- Европейский Север - Мурманская, Архангельская области, Республика Коми и Ненецкий АО. Несмотря на небольшое число входящих в него регионов и малочисленность населения, занимает почти 7% территории страны.
- Республики Южного федерального округа (все, за исключением Адыгеи). Занимая всего 1% российской территории, они концентрируют 4,4% населения страны, средняя плотность населения в них такая же, как в европейской принимающей зоне.
- Урал и Западная Сибирь - Уральский округ и часть Сибирского (Новосибирская, Омская, Томская, Кемеровская области, Алтайский край, республики Хакасия и Горный Алтай). По площади занимаемой территории эта группа регионов превосходит европейскую принимающую зону, а по численности жителей уступает ей в 4 раза. Плотность населения здесь на уровне средней по стране.
· Восточная отдающая зона, которую составляют остальные регионы Сибирского округа и Дальневосточный округ. Это 60% российской территории, с живущими на них немногим более чем 10% россиян. Средняя плотность населения - 1,4 человек на кв. км, и она в последние годы сокращается вслед за убывающим населением.
Но обстановка не так однородна. Внутри Европейской принимающей зоны действуют такие же центробежные силы, что и по всей России. Можно сказать, что этот регион является распределителем мигрантов со всей страны в Московский регион. То есть образуется такая цепочка - Европейская принимающая зона концентрирует в себе мигрантов со всех регионов и в свою очередь распределяет их в Москву и Московскую область.
8) 1 (16) 2008 Карачурина Л.Б. - Пространственное размещение и социальная адаптация мигрантов в современной Германии: уроки для России ., “Региональные исследования” ., 1 (16) 2008
Л.Б.Карачурина поднимает проблему миграционной политики. Она рассматривает эту тему на примере Германии, ведь именно там формируется большинство миграционных законов и политик.
Германия применяет к мигрантам политику “кнута и пряника”. Со стороны пряника выступают социальные пособия не состоятельным мигрантам, с другой стороны стимулирование их к занятости, ведь пособие “social” выдается только мигрантам стремящимся найти работу или имеющих низкоквалифицированную работу или “грязную” работу. Данное финансирование проводиться под общими правилами. Пособие должно быть меньше, чем у коренного немецкого населения, чтобы не спровоцировать межнациональные конфликты между немецким населением и мигрантами.
Такая политика проводиться, для управления расселением мигрантов по стране государственным аппаратом. Стимулирует мигранта жить там, где его распределят именно это пособие “social”. В противном случае “social” не выплачивается. Такая политика совпадает с политикой России, образца девяностых годов, когда мигрантов старались распределить в глухие села, чтобы поддержать и поднять русскую глубинку. В Германии же распределение идет общественное и исключительно в города. Что способствует образованию этнических общностей. Однако это тоже может привести к пагубным последствиям. Образование сильно поляризованной занятости - дифференциация на высокий и низкий заработок и, как следствие, сословное дифференциация общества, вероятно образование, так называемого “гетто”.
Сегодняшним трендом в Германском законодательстве является пособничество в ускоренной и лучшей интеграции мигрантов. Для этого созданы различные курсы, помогающие мигрантам интегрировать в новое общество. Большая доля уделена преодолению языкового барьера. На программы способствующие интеграции мигрантов, Германское правительство намерено ежегодно выделять 750 млн. евро.
9) Н.Слука - Глобальные города - диспетчеры миграции ., Demoscope-Weekly № 413 - 414, 2010
Статья основана на анализе миграционных потоков, таких пространственных организаций, как глобальные центры - Токио, Лондон, Париж, Нью-Йорк. Каждый отдельный город имеет свою специфическую модель внутренних и внешних миграционных процессов.
Модель Токио в значительной степени отличается от других глобальных мегаполисов. В силу своей исторической и географической отстраненности, за многие годы в Токио сформировалось подавляющее доминирование внутренних миграций над внешними. Можно сказать, что миграционная ситуация в Токио формируется за счет внутренних миграций с другими регионами страны. Внешняя миграция практически не влияет на сложившуюся ситуацию. Хотя многие специалисты отмечают скорейшее завершение этого процесса, в условиях мировой глобализации.
В Париже уже многие годы наблюдается спад, как внешних, так и внутренних миграций. Этот процесс характеризуется отрицательным сальдо внутренних миграций. Отрицательное сальдо внутренних миграций, дополняемое естественной убылью населения, создает негативную демографическую ситуацию. Но внешняя миграция частично прикрывает этот процесс, хотя в полном объеме иммигранты не могут заместить убыль населения в Париже.
В Лондоне так же наблюдается отрицательное сальдо внутренних миграций, причем оно прогрессирует. Соответственно, к настоящему времени, по сравнению с 1981 годом, миграционные потери столицы в обмене с другими регионами страны увеличились более чем в три раза. Но на этом фоне, постоянно увеличивались внешние миграции, что, в скором счете, позволило им перекрыть отрицательное сальдо внутренних миграций. В настоящие в Лондоне наблюдается миграционный прирост населения исключительно за счет положительного сальдо внешних миграций.
Интересная модель выстраивается в крупнейших городах С.Ш.А., практически выросших за счет иммиграции. В такие города, как Нью-Йорк и Лос-Анджелес являются распределителями иммигрантов в другие регионы страны. Положительное сальдо внешних миграций абсолютно замещаются отрицательным сальдо внутренних. В итоге происходит распределение иммигрантов по стране. К примеру, в восьмимиллионном Чикаго изменение численности населения за счет механического движения за последние десять лет составило менее 5 тысяч человек.
После построения определенных моделей развития городов, важно изучение именно географии миграционных процессов. Ведь миграции из кардинально разных стран, могут кардинально по-разному повлиять на ситуацию в принимающей стране.
10) О.Вендина - Москва этническая : грозит ли городу геттоизация., Demoscope-Weekly., №177-178 ., 8-21 октября 2004.
В статье проведен большой пространственный анализ районов Москвы по этническому признаку. О.Вендиной выделены зоны расселения иммигрантов, районы локализации населения иммигрантов.
Наиболее дисперсным расселением в Москве отличаются украинские мигранты. Украинцы довольно сильно рассредоточены по всем районам Москвы. Та же ситуация наблюдается среди белорусских рабочих. Самое контрастное расселение, как и следовало ожидать, характерно для граждан Азербайджана. Расселение азербайджанцев связано в основном с их главным родом деятельности. Поэтому их нужно искать в районах, имеющих крупные торговые точки. Среди них районы Биберево , Измайлово , Текстильщики , Люблино. Картина расселения мигрантов из Грузии и Армении имеет заметное сходство с локализацией азербайджанцев, но без столь резких контрастов. Армян гораздо больше в центе Москвы - в Замоскворечье и на Якиманке, в Тверском районе и на проспекте Мира, где проживают члены армянской общины. Армянское население, менее финансово-обеспеченное, живет ближе к периферии - в Чертаново и Орехово-Борисово, в Люблино, Царицыно, Текстильщиках и Кузьминках.
Не смотря на выявленные пространственные закономерности расселения иммигрантов в Москве, говорить о геттоизации города не приходиться. Правда, в перспективах города остается прогресс иммиграционного притока в Москву. И отсутствие эффективной миграционной политике может привести к негативным последствиям
5. Рецензия на монографию П.Поляна “Не по своей воле…История и география принудительных миграций в СССР”
Книга Павла Поляна “Не по своей воле…История и география принудительных миграций в СССР”, как явствует из ее названия, не претендует на то, чтобы считаться научным трудом в строгом смысле слова. Однако таковым она, безусловно, является. Это результат работы самого автора с источниками и обобщения научной литературы, посвященной выбранной им теме. Снабжена книга хронологией постановлений и указов руководства СССР и вызванных ими событий, обстоятельной библиографией. Тема книги – массовые изгнания, переселения, высылка, ссылка, принудительный характер которых проявлялся по-разному, а также трудные и не всегда успешные попытки сосланных вернуться в свое отечество.
Систематически, опираясь на множество документов, анализирует П.Полян анализирует географию и вековую историю принудительных депортаций и недобровольных миграций на территории Российской империи и СССР. Поражает полнота охвата исторического материала. Последовательно изложена в книге история ранних, относительно скромных по масштабам депортаций 20-х годов, грандиозная “кулацкая ссылка“ начала 30-х, “зачистки” в приграничных и прифронтовых полосах, редко упоминающийся сюжет. Много нового по выборочным депортациям с аннексированных в 1939–1940 годах территорий Бессарабии, Буковины, Польши, Литвы, Латвии и Эстонии можно почерпнуть из монографии.
Больше известны в массе своей сталинские ссылки народов в годы Великой Отечественной войны. Но в книге подняты практически не тронутые темы – превентивные ссылки финнов, греков, турок-месхетинцев… Ужасающие подробности выселения “несчастных народов” включил автор в свою книгу из периодических и малотиражных, а стало быть, и мало читаемых изданий. Чего стоит один лишь эпизод массового сожжения чекистами в конце февраля 1944 года жителей аула Хайбах Галанчжойского района Чечено-Ингушетии. Командовал сожжением кавалер ордена Суворова II степени М.Гвишиани. Тех, кто пытался вырваться из подожженной запертой конюшни, а заодно и жителей окрестных селений, чекисты расстреливали. Массовые репрессии против невинных людей, часто безразличия пола и возраста, происходили в стране с самой большой в мире территорией, которую она на протяжении столетий изо всех сил, тщательно, но тщетно пыталась освоить. Этим подчеркивается противоестественность и если можно так выразиться “анти-географичность” принудительных миграций. Какие бы мотивы ни стояли у истоков массовых репрессий, довольно скоро они, по своей форме, вписались в вековую традицию территориальной экспансии и стали работать на нее — разумеется с той эффективностью, на какую обречен рабский труд в ХХ веке.