Также существуют и теории «отложенного антиколониального восстания» под исламскими знаменами (особенно относительно событий в Чечне), «цивилизационного отпора», своеобразного мусульманского ответа Западу.
Однако ни один из вышеуказанных подходов не дает полного объяснения роста позиций исламского радикализма на постсоветском пространстве. Скорее всего, наиболее продуктивной может быть комбинация нескольких концепций. В этой связи необходимо, прежде всего, определиться в вопросе, какие причины – внешние или внутренние - являются главными в процессе радикализации религий. Для ответа на этот вопрос надо развести два понятия: «причины» и «влияние». Механизмы внешнего влияния имеют успех в связи с нашей внутренней легкой уязвимостью. Кроме того, преувеличение роли и влияния внешних факторов на рост экстремизма и терроризма не способствует выбору адекватных мер противодействия. В настоящее время на Юге России предпочтение отдается силовым методам, но развитие событий свидетельствует об их недостаточной эффективности.
Вместе с тем, анализ причин распространения идей религиозно-политического экстремизма в форме ваххабизма в Южном федеральном округе позволяет выявить факторы, обусловившие укрепление его позиций среди части населения, особенно молодежи: ваххабитская доктрина рациональна, доступна, обладает четкой внутренней логикой; буквально следуя ряду положений Корана, Сунны, умозрительно воссоздавая модель «чистого, первоначального ислама», ваххабизм преодолевает элитарность суфизма (суннитский ислам в форме ряда суфийских орденов представляет собой традиционный для Северо-Восточного Кавказа, особенно Дагестана и Чечни, ислам), очищает ислам от мистики, суеверий, патриархальных традиций; ваххабитская идеология способна транслировать протест против традиционных форм социальной организации, выводить индивида из системы семейно-клановых, патриархально-традиционных, национальных связей, мобилизовать отдельные социальные группы; ваххабитские общины, выступающие нередко как организованная, вооруженная сила, способны обеспечить своим членам чувство социальной защищенности, реальную защиту в условиях разгула преступности; привлекательна ваххабитская идея модели социальной организации в виде мини-общин, имеющих социально-политический, конфессиональный иммунитет от внешних воздействий. Ваххабитская идеология проповедует идеи равенства верующих перед Аллахом, сочетая их с призывами к социальному равенству и справедливости; ваххабиты символизируют новый, «исламский порядок», тогда как традиционалисты, тарикатисты, несмотря на их аналогичные призывы к введению шариатского устройства общества, воспринимаются частью «старого порядка», старой системы.
К факторам, способствующим распространению религиозно-политического экстремизма, относятся также несовершенство современного федерального законодательства, отсутствие концепции развития государственно-конфессиональных отношений, низкая религиозная грамотность населения, деятельность части выпускников исламских вузов зарубежных стран, низкий уровень образования и культуры определенной части населения, наступление информационной эры развития, несущей с собой смену базовых ценностей, доступность в получении и распространении разнообразной информации, миграция населения и нерешенность проблем переселенцев и беженцев, неустойчивость политических институтов и гражданского общества, слабость спецслужб и нескоординированность их действий, этнонациональные конфликты и т.д.
Религиозно-политический экстремизм как дестабилизирующий фактор порождает следующую систему рисков на Северном Кавказе и в РФ: внутриконфессиональные конфликты из-за конкуренции между исламскими группами, сектами; «диктатуру шариата» и распространение практики организованного социального насилия; превращение исламистских структур в инструмент вооруженного давления на правительство; воспитание у населения сектантской нетерпимости к «иному», антигосударственных, антироссийских, сепаратистских настроений.
Для предотвращения этих явлений необходимо твердое, но, в то же время, хорошо выверенное государственное регулирование хода исламизации на местном уровне, в том числе путем тесного взаимодействия властей и традиционных структур самоуправления - «джамаатов».
4.3. СКФО – новое образование на территории Южного федерального округа
Северо-Кавказский федеральный округ — федеральный округРоссийской Федерации, выделенный из состава Южного федерального округа указом президента РоссииД. А. Медведева от 19 января2010 года. Расположен на юге европейской части России, в центральной и восточной части Северного Кавказа.
С 13 мая по 21 июня2000 года название Северо-Кавказский федеральный округ носил Южный федеральный округ.
Образование данного округа стало первым изменением числа федеральных округов с момента их учреждения в 2000 году президентом России В. В. Путиным.
Площадь территории округа составляет около одного % от площади территории Российской Федерации. Это самый маленький федеральный округ России и единственный, в котором этнические русские составляют меньшинство населения.
Центр округа — город Пятигорск, единственный из центров округов, который не является ни административным центром субъекта, входящего в округ, ни крупнейшим городом округа (однако входит в крупную Кавказско-Минераловодскую агломерацию). С апреля 2010 года резиденция заместителя Председателя Правительства Российской Федерации, полномочного представителя Президента в Северо-Кавказском федеральном округе А. Г. Хлопонина временно расположена в Ессентуках.
Сухопутные границы округ имеет с Абхазией, Азербайджаном, Грузией и Южной Осетией, и только водную с Казахстаном. Также по суше округ граничит с такими субъектами РФ как Калмыкия, Ростовская область и Краснодарский край.
На востоке федеральный округ ограничен Каспийским морем, на юге — Главным Кавказским хребтом и границами с Грузией и Азербайджаном.
Население территорий, входящих в федеральный округ, на 1 января 2010 года составило по данным Росстата 9 254 940 человек. Национальная принадлежность: русские — 2 743 000 чел. (30,1 %); чеченцы — 1 485 215 чел. (16,3 %); аварцы — 785 314 чел. (8,6 %); кабардинцы — 516 632 чел. (5,6 %); даргинцы — 498 655 чел. (5,4 %); ингуши — 483 152 чел. (5,3 %); осетины — 476 458 чел. (5,2 %); кумыки — 401 007 чел. (4,3 %); лезгины — 359 547 чел. (3,9 %); армяне — 260 055 чел. (2,8 %); карачаевцы — 187 588 чел. (2,0 %); лакцы — 147 964 чел. (1,6 %); табасараны — 117 732 чел. (1,2 %); балкарцы — 106 777 чел. (1,1 %); азербайджанцы — 105 480 чел. (1,1 %); ногайцы — 100 000 чел. (1,03 %); абазины — 42 000 чел. (0,4 %); черкесы - 50 000 чел.
Крупные города: Махачкала, Ставрополь, Владикавказ, Нальчик, Грозный, Пятигорск, Назрань, Кисловодск, Невинномысск, Хасавюрт, Черкесск, Дербент.
Представители президента России в СКФО: Александр Геннадиевич Хлопонин с 19 января2010 года.
Заключение
Со стороны социально-экономического блока правительства РФ есть серьезная недооценка проблем Южного федерального округа. Многие обязательства федерального центра по развитию Южного федерального округа пока не реализуются. В регионе наблюдаются серьезные социальные проблемы, недостаточно финансируются образование и наука. Кроме того, нерешенным остается вопрос развития транспортной инфраструктуры в ЮФО. Без развития транспорта сложно привлечь инвестиции в этот важный регион, одной из точек роста экономики в Южном федеральном округе должно стать развитие туризма. Это позволит улучшить социально-экономическое положение на Юге России, Северном Кавказе.
По объему инвестиций в основной капитал Южный федеральный округ находится на пятом месте среди федеральных округов. Наибольший объем инвестиций в основной капитал среди регионов округа приходится на Краснодарский край (объем годовых инвестиций составляет 148,8 млрд. рублей или 34,9 % всех инвестиций Южного федерального округа) и Ростовскую область (90,6 млрд. рублей или 21,2%), далее следуют Ставропольский край (9,7%), Республика Дагестан (9,3%), Волгоградская область (8,1%) и Астраханская область (6,7%). Вклад других республик, входящих в Южный федеральный округ, колеблется от 0,8 % по Республике Ингушетия до 1,9 % по Карачаево-Черкесской Республике.
Общий объем иностранных инвестиций в 2006 году по Южному федеральному округу составил 1259,1 млн. долларов США, что составляет 2,3 % общего объема инвестиций по Российской Федерации. По данному показателю округ с большим отставанием от других федеральных округов занимает последнее место в России. При этом в масштабах округа 59,6 % иностранных инвестиций за рассматриваемый период поступило в экономику Краснодарского края, 31 процент - в Ростовскую область. Из республик, входящих в состав Южного федерального округа, иностранные инвестиции в объеме 2,76 млн. долларов США поступили только в Республику Адыгея.
В настоящее время республики, входящие в состав Южного федерального округа, обладают низкой инвестиционной привлекательностью. Это обусловлено сложившимися представлениями о высоких экономических и социальных рисках на Северном Кавказе, а также недостаточной развитостью инженерной и социальной инфраструктур, наличием административных барьеров, дефицитом квалифицированных кадров.
Уровень безработицы по Южному федеральному округу является самым высоким в Российской Федерации. Особенно остро этот вопрос стоит в республиках Северного Кавказа. По ситуации, сложившейся на рынке труда, самыми неблагополучными являются Республика Ингушетия (общая численность безработных составляет 56,3 % общей численности экономически активного населения), Республика Дагестан (22,6 %), Кабардино-Балкарская Республика (23,2 %), Республика Калмыкия (13,5 %), Карачаево-Черкесская Республика (21,8 %), Республика Адыгея (11,1 %).