Вместе с тем следует отметить, что вещно-правовые средства защиты прав владельцев эмиссионных ценных бумаг позволяют в большей мере обеспечить их права на ценные бумаги. Обязательственно-правовые средства менее эффективны при незаконном списании бездокументарных ценных бумаг. Признание первоначальной сделки недействительной еще не означает, что ущемленные права владельца ценных бумаг будут восстановлены, поскольку не означает недействительности всех последующих сделок. По смыслу ст. 167 ГК РФ реституции подвергаются лишь стороны, участвующие в сделке, но не последующие приобретатели. Как отмечает А.Ю. Бушев, "эти способы хороши только в тех случаях, когда ценная бумага поступила в сферу господства лица, находившегося с правообладателем (предыдущим кредитором) в относительных правоотношениях. Но если ценная бумага уже находится в обороте и, например, перепродавалась несколько раз, то применение обязательственно-правовых способов (через признание недействительными череды всех соответствующих сделок) по известным причинам для правообладателя будет затруднительным"[133]. Кроме того, не следует забывать, что истец, как правило, заинтересован в возврате ему именно ценных бумаг, а не в возмещении убытков. Именно отсутствие эффективных обязательственно-правовых средств защиты прав владельцев бездокументарных ценных бумаг обусловило применение на практике виндикационного иска в данных отношениях. Г.С. Шапкина указывает, что «распространение на бездокументарные ценные бумаги, в установленных законом пределах, режима вещно-правовых отношений можно рассматривать как один из примеров использования в праве условных категорий и понятий, применения в регулировании вновь возникающих отношений ранее известных праву институтов и средств, если они рассчитаны на одни ситуации, оказываются пригодными и достаточно эффективными в новых условиях»[134].
Для осуществления и передачи прав, удостоверенных ценной бумагой, достаточно доказательств их закрепления в специальном реестре - обычном или компьютеризованном (ст. 142 ГК РФ). При передаче эмиссионных ценных бумаг посредством трансферта лицо признается владельцем после совершения трансферта - внесения соответствующей записи в реестр. Поэтому при незаконном списании эмиссионных ценных бумаг требование предъявляется лицом, формально не являющимся владельцем ценных бумаг, не указанным в реестре, т.е. нелегитимированным лицом, к лицу, легитимированному в установленном законом порядке. В этом существенное отличие от виндикационного иска, когда управомоченное лицо - невладеющий собственник предъявляет требование к неуправомоченному лицу - владеющему несобственнику. Требование собственника, утратившего владение вещью, всегда основывается на титуле, и именно основываясь на этом титуле он истребует свою вещь у лица, не имеющего никаких прав на эту вещь. При незаконном списании бездокументарных ценных бумаг такого титула у лица, заявляющего требование, нет. По образному выражению В.А. Белова, в такой ситуации «перед нами дуплицистет, если можно так выразиться, права, которое должно быть, и... права, которое реально существует»[135].
Изложенное позволяет прийти к выводу, что применение виндикационного иска в отношениях с бездокументарными ценными бумагами небезупречно. Ценные бумаги обладают спецификой, которая не утрачивается даже при бездокументарной форме их выпуска. Виндикационный иск, сконструированный за многие сотни лет до появления самих ценных бумаг, не учитывает эти особенности.
Таким образом, поскольку права на бездокументарные ценные бумаги могут быть нарушены любым лицом (лицами), а не только тем, с кем владелец состоит в обязательственных отношениях (это связано с тем, что они лишены материальной формы, а их учет осуществляется не самим владельцем, а третьим лицом - либо эмитентом, либо регистратором, либо депозитарием), то эффективно защитить их с помощью обязательственно-правовых средств невозможно.
Кроме того, следует учитывать, что к моменту обращения за защитой бездокументарные ценные бумаги могут оказаться не у нарушителей, а у иных лиц, которые не нарушали прав владельца на данные бумаги и могут быть добросовестными приобретателями, права и интересы которых также нуждаются в защите. Можно провести определенную аналогию с защитой прав добросовестных приобретателей недвижимости. Конституционный Суд РФ в Постановлении от 21 апреля 2003 г. № 6-П применительно к сделкам с недвижимостью отметил, что в тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь, возникшие на предусмотренных законом основаниях, имеют другие, помимо собственника, лица - владельцы и пользователи вещи, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита их прав[136]. Конституционный Суд также указал, что федеральный законодатель должен предусмотреть такие способы и механизмы реализации имущественных прав, которые обеспечивали бы защиту не только собственникам, но и добросовестным приобретателям как участникам гражданского оборота. Эти указания Конституционного Суда были реализованы путем внесения изменений в ГК РФ и ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". И хотя эти изменения касаются непосредственно сделок с недвижимостью, нельзя не обратить внимание на наметившуюся в законодательстве тенденцию к защите прав и интересов добросовестных приобретателей.
Создание абсолютно-правового средства судебной защиты прав владельцев бездокументарных ценных бумаг, построенного на принципах виндикационного требования, но учитывающего специфику бездокументарных ценных бумаг, особенности учета и перехода прав на них, позволит более адекватно отразить особенности регулируемых отношений, и в то же время такое средство защиты не должно противоречить постулатам гражданского права, а также должно быть проверено практикой.
Специфика учета прав на эмиссионные именные ценные бумаги, права по которым передаются по системе трансферта, означает, что списание таких ценных бумаг со счета владельца невозможно без обращения к лицу, осуществляющему трансферт, в качестве которого выступает либо эмитент, либо профессиональный участник рынка ценных бумаг - регистратор. Кроме регистратора (эмитента) учет и переход прав, а следовательно совершение трансферта, могут осуществляться депозитарием, с которым владелец ценных бумаг - депонент заключает депозитарный договор (договор о счете депо). Поэтому в случае незаконного списания эмиссионных ценных бумаг соответствующее требование может быть предъявлено к такому лицу, причем требование может быть заявлено как самостоятельно, так и совместно с требованием к лицу, на счет которого эти ценные бумаги поступили.
Вопрос о характере требования лица, лишившегося прав на ценную бумагу, предъявляемого к лицу, совершившему трансферт, ни в юридической литературе, ни на практике не получил однозначного решения.
В этом плане показательно следующее дело. Истец обратился в арбитражный суд с исковым заявлением к регистратору об обязании восстановить на его лицевом счете записи о принадлежности ему на праве собственности 50 млн. акций ОАО "Газпром".
До принятия решения по делу истец изменил исковые требования и просил взыскать с ответчика убытки, возникшие в результате ненадлежащего исполнения регистратором своих обязанностей.
Решением суда первой инстанции иск удовлетворен частично. Суд указал на возникновение между истцом и ответчиком обязательств, регулируемых ФЗ "О рынке ценных бумаг", и на наличие у первого убытков, возникших в результате ненадлежащего исполнения регистратором своих обязанностей по ведению реестра.
ФАС отменил это решение, а также постановление апелляционной инстанции, отказав в удовлетворении иска со ссылкой на то, что истец не утратил права на спорные акции, а потому убытки в виде утраты имущества не возникли.
Президиум ВАС РФ отменил все предыдущие судебные акты и направил дело на новое рассмотрение.
Решением суда первой инстанции с регистратора взысканы убытки. Суд указал на ненадлежащее исполнение обязательств по проведению регистратором операций с ценными бумагами, в результате виновных действий которого причинен вред истцу. При этом суд отметил, что возмещение вреда должно осуществляться не на основании ст. 393 ГК РФ, а на основании ст. ст. 1080, 1082 ГК РФ, так как истец не состоит в договорных отношениях с регистратором.
В дальнейшем Президиум ВАС РФ отменил и этот, и последующие судебные акты и направил дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции[137]. Таким образом, суд первой инстанции по-разному квалифицировал отношения между владельцем ценных бумаг и регистратором. При первом рассмотрении суд указал, что между ними существуют обязательственные отношения, и применил нормы о договорной ответственности, а при повторном рассмотрении применил нормы о деликтной ответственности, поскольку, по его мнению, между истцом и ответчиком отсутствовали договорные отношения. Представляется, что позиция суда первой инстанции при повторном рассмотрении дела противоречива, поскольку вначале он указал, что вред у истца возник в результате виновного ненадлежащего исполнения регистратором обязанностей по проведению операций с ценными бумагами, а затем применил нормы о деликтной ответственности. Но здесь возможны только взаимоисключающие выводы: либо между субъектами есть обязательственные отношения, ненадлежащее исполнение которых и обусловливает применение ответственности, либо между субъектами нет регулятивных обязательственных отношений, и тогда возможно применение деликтной ответственности, но уже как правоохранительной меры.