Данная концепция оказала серьезное влияние на право многих государств. Так, в конце XIX в. императорская Россия, аналогично Бельгии и Пруссии, запрещала иностранцам поступать на военную или гражданскую государственную службу. Правда, имелись некоторые исключения, которые в период становления империи были обычным правилом, например, в отношении медицинской государственной службы (принимаемая иностранцами присяга верности императору не содержала слов "своему истинному и природному", что подчеркивало их правовой статус и препятствовало бипатризму). Согласно главенствовавшей тогда правовой концепции соотнесения институтов гражданства и службы, "исключение иностранцев в настоящее время должно понимать в том смысле, что занятие государственной должности требует перемены подданства. Иностранный уроженец может занять должность, но ipso jure он делается подданным державы, на службу которой он поступил". При отсутствии права выхода из гражданства концепция порождала бипатризм: "Подданные одного государства, не прерывая отношений к своему отечеству, поступают на службу в другом государстве, в силу чего и вступают к нему в подданнические отношения". Так как наряду с гражданством военная служба составляет основу суверенитета многих государств, ряд из них связывают ее с гражданством, закрепляя в конституциях особый статус военной службы, относя ее к числу священных и почетных обязанностей граждан. Такой подход способствовал возникновению войн из-за претензий государств гражданства. В связи с этим бипатризм и иностранная служба до сих пор часто воспринимаются как угроза суверенитету. Так, советский ученый С. В. Черниченко отмечал: "Военная служба должна быть направлена на защиту суверенитета соответствующего государства. Выполнение же воинской обязанности в иностранном государстве несовместимо с суверенитетом государства, граждане которого привлекаются к ее выполнению".
Использование критерия военной службы для определения гражданства свойственно не только правовым доктринам, но и договорной практике. Отдельные договоры связывали вопросы гражданства возможных бипатридов с прохождением военной службы, а само понятие гражданства выводили на ее основе. Так, договор между Германской империей и Гондурасом от 12 декабря 1887 г. устанавливал, что "дети германца, родившиеся в Гондурасе от законного брака, должны считаться германскими подданными, дети же гондурасца, родившиеся в Германии — гондурасцами; совершеннолетние сыновья должны, однако, доказать, что ими соблюдены законы, относящиеся к воинской повинности в собственном государстве, ибо в противном случае они могут быть рассматриваемы как подданные того государства, в котором они родились"10. Характерно при этом, что согласно германским законам начала XX в. лица, утратившие германское подданство вследствие пребывания за границей, их родственники по нисходящей линии назывались "фактическими подданными" и подлежали воинской повинности, если имели постоянное пребывание в Германии, что порождало квазибипатризм и создавало дополнительные проблемы.
Закрепление таких правил обусловлено тем, что военные потребности иногда влекут необходимость увеличения числа граждан или военнослужащих за счет иностранцев, что порождает условный и реальный бипатризм. Многие страны призывали на службу иностранцев (вспомним хотя бы исторический пример с М. В. Ломоносовым, которого забрали в гренадеры в одном из германских княжеств). Отметим, что иногда мобилизации без учета гражданства объясняются сложностью его определения в экстремальной ситуации. Однако для отдельных стран это часть их политики. Ради интересов конскрипции Наполеон предлагал установить во Французском гражданском кодексе феодальную систему определения гражданства jus soli. Территориальный принцип предоставления гражданства первоначально был изложен в проекте названного кодекса в следующей форме: "Всякий индивид, рожденный во Франции, является французом". Правда, эта идея сначала была отвергнута законодательным органом, но после развития широкого условного бипатризма воспринята вновь, обеспечив военные потребности, обусловленные нехваткой граждан14. Законами 1851, 1874, 1889 гг. Франция приняла в гражданство большее число родившихся в ней иностранцев, создав тем самым бипатризм со многими странами. В целях обеспечения потребностей мобилизации и объединения немцев и по ряду других причин законом от 22 июля 1913 г. Германия также санкционировала бипатризм. Этот закон критиковался российскими и советскими юристами как создающий возможности для военных угроз, межгосударственной напряженности, как имеющий яркий оттенок милитаризма (в измененном виде он сохранил свое действие и после 1945 г.).
Перечисленные правила не обеспечили названным странам победы в начатых войнах, но оказали влияние на международное право. Нормы мирных договоров с ними об оптации и населении можно рассматривать как часть системы снижения военного потенциала агрессоров и возможных угроз бесконтрольного расширения армий, ограничения подготовки военных кадров, прогноза и оценки развития мобилизационных мощностей. Признавая трудовой бипатризм (предоставление прав гражданства иностранным трудящимся), РСФСР, ССРБ, СССР в 1920-х гг. также допускали военную службу иностранцев. Участвуя под флагом войск ООН в военных действиях в Корее, США, изменив закон 1948 г. о военной службе, начали призыв иностранцев, хотя на родине те могли быть лишены гражданства и нести иную ответственность. В условиях "холодной войны" Посольство СССР в США, считая, что эти правила "находятся в грубом противоречии с общепризнанными нормами международного права", выступило в защиту наших граждан, указав на недопустимость "принудительного привлечения на военную службу в США иностранцев".
Отметим, что даже в случаях санкционируемой службы в иностранных армиях проблемы зачастую сохраняются. Так, венгерские граждане, поступившие или призванные в СС на основе германо-венгерских соглашений 1941, 1943 и 1944 гг., затем были лишены гражданства. Некоторые исследователи оспаривают правомерность такого акта и предлагают рассматривать эту ситуацию как двойное гражданство. Однако полагаем, что в данном случае бипатризм отсутствует в силу несостоятельности применения концепции "служащий — гражданин". Следует отметить, что СССР после Второй мировой войны не считал взятых в плен французов гражданами Германии, хотя они и служили ей, и осуществлял их выдачу Франции как государству гражданства.
Как свидетельствуют многочисленные примеры, привлекаемые на военную службу бипатриды и их семьи попадают в довольно затруднительное положение, особенно если бипатризм возник вследствие оккупации. Так, при российской оккупации Греческого архипелага в ходе русско-турецкой войны 1768—1774 гг. многие греки, включая добровольно сражавшихся против Турции, перешли в русское подданство, не утратив подданства Порты. Возвращая земли и учитывая нависшую над бипатридами опасность, Екатерина II по просьбе греков высочайшим рескриптом от 28 марта 1775 г. позволила им с семьями переселиться в Россию. Порта протестовала против открытого вывоза ее подданных и через ее территорию, но военная юрисдикция взяла верх над гражданской и греки покинули Порту. Правда, впоследствии вернувшиеся в Константинополь "искать у Порты прощения…все там и погибли"21. Переселение в Крым способствовало будущему бипатризму России и Греции (законом Греции от 16 февраля 2000 г. лица греческого происхождения могут получить ее гражданство). Сходные ситуации возникали и позже, например в XX в. после войны во Вьетнаме, с прекращением действия договоров Южного Вьетнама о гражданстве. В ряде случаев соглашения о бипатризме могли бы облегчить положение лиц, вовлеченных в конфликт.
Полагаем, что не бипатризм, а призыв на военную службу иностранцев, не обусловленный нормами международного права, должен признаваться незаконным. И. Блюнчли указывал: "Если бы заставить иностранцев исполнять военную службу в другом государстве, то могло бы случиться, что им пришлось бы сражаться за чуждые им политические интересы и против интересов своего отечества, что очевидно противоестественно". В связи с этим он заявлял: "Иностранцы не подлежат воинской повинности. Исключаются случаи необходимой защиты местности против разбойников или диких племен". Но боевые действия могут нанести вред интересам не только иностранца, но и гражданина государства, их ведущего. В наиболее сложной ситуации могут оказаться бипатриды, особенно при боевых действиях государств гражданства. Представляется, что в целях снижения рисков для ведущих боевые действия государств и бипатридов, защиты их прав, в универсальных международных договорах целесообразно закрепить право бипатрида на отказ от военной службы (обязанностей, ее заменяющих) или участия в боевых действиях против государства гражданства. Этот отказ позволял бы принимать воюющей стороне необходимые меры в отношении отказника-бипатрида как к иностранцу, без лишения гражданства. Целесообразно также закрепить норму о запрете наказания за отказ от военной службы или заменяющих ее обязанностей, который является отказом от участия в агрессии.
Учитывая, что современное международное право предполагает некоторое ограничение военной службы иностранцев (статья 100 Женевской конвенции от 12 августа 1949 г. об обращении с военнопленными, статья 4 Гаванской конвенции о положении иностранцев от 20 февраля 1928 г.24), следует рассмотреть вопрос и о правах бипатридов, в том числе в отношении других видов службы (например, в милиции), исполнения прав и обязанностей, которые могут угрожать одному из государств гражданства. Отметим, что СССР и БССР в 1920-х гг. не взимали с иностранцев оборонных налогов, средства от которых шли на развитие обороны страны проживания. При конскрипции эти налоги взимались с лиц, не отбывающих личной воинской повинности, что отразилось и в довоенных международных договорах25.