Я не буду рассказывать ни о механизме принятия индивидуальной жалобы, ни о требованиях, предъявляемых к ней, скажу только о том, кто может быть субъектом подачи индивидуальной жалобы. В Конвенции не проводится присущего гражданскому праву определения заявителя, как лица дееспособного, т.е. гипотетически это лицо может быть и недееспособным, в том числе малолетним и т.д. О дееспособности мы говорим применительно к физическим лицам. Но субъектами индивидуальных жалоб - заявителями могут быть не только физические, но и юридические лица и организация, не имеющие статуса юридического лица, - неправительственные организации, как их описывает Конвенция, т.е. такие образования как газеты или профсоюзы. Надо иметь в виду, что профсоюзы в некоторых правовых системах не пользуются правами юридического лица. В качестве заявителей могут выступать и группы лиц. В этой группе лиц, каждое лицо подает жалобу на нарушение, совершенное в отношении каждого из них.
О решениях Суда. Суд принимает решения. Процедура разбирательства - устная. Суд принимает решение при закрытых дверях. Это очень интересная норма Конвенции. Голосование происходит в порядке, обратном старшинству. И здесь проявляется попытка сделать так, чтобы судьи не испытывали никакого давления. Когда Суд принимает решение, он констатирует наличие нарушения или его отсутствие. Решение Суда является окончательным и обязательным для соответствующего государства. Но сам Суд не обладает полномочиями по приведению в исполнение своих решений. Надзор за выполнением решений возлагается на Комитет Министров.
Каковы последствия принятия решений? Во-первых, это выплата компенсации жертве нарушения прав. Обычно, если Суд констатирует нарушение, он принимает решение о возмещении вреда, причиненного нарушением. И компенсации, надо сказать, бывают достаточно существенными, поэтому это серьезный рычаг воздействия государство, виновное в нарушении прав. Комитет Министров, который надзирает за выполнением решений, не имеет права непосредственно вмешиваться в надзор и в исполнение этих решений, но имеет право налагать определенные санкции. В том числе может применяться санкции приостановления членства Совета Европы или вообще исключения из членов организации, что имеет очень большое политическое значение.
Теперь я хочу сказать вам о том, что мне кажется, наиболее важным в европейской системе защиты прав, хотя, может быть, не столь определенным, как это обычно должно быть в праве. Речь идет о некоторых идеях и принципах, воплощающихся в практике, в прецеденте, который создает Суд. Принципы не всегда прямо выражены в Конвенции или в других документах, но органы Конвенции достаточно четко и последовательно их придерживаются. Прежде всего, обращу ваше внимание на момент взвешенность решений. Европейские органы стараются никогда не ставить точки над i, до тех пор, пока они не выработали в достаточной мере согласие и общую позицию государств-участников. Для того чтобы дать какое-то понятие или определение, всегда проводится очень большая работа, для того, чтобы эти понятия и определения представляли собой устойчивое и почти общепринятое мнение. Иными словами, все субъекты, на которых распространяется действие Конвенции, и решения Суда, практически всегда внутренне согласны с исполнением решений. Я имею в виду, конечно, государства, потому что иначе Суд (а раньше и Комиссия) всегда воздерживались от дачи каких-то определений, мнений, или высказываний-суждений. Можно проиллюстрировать такую позицию органов Конвенции яркими примерами из практики. В Суде рассматривалась жалоба, касавшаяся запрещения абортов. Обсуждалось право на жизнь зародыша, право на частную жизнь женщины и т.д. Две женщины подали жалобу на то, что ограничение абортов нарушает их права, закрепленные в Конвенции. Рассматривая это дело, Комиссия специально указала, что она не считает обязательным решать, следует ли рассматривать нерожденного ребенка как живого субъекта, или можно его рассматривать как объекта посягательства. То есть пока нет определенности, Комиссия позволяла себе сказать, что она не считает возможным решать эту проблему, но она все равно будет констатировать нарушения в каждом конкретном случае. В данном случае она нашла нарушение, связав эту проблему с защитой частной жизни женщины, ее здоровья и т.д. Однако сложнейшая проблема запрещения абортов пока не нашла разрешения в решениях Суда.
Что касается общепринятых рамок (стандартов) прав человека, то они отстаиваются очень твердо. Есть такая норма Конвенции, которая касается запрещения принудительного, обязательного труда: никто не обязан привлекаться к принудительному, обязательному труду. Но в этой норме есть определенные ограничения. В связи с этими нормами было много обращений. Одно из таких обращений послужило поводом для вынесения решения, которое очень часто цитируется. Оно было возбуждено одним бельгийским адвокатом. В Бельгии, как и во многих странах, есть орден адвокатов, и вступающие в него лица принимают на себя определенные обязательства. В частности, адвокаты оказывают бесплатную правовую помощь тем, кому она по закону полагается. А наш конкретный адвокат-заявитель полагал, что поскольку он - человек свободной профессии и может заключать договоры свободно с любым лицом на юридическое обслуживание, то его привлечение к обязательному бесплатному обслуживанию каких-то лиц, является принудительным трудом, который составляет нарушение Конвенции. Он обратился с жалобой, по поводу которой органы Конвенции высказались тоже очень интересно. Прежде всего, они никогда не давали четкого определения "принудительный и обязательный труд", а каждый раз обсуждали это применительно к конкретным обстоятельствам. В данном деле они сказали, что поскольку заявитель-адвокат дал согласие на участие в ордене адвокатов, он принял на себя определенные обязательства, и поэтому возлагаемые на него обязательства не являются обязательным трудом в смысле Конвенции.
Еще одно дело связано с относительностью многих прав, и балансом между защитой прав одних прав и разумностью защиты прав других лиц. Это связано с самым важным правом, с правом на жизнь, с защитой жизни. В статье, которая защищает право на жизнь, естественно, тоже есть оговорки: не считается противоправным лишение жизни, когда оно осуществляется для защиты от незаконного насилия, для осуществления законного ареста и в случае подавления бунта или мятежа. Других оговорок и исключений из этой нормы нет. Речь шла о том, что военнослужащие вооруженных сил Великобритании, которые защищали объект в Гибралтаре, убили двух лиц действующего подразделения Ирландской республиканской армии (террористической организации). Это были специалисты по взрывчатым веществам и другие лица, которые ранее были осуждены за преступления, связанные с покушением на жизнь людей. Но в этот момент они бомбометанием не занимались, и реальной угрозы жизни людей не было. Однако военнослужащие об этом не знали и получили от своего руководства инструкции защищать объект, вплоть до лишения жизни лиц, которые, как они полагали, посягали на этот объект. И Комиссия высказалась в этом случае в защиту военнослужащих. Она признала, что они действовали безвиновно, потому что выполняли инструкции, данные государством. Несмотря на то, что реальной угрозы не было, эти военнослужащие не действовали виновно. Однако, в том, что касается действий самого государства, Комиссия их осудила, потому что инструкции и подготовка операции, по ее мнению, не были достаточно проработаны. Вот такие сложные элементы обсуждает каждый раз Комиссия и Суд.
Надо сказать, что решения Европейского Суда очень обширны и подробны. Если вам приходилось сталкиваться с правоприменительной практикой обычных судов общей юрисдикции в нашей стране, они на редкость кратки. Решения же Европейского Суда весьма подробны, в них имеется обширная мотивировочная часть, объясняющая позицию Суда в отношении нарушений прав по каждой категории прав.