Это связано с тем, что юридической автономии суверенных государств в настоящее время противопоставляется международное общение, общая воля государств, составляющие предпосылку и основу современного международного права. Поэтому в международных отношениях, связанных с допуском на территорию друг друга, государства реализуют принцип суверенного равенства, который не является договорным, а внутренне присущ каждому государству как субъекту международного права.
В отличие от субъектов внутригосударственного права, которые в принципе могут вступать во внешние связи с санкции государства, для последнего сам суверенитет создает право на внешние сношения, внешние связи.
Правом на международный полет обладает только государство, воздушное судно которого выполняет полет. Это положение усиливается еще тем, что все без исключения воздушные суда подлежат регистрации в том или ином государстве, приобретая таким образом национальную принадлежность этого государства (ст. 17 Чикагской конвенции).
Ни у одного юридического или физического лица такого права на международный полет, вытекающего из их свойств, быть не может, поскольку они правомерно вступают в отношения с международным (иностранным) элементом лишь с ведома или по поручению государственных органов в силу акта государственного управления, которым государство фактически и юридически делегирует исполнение присущего ему права и полученной от другого государства привилегии на международный полет. Хотя принимающее государство предоставляет соответствующую привилегию государству на международный полет, практическая реализация конкретных условий полета иностранного воздушного судна в пределах территории принимающего государства, пребывания на ней возлагается на физические и юридические лица (организации), поскольку действительное правовое регулирование всегда индивидуально.
При этом должен уважаться принцип полного и исключительного суверенитета государства в пределах своей территории (в том числе в пределах национального воздушного пространства), что предполагает наличие санкции принимающего государства на влет на его территорию.
Институт права международных полетов дуалистичен по своей природе: право одного государства на внешние связи сосуществует с принципом суверенитета другого государства в пределах территории последнего.
Исходя из этого, известный аргентинский юрист-международник Э. Феррейра, концепцию которого часто, особенно в странах Латинской Америки, называют «аргентинской доктриной международного воздушного права», справедливо полагает, что как право международных полетов, так и право международных перевозок не являются договорными, а потенциально в равной мере принадлежат всем государствам; противоположное толкование означало бы признание неравенства между государствами и противоречило бы положениям Чикагской конвенции.
Употребляя термин «потенциально», Феррейра тем самым с очевидностью переводит вопрос в плоскость тех прав государств, которые производны от их суверенитета.
Такой подход не отвечает экспансионистским устремлениям империалистических держав. По этой причине отдельные западные юристы отвергают «аргентинскую доктрину», пытаясь свести вопрос о праве международных полетов исключительно к содержанию соответствующих норм объективного права и игнорируя его принципы, отражающие равное право на внешние сношения.
Безусловно, юридическое равноправие государств (равная правоспособность) не может означать равенство в реализации права международных полетов (перевозок) в смысле «равной доли» их выполнения (равной дееспособности). Здесь многое зависит от уровня развития авиации в конкретной стране и от ряда других факторов.
В начале нынешнего века о равной правоспособности государств в области международных полетов доктрина международного права практически умалчивала. Система версальских соглашений (в том числе Парижская конвенция 1919 г.), отражающих интересы империалистических стран – победительниц в первой мировой войне, казалось бы, наметила развитие объективного права в направлении строго нормативной регламентации даже самого права государств на международный полет, а не только его оснований и условий. Параллельно пробивало себе дорогу «непосредственно-социальное» право государств на внешние связи, разрушая искусственно создаваемые в интересах государств-победителей нормы, которым суждена была недолгая жизнь.
Присущее государствам право на международные полеты само по себе не является юридическим основанием для их выполнения. Такие основания возникают в нормативной форме – в международных договорах и решениях органов государственной власти.
Высказанные соображения относительно юридических оснований выполнения международных полетов применимы в основном только в отношении полетов на иностранной территории. В открытом воздушном пространстве выполнение таких полетов (точнее – части их маршрута за пределами государственной территории) основывается, с одной стороны, на суверенном праве государств участвовать в международном общении и, с другой стороны, на правовом положении этой пространственной сферы, где действует принцип свободы полетов.
Сказанное целиком применимо не только к воздушным судам, но и к другим летательным аппаратам. Поэтому запуски любого вида ракет, маршруты которых проходят через территорию иностранного государства, могут производиться только с явно выраженного согласия последнего путем заключения соответствующего договора или выдачи разрешения.
Основная группа стран, придерживающихся абсолютного разрешительного порядка, вообще никогда не отступала от него, ни до, ни после заключения Чикагской конвенции. Поэтому многие страны из числа тех, которые не соблюдают положения ст. 5, никакого нового обычая в этом плане не создавали.
Заключение
Можно подвести следующие итоги.
Исходя из принципа полного и исключительного суверенитета государств на воздушное пространство, каждое государство устанавливает порядок допуска иностранных воздушных судов в свое воздушное пространство.
Международное воздушное право не содержит единообразных правил относительно порядка влета на территорию государства или вылета с его территории воздушных судов иностранных государств. Такие вопросы относятся к внутренней компетенции государства.
В соответствии с международными договорами выработаны следующие «права или свободы воздуха»:
· право выполнять транзитные беспосадочные полеты в своем пространстве иностранным авиаперевозчиком;
· право выполнять полет с посадкой (для дозаправки и др.);
· право принимать на борт и высаживать на территории иностранного государства пассажиров, выгружать грузы, багаж и почту;
· те же действия для любых третьих стран;
· право осуществлять перевозки между третьими государствами через свою территорию;
· право осуществлять перевозки между третьими странами, минуя свою территорию.
Список используемой литературы:
1. Ануфриева Л. П. Международное публичное право. М., 2005.
2. Бархатова Е. Ю. Международное публичное право в вопросах и ответах. М., 2005.
3. Бордунов В. Д., Котов А. И., Малеев Ю. Н. Правовое регулирование международных полетов гражданских воздушных судов. М., 1999.
4. Малеев Ю. Н. Международное воздушное право: Вопросы теории и практики. М., 2002.
5. Международное публичное право: Учебник / Под ред. Ю. М. Колосова, В. И. Кузнецова. М., 2000 г.
6. Международное публичное право: Учебник / Под ред. К. А. Бекяшева. М., 2004.
7. «Конвенция о международной гражданской авиации», заключена в г. Чикаго 07.12.1944г.
8. Устав Организации Объединенных Наций, принят 26.06.1945 г.
[1] Малеев Ю. Н. Международное воздушное право: Вопросы теории и практики. М., 2002.
[2] «Конвенция о международной гражданской авиации», заключена в г. Чикаго 07.12.1944г.
[3] Международное публичное право: Учебник / Под ред. К. А. Бекяшева. М., 2004 г.
[4] Малеев Ю. Н. Международное воздушное право: Вопросы теории и практики. М., 2002.
[5] «Конвенция о международной гражданской авиации», заключена в г. Чикаго 07.12.1944г.
[6] «Конвенция о международной гражданской авиации», заключена в г. Чикаго 07.12.1944г.