Высокие баллы богатых стран и территорий, в основном сосредоточенных в Европе, Восточной Азии и Северной Америки, отражают относительное благополучие в их государственных секторах, обеспеченное общей стабильностью политических ситуации, эффективными механизмами разрешения конфликтов интересов, наличием положений о свободе доступа к информации и отсутствием препятствий для гражданского общества по осуществлению надзора за деятельностью государственных институтов.
Коррумпированность высокопоставленных государственных служащих в бедных странах имеет международное измерение – она связана со странами, занимающими высшие строки Индекса. Коррупционные деньги зачастую поступают от многонациональных компаний, базирующихся в богатейших государствах мира. Положение, при котором такие компании могут рассматривать взяточничество в качестве законной стратегии ведение дел на зарубежных рынках, должен быть положен конец.
Кроме того, мировые финансовые центры играют ключевую роль в том, что коррумпированные чиновники располагают возможностями по переводу, сокрытию и инвестированию своих богатств, нажитых незаконным путём. Так, например, оффшорное финансирование сыграло основную роль в выводе многомиллионных сумм из таких стран, как Нигерия и Филиппины, способствуя злоупотреблением со стороны коррумпированных руководителей этих государств и обнищанию их подданных.[44]
В зарубежной социологии сформировалась концепция, которая с позиций структурного анализа объясняла и фактически оправдывала коррупционное поведение, которое детерминируется не качествами личности (полицейский с неустойчивой моралью), а определяется потребностями общества и поэтому выполняет положительные функции, способствуя сохранению социума. Утверждалось, что коррупция, способствующая удовлетворению потребностей человека, не может расцениваться как негативный фактор.[45]
Отечественные исследователи также в ряде случаев рассматривают её не как временную и внешнюю болезнь российского общества, а как стержень системы функционирования государства. Утверждается, что граждане живут и действуют не в правовом поле, черченном позитивным законодательством, а в рамках нарушений законов, не пресекаемых ближайшими контролирующими органами, которым передаётся плата за пропорциональное её размеру расширение этих рамок. Работать же в рамках официального законодательства просто невозможно, нужен определённый люфт для некоторого выбора вариантов действия. Сложившаяся внутри государственного аппарата система «кормлений» создаёт определённую стабильность и предсказуемость действий чиновников для тех, кто понимает реальные правила поведения.[46]
Подобное объяснение коррупции оправдывает действия служащих госучреждений и органов местного самоуправления, которые нередко умышленно создают обстановку волокиты, вымогая тем самым вознаграждение у граждан.[47]
Коррупция, угнездившаяся во внутрислужебных отношениях, в работе с персоналом, является мощнейшим катализатором злоупотреблений для всех государственных служащих, средством активизации корыстной эксплуатации ими своих должностных и иных служебных возможностей. Вымогательство с граждан приобретает видимость вынужденности, и определяет формирование рационализованного (оправдательного) мотива, поскольку решение многочисленных вопросов построения служебной карьеры, уклонения от дисциплинарной ответственности либо её смягчения, а также социально-правовой защиты сотрудников осуществляется в процессе «монетарных» отношений, требующих постоянных материальных расходов. Многочисленные взятки превращаются в условия принятия административно-юрисдикционных, оперативно-розыскных, уголовно-процессуальных, а также кадровых и других управленческих решений, а это свидетельствует, что в отдельных органах государственной власти коррупция приобретает системный характер.
Глава 2. Борьба с коррупцией в системе государственной службы в Российской Федерации
Коррупция является следствием как общих процессов детерминации и причинности преступности, так и специфических. Последние преимущественно связаны государственной и иной службой, а также с развитием организованной, экономической преступности, отсутствием действенных преград на пути перерастания экономического интереса соответствующих преступников в политической и использование криминальных доходов на подкуп.
Применительно к государственной и иной службе существенны три вопроса: характеристика служебной и иной среды, в которой совершаются коррупционные преступления; характеристика служащих; условия и процессы их взаимодействия, состояние социального контроля в сфере службы.
Говоря о служебной среде, или условиях службы, то, прежде всего, следует обращать внимание на три обстоятельства, наиболее часто участвующих в продуцировании коррупции.
Во-первых, невыполнение правила о таком размере оплаты труда служащих, который позволил бы достойно жить им и их семьям. Иногда оплата бывает настолько ничтожной, что как бы подразумевается, что служащий перейдёт на «кормление клиентами». При этом в России периода реформ задержка выплаты заработной платы многим государственным служащим была скорее правилом, чем исключением. Это порождало ситуацию крайней нужды в семьях. Под влиянием последней, у части служащих, формировалась мотивация на совершение коррупционного преступления. Ситуация обострялась в условиях резких контрастов в оплате труда служащих даже одной организации, не обусловленных вескими основаниями.
Низкий доход воспринимается большинством населения как свидетельство жизненной неудачи, при дифференциации людей по шкале престижа отбрасывает вниз, угнетает самолюбие человека с высокой самооценкой независимо от его профессии и образования. Согласно социальным экспектациям мужчина должен быть кормильцем семьи, который добывает средства к существованию, причём эти средства должны быть больше, чем доход жены. Материальное обеспечение, большой вклад в семейный бюджет позволяет мужчине сохранять высокий неформальный статус и иметь право решающего голоса в семье и осуществлять важную экономическую функцию в домохозяйстве: распределять денежный доход. Неспособность выполнять обязанности кормильца, то есть удовлетворять потребности семьи в обеспеченной жизни, зачастую порождает внутриличностный конфликт ролевого характера[48] в результате коллизии долга перед обществом и перед семьей.
Во-вторых, имеет значение тип управления. При первом, так называемом ситуативном управлении разного рода задачи решаются в значительной мере по усмотрению отдельных служащих. Правовое регулирование осуществляется лишь в самом общем порядке. Здесь отмечается простор для личного усмотрения и произвола. В конечном счете, значительное количество граждан, устающих от многочисленных, не определённых заранее точно требований служащих, бывают готовы откупиться от них. Порой уже само по себе предъявление многозначных и изменяющихся требований оценивается как вымогательство взятки и провоцирует её.
При втором, нормативном управлении речь преимущественно идёт о применении в определённых типах ситуаций подробно их регламентирующих правовых норм, а не просто об учёте норм, вводящих те или иные ограничения.[49]
В литературе встречаются предложения по борьбе с коррупцией по принципу: «нет человека – нет преступления». И соответственно ставиться вопрос о сокращении государственного аппарата, о ликвидации правового регулирования многих отношений и государственного контроля за многими сферами деятельности. Но дело не в этом, а в характеристиках служащих, размерах их содержания, порядке их деятельности, контроле за ними. Например, резкое, необоснованное сокращение лицензирования определённой деятельности может повлечь не менее тяжких последствий, чем коррупция. Но выход можно найти в том, чтобы детально регламентировать, в какие сроки принимается решение, какие документы должны быть представлены, какими являются образцы этих документов, при каких исчерпывающих перечисленных условиях возможен отказ в лицензировании. Другими словами, исключить «коррупциогенность» нормативно-правовых актов.
В-третьих, существенна социально-психологическая обстановка. Например, признание коррупции в среде государственных служащих нормальным явлением, подобно чаевым в среде швейцаров, является важным фактором формирования криминальной мотивации.
Что касается характеристик самих служащих, совершающих коррупционные преступления, то здесь важна иерархия их ценностей, и в частности готовность принести в жертву материальной выгоде закон и нормы морали, профессиональную честь. Сказываются и такие характерологические черты, как жадность, зависть. Моральная неустойчивость даёт себя знать при инициативном подкупе.
Лица, находящиеся у власти, осуществляющие управленческие полномочия, постоянно испытывают соблазн использовать их в личных или групповых интересах. Системный кризис, переживаемый в 90-е годы Россией (экономический, политический, идеологический) – благоприятнейшая ситуация для рассвета коррупции. Стихия вседозволенности, «дикого» рынка, где всё можно купить, приводит к тому, что предметом купли-продажи становятся и государственные должности, властные полномочия, им присущие.
Криминальный бизнес и организованная преступность активно идут на инициативный подкуп чиновников, нередко оказывая на них сильное идеологическое воздействие. Одновременно с этим развивается и «бюрократический рэкет» со стороны разросшегося чиновничьего аппарата органов государственной власти и местного самоуправления.