонные миграции вполне оправданным и распространенным явлением.
При явно менее жестком регулировании «свыше» сходным образом используются земли в глубинной части северо-восточной Бразилии, где устойчивое к засухам и негостеприимное по отношению к людям колючее редколесье чередуется с кустарниковой и злаковой растительностью. Местное хозяйство вынуждено основываться почти исключительно на экстенсивном разведении крупного рогатого скота, который свободно содержится на фактически никому не принадлежащих пастбищных просторах. В данном случае здесь можно говорить о затянувшемся периоде пионерного освоения области, подверженной частым стихийным бедствиям.
Переходный характер данного типа сельского хозяйства подтверждается, если отнести к нему отгонное животноводство Центральной Азии и Казахстана, которое возникло на базе кочевых и полукочевых форм жизнедеятельности коренного населения. По существу при переводе прежних номадов на оседлость сохранился, опираясь во многом на традиционные производственные приемы и используя прежние направления миграции стада, вековой способ содержания скота на разносезонных пастбищах. Однако произошло укрепление материальной базы отрасли, и протяженность перегонов скота на лето в горы или на северные степные равнины постепенно сокращалась. Само животноводство стало более специализированным благодаря государственному стимулированию каракулеводства и тонкорунного и полутонкорунного овцеводства.
В поясе пустынь и полупустынь Старого Света — от атлантического побережья Африки на западе вплоть до Гималаев на востоке — сохраняется кочевое и полукочевое хозяйство. Связанное с ним население, передвигаясь со своими стадами с одних пастбищ на другие, ориентировано на кормовые ресурсы, которые в ином случае остались бы вне оборота. В зависимости от характера используемых угодий разводятся разнообразные виды скота: верблюды, овцы, козы, лошади, в меньшей степени крупный рогатый скот. Распространены преимущественно породы малопродуктивных, но неприхотливых и выносливых животных, способных выдерживать длительные перегоны. Влияние природной среды сказывается с большой силой, и падеж в стаде при засухе, гололеде и прочих неблагоприятных стихийных явлениях бывает очень высоким. Однако опора на даровые корма сделали экономически жизнеспособным этот экстенсивный тип аграрного производства.
Пастбищные земли увязываются в хозяйственный комплекс за счет многообразных миграций, среди которых две ведущие формы — горизонтальная и вертикальная. В первом случае перемещения определяются годовым ритмом и характером водообеспечения равнинной территории. Направления сезонных миграций тесно зависят от локализации доступных источников влаги. Изменчивый год от года пространственный «рисунок» выпадения атмосферных осадков требует гибкости в выборе горизонтальных маршрутов, что отчетливо прослеживается у бедуинов Аравийского полуострова. Вертикальный номадизм представлен двумя главными видами: а) в пределах одной орографической системы, когда миграции происходят из межгорных долин и котловин на близлежащие альпийские пастбища и имеют протяженность иногда лишь 20—30 км; б) с низменностей в горы на расстояние в сотни километров по устойчивым трассам, привязанным к перевалам и проходам. Такая стабильность передвижений создала условия для налаживания прочных связей с крестьянами тех территорий, по которым пролегают миграционные пути.
В мировой торговле товарам кочевого скотоводства принадлежит скромное место, хотя некоторые страны, где отрасль сохраняет весомые позиции, например Афганистан, выделяются экспортом животноводческой продукции — прежде всего каракуля, а также мерлушки, шерсти, козьих шкур, пуха и др.
В целом же кочевое хозяйство — очень важный в историко-культурном отношении и чрезвычайно интересный в эволюционном плане, но угасающий на наших глазах тип агропроизводства. Рост земледелия сокращает площадь пастбищ, уже сильно истощенных многовековой эксплуатацией, а транспортное строительство лишает номадов их побочных занятий, связанных в прошлом с караванной торговлей. Во многих аридных областях остро стоит вопрос о переводе кочевого населения на оседлость.
В принципиально иных, но тоже экстремальных условиях на землях тундр и притундровых редкостойных лесов функционирует оленеводческое хозяйство, строящееся сходным образом на использовании сезонных пастбищ. Оно дополняется охотой и морскими промыслами, без чего, пожалуй, невозможно обойтись, но практически полностью оторвано от агрикультуры. Оленеводство сложилось в условиях изолированного существования северных народностей и, несмотря на свою экономическую маломощность, все же было в силах полностью удовлетворить все потребности занятого в нем малочисленного населения; торговые связи поныне остаются для оленеводов второстепенным делом.
На территориях с умеренным климатом, более влажным, чем в специализированных на пшенице районах, агропроизводство пошло по пути увеличения трудовых и материальных вложений, диверсификации отраслевой структуры и становления смешанного земледельческо-животноводческого интенсивного хозяйства. В нем обе составляющие имеют товарное назначение и многопланово связаны между собой, что обусловливает богатство территориально-отраслевых комбинаций и функционирование разных по профилю аграрных и агропромышленных предприятий.
В России наиболее репрезентативные варианты данного типа прослеживаются прежде всего в лесостепной зоне Восточно-Европейской равнины, хотя и не замкнуты только ее пределами. Определяющая черта — высокая степень распаханности земель, что привело к несомненному дефициту лугов и выгонов, и большая напряженность в использовании обрабатываемых угодий. Широкое присутствие на полях наряду с пшеницей и другими зерновыми также требовательных к плодородию почвы и быстро ее истощающих пропашных культур заставляет прибегать к сложным севооборотам. Нужда в севооборотах диктуется заодно необходимостью обеспечить разнообразными кормами скот, находящийся на 90% на стойловом содержании. Частично задача решается благодаря наличию побочной продукции ведущих технических культур — сахарной свеклы и подсолнечника, концентрацией посевов которых еще недавно выделялся СССР, а в его составе Украина. Особенно ценна в этом отношении сахарная свекла.
Ее продолжают активно выращивать в государствах, расположенных в среднеевропейской полосе, — в Польше, Германии, Франции, Великобритании. Возделывание же в них ряда других технических растений, например, рапса или конопли, стало малорентабельным из-за дешевого заморского сырья и резко пошло на спад. По размерам производства сахарная свекла, сборы которой предназначаются главным образом для удовлетворения внутреннего спроса, примерно в 1,8 раза уступает более урожайному сахарному тростнику, культивируемому в низких широтах в значительной степени в целях экспорта (годовая продукция сахара-сырца в мире превосходит 110 млн т).
Зато в средней полосе Западной Европы на полях представлен крайне богатый и все более разнообразный набор фуражных культур, помимо таких зерновых, как кукуруза, ячмень и овес, включающий многие виды сеяных трав и кормовых корнеплодов. Прогрессивное преобразование и укрепление фуражной базы, резко уменьшившее зависимость от ввоза кормов, создало отличную опору для большинства отраслей животноводства: разведения мясного и молочного крупного рогатого скота, свиноводства, бройлерного хозяйства, производства яиц. Имеются примеры и сравнительно узкой специализации, обусловленной ориентацией на экспорт. Так, датское сельское хозяйство сосредоточилось в расчете на английский рынок на получении беконной свинины, составляющей по стоимости около 40% всей животноводческой продукции страны.