Смекни!
smekni.com

Бузулукский район (стр. 10 из 20)

«Именно при Вашем участии начался не золотой, а красный век конницы, конницы вооруженных сил победоносного пролетари­ата».

...Удар за ударом наносили красные вой­ска под Орлом, Касторной, Старым Осколом. Потом были взяты Харьков и Киев, красные флаги заполыхали над городами Донбасса и, наконец, пал Ростов — послед­ний оплот деникинской армии.

Много еще было в биографии красного командарма сражений и побед. Четырьмя орденами Красного Знамени и Почетным революционным оружием отметила Совет­ская Россия ратные подвиги одного из круп­нейших пролетарских полководцев.

Вместе с Блюхером, Буденным, Воро­шиловым и Тухачевским сын бузулукского грузчика стал в 1935 году Маршалом Со­ветского Союза. На высоком посту начальника Генерального штаба до последних пней жизни он с неутомимой энергией работал над реорганизацией Советской Ар­хип с учетом новейших достижений техники.

...Есть теперь в городе улица Маршала Егорова. Есть в Бузулукском музее уголок, -освященный памяти прославленного полко­водца. Через годы, через расстояния вернул­ся в родной город тот мальчишка из Бузулука, что ушел отсюда в большую жизнь, стал одним из первых Маршалов Советского Союза.

Много в Бузулуке именных улиц, они хранят вечную память о героях борьбы за Советскую власть, о героях гражданской и Великой Отечественной...

«Юность комсомольскую вовек не позабыть...»

В грозовые дни гражданской войны ро­дилась в Бузулуке первая комсомольская ячейка. 25 июня 1919 года к шести часам вечера в железнодорожный «Дом свободы» пришли молодые рабочие паровозного и ва­гонного депо, станции Бузулук и участка пути. Пятнадцать человек записались тогда в комсомол. Председателем ячейки избрали Ивана Широкова, секретарем Петра Бадикова. Первыми комсомольцами стали Нико­лай Меркулов, Мария Щербакова, братья Мещеряковы, братья Загаринскне, Ольга Каталеева, Илларион Коротеев, Вера Мер­кулова, Ольга Калугина и другие молодые рабочие.

Через три дня в ячейке уже было 35 чело­век. Но в городе еще много рабочей моло­дежи. И Иван Широков выступает 10 июля 1919 года в городской газете «Коммунисти­ческая жизнь» с очень эмоциональным при­зывом к своим сверстникам:

«Товарищи молодежь!

Пора опомниться и разобраться в том, что вы несете большую ответственность пе­ред народом. Пора освободиться от роди­тельского влияния и выйти из дремлющего состояния, в котором вы находились до сих пор.

Перед вами открыто широкое поле дея­тельности на благо угнетенного трудящегося народа. Довольно отдыхать, довольно играть роль простого обывателя. Человечество ждет от вас более осязательной работы. Итак, молодежь, расшевели свои силы, вый­ди из узких рамок и слейся в один прочный союз пролетарской молодежи, где свободное развитие каждого будет условием свободно­го развития всех. Идите в союз молодежи, приготовьте сильный новый кадр опытных работников, могущих заменить усталых ста­рых бойцов. Теперь или никогда! — да будет наш лозунг».

Он был настоящим комсомольцем Иван Широков. Еще в детстве остался без роди­телей. Мальчишкой начал работать в депо, куда устроили его товарищи отца. В крае­ведческом музее есть фотография Ивана Широкова — паренек с большими глазами, пытливо вглядывающимися в жизнь. Он пря­мой дорогой шел в революцию, не задумывался над тем — «в каком идти, в каком сражаться стане». Иван участвовал в суб­ботниках, мужественно сражался с врагами в отряде Болотина, читал на митингах свои революционные стихи, о которых Илья Ефи­мович Герман сказал: «Не совсем гладкие, но правильные!» В Бузулукской городской партийной организации был Широков одним из самых молодых большевиков, начинав­ших партийную работу еще в подполье.

В голодные дни 1921 года Иван Широков работал на продовольственном пункте — гуда партия направляла только кристально чистых и честных людей. Весна была студе­ной, ветреной. Иван простудился, но продол­жал работать. И ослабленный голодом ор­ганизм не выдержал. Его хоронили в празд­ничный день 1 мая 1921 года. Только два­дцать один год прожил на свете этот замечательный парень, первый вожак ком­сомолии Бузулука, настоящий коммунист.

Много дел было тогда у бузулукских комсомольцев. Транспорт задыхался без топлива. Не было угля, нефти, мазута. Но в Колтубанке в бору были дрова. И каждую субботу «в силу беспредельной преданности революции», как писал один из участников дровяной операции», после работы уезжали в Бузулукский бор на так называемой «вер­тушке», состоящей из нескольких вагонов. В понедельник рано утром возвращались домой с загруженными дровами вагонами и приступали к своей основной работе. Да еще ухитрялись проводить политические доклады для населения в пакгаузе станции Колтубанка.

Комсомольцы выделяют из своих рядов бойцов на Восточный и Южный фронты, а также в ЧК, дежурят в тифозных бараках, борются с беспризорничеством, проводят не­делю по сбору хлеба для голодающих, соз­дают свой клуб — для него в железнодорож­ном доме выделяют комнату (сейчас там размещается библиотека имени Крупской).

В архивах сохранились документы тех ге­роических лет. И от каждой строки веет го­рячим дыханием эпохи:

«Бузулукская организация РКСМ 13 сво­их первых комсомольцев направила в транс­портную ЧК Орской железной дороги на борьбу с контрреволюцией и спекуляцией».

«31 августа 1919 года в «Доме свободы» при станции Бузулук Коммунистическим союзом молодежи в связи с призывом же­лезнодорожников в ряды Красной Армии проведен многолюдный митинг. Выступило много ораторов, преимущественно из крас­ной молодежи. В резолюции митинга запи­сано:

«Мы, пролетарская молодежь станции Бузулук, призываемся рабоче-крестьянским правительством в ряды Красной Армии на борьбу с эксплуататорами.

Давая клятву, с удовольствием идем в последний и решительный бой — победить или умереть».

И, конечно, все комсомольцы были еще и бойцами части особого назначения, которая чаще всего называлась по-революционному резко, как выстрел — ЧОН.

В своих воспоминаниях о Николае Ост­ровском наша землячка писательница На дежда Чертова, рассказывая о встречах с замечательным писателем, припомнила эпизод, когда разговор зашел о комсомоль­ской юности, о тревожных двадцатых годах. «— Давай-ка, дружок, тряхнем стари­ной: вспомним наш милый «старый» комсо­мол. Парней наших, девушек. Какая чистота отношении... Помнишь?

— Да, конечно.

— А раз помнишь, рассказывай.

— Можно про ЧОН рассказать... про наш ЧОН; это уже в городке было, в Бузулуке.

— Ну, конечно, про ЧОН,— оживился Николай Алексеевич.— Кто из нас не пом­нит ЧОН? А название у городка татарское...

— Говорят, след Орды. Городок старин­ный...

...В каждом городке изобретен был свой сигнал тревоги, известный только чоновцам, коммунистам и комсомольцам. У нас это были гудки водокачки.

Тревога, о которой я рассказывала Ост­ровскому, случилась очень ранней весною, еще по снегу, посреди светлого, солнечного, но еще холодноватого дня. Как всегда, мы дружно выбежали на улицу. «Шесть... семь...» — машинально отсчитывала я гуд­ки, с трудом догоняя товарищей: на обеих ногах — от большущих сапог — у меня бы­ли мозоли «по кулаку».

Нас построили в коридоре «большого укома», коротко объяснили, что в верстах двадцати от города бандиты напали на же­лезнодорожную станцию. Телефонный раз­говор оттуда был сразу же прерван: не то у человека трубку выхватили из рук, не то провод обрезали. Но из того, что успели ска­зать со станции, было ясно, какая там беда: на пятнадцать коммунистов навалилось бан­дитов «до шестидесяти сабель», как выра­зился наш строгий командир. Нельзя было медлить ни минуты, на станции нас ждал паровоз. «Бегом, и не отставать!» — скоман­довал командир. И тут, еще в длинном укомовском коридоре меня постигла неудача. Остроглазый командир приметил мою хро­моту и за руку выдернул из строя. Жалкая в своих сапожищах, с тяжелой винтовкой в руках, я стояла, прижавшись к стенке, а ми­мо бежали, грохоча по каменной лестнице, чоновцы. Я видела их сквозь туманную плен­ку, в глазах у меня — позор, позор! — стояли слезы.

Николай Алексеевич понимающе улыб­нулся:

—Я бы тоже, пожалуй, взревел, ведь экая незадача! Ну и как?

— Бежали до самой станции, это больше трех верст, погрузились, паровоз летел на всех парах... Опоздали, Николай Алексе­евич».

...Бузулукские комсомольцы Константин Загаринский и Иван Коновалов были избра­ны делегатами второго съезда РКСМ. Го­родская и уездная комсомолия поручила им передать съезду драгоценный дар — два ва­гона хлеба, собранного в дни «недели сухаря».

—Мы чувствовали себя счастливчиками и, уезжая, так торопились, что даже забыли взять с собой шинели, а уже сентябрь шел к концу,— рассказывал Константин Трофи­мович Загаринский.— Так и поехали в одних гимнастерках. Тащились почти десять дней. Было грустно от мысли, что мы опоздаем на съезд... Наконец наше путешествие за­кончилось. Москва! Находим газету, жадно просматриваем. Вырывается вздох облегче­ния: комсомольский съезд только сегодня должен начать работу. Сразу бы отправить­ся туда, в Дом Советов, где он проходил. Но разве бросишь вагоны с хлебом! Отправ­ляемся в наркомат путей сообщения и ре­шительно требуем пропустить нас к наркому Владимиру Ивановичу Невскому. Пропуска­ют. Докладываем: так и так, привезли два вагона хлеба, сами должны идти на комсо­мольский съезд, а вагоны без охраны. Нар­ком тут же отдал распоряжение...

От имени своей делегации я послал в президиум записку — сообщил, что делегаты привезли из Бузулука в подарок съезду два вагона хлеба. Председательствующий секретарь ЦК РКСМ Оскар Рыбкин зачитал за­писку. Делегаты горячо приветствовали это сообщение.

От боя к труду, от труда до атак...

Торжественно встречал рабочий Бузулук председателя ВЦИК Михаила Ивановича Калинина. Он приехал 17 сентября 1919 го­да с агитационно-инструкторским поездом «Октябрьская революция». Красноармей­ский клуб был заполнен до отказа. И кроме того, несмотря на дождь, сотни бузулучан стояли во дворе, чтобы увидеть и услышать Всероссийского старосту.