Правоохранительные органы правоохранительная деятельность (стр. 4 из 5)

Конституция России всегда оказывала большое влияние на формирование законодательства о судопроизводстве, судоустройстве, правоохранительных органах, прокурорском надзоре. Теперь же Конституция Российской Федерации, сохраняя прежнее предназначение (в смысле влияния на отраслевое законодательство), непосредственно является источником права. Такой вывод базируется на том, что в ней: а) получили нормативное решение многие вопросы правосудия и судопроизводства; б) сформирована система конституционных принципов правосудия; в) определены основополагающие начала и предпосылки прямого действия ее норм (ст. 15). К тому же действующее законодательство о суде, правосудии и некоторых правоохранительных органах России, несмотря на его многочисленные изменения, в решении ряда вопросов отстает от Конституции РФ.

Безусловно, положительную роль для становления системы нового законодательства о суде, судебной системе и правосудии играет более четкое и последовательное (чем прежде) решение в действующей Конституции вопросов: а) разграничения компетенции Российской Федерации и ее субъектов в области законодательства (ст. 71-73); б) установления приоритет; федеральных конституционных законов и федеральных законов, имеющим прямое действие на территории Российской Федерации; в) признания недопустимым противоречия федеральных законов федеральным конституционным законам; г) провозглашения недопустимости противоречия законов субъектов Российской Федерации законам, принятым по вопросам, относящимся к исключительной компетенции Федерации (ст. 76).

Надо признать, что конституционное положение о прямом действии норм Конституции РФ непривычно для субъектов правоприменения России. Такого положения в прежних российских конституциях не было. Поэтому отсутствовала соответствующая правоприменительная практика. В сложном положении оказалось, конечно, не только регулирование общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства, но и оно тоже. Как показала практика, суды и правоохранительные органы оказались психологически неготовыми к прямому применению конституционных норм в ходе производства по уголовному делу. Именно в учетом этого обстоятельства Верховный Суд Российской Федерации вынужден был накануне опубликования текста новой Конституции 24 декабря 1993 г. принять постановление «О некоторых вопросах, связанных с применением статей 23 и 25 Конституции Российской Федерации». Имеются в виду прежде всего положения ч. 2 ст. 23 Конституции о допустимости только по решению суда ограничения прав граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. То же самое относится к ст. 25 Конституции, согласно которой «никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения». В своем постановлении Пленум Верховного Суда РФ разъяснил судам порядок принятия к рассмотрению материалов, подтверждающих обоснованность ограничения прав граждан, предусмотренных ст. 23 и 25 Конституции РФ. Но и в дальнейшем Пленум Верховного Суда вынужден был обращаться к разъяснению вопросов применения Конституции.

Нельзя, однако, упрощать проблему прямого применения конституционных норм при производстве по уголовному делу. Далеко не все нормы Конституции могут быть применены без их конкретизации, без установления в отраслевом законодательстве механизма их применения. Более того, во многих нормах содержатся отсылки к текущему федеральному законодательству, в чем нетрудно убедиться, обратившись к тексту ст. 20, 25, 47 (ч. 1), 50 (ч. 2, 3), 51 (ч. 2), 121 (ч. 2), 122 (ч. 2), 123 (ч. 1, 2, 4). А это законодательство во многих случаях еще не принято.

Есть в Конституции РФ нормы, хотя прямо и не отсылающие к другим федеральным законам, но содержание которых предполагает необходимость соответствующих норм отраслевого закона, направленных на обеспечение действия конституционных норм. Подтверждением высказанных соображений являются, например, положения ст. 48, 52, 53, 123 (ч. 3). Не обеспеченные отраслевым законодательством, обречены остаться отвлеченными декларациями положения, взятые из международно-правовых актов и включенные в текст Конституции.

Вместе с тем п. 6 ч. 2 Конституции оговаривает, что до приведения в соответствие с ней законодательства Российской Федерации сохраняется прежний порядок ареста, содержания под стражей и задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления. Таким образом, действие правовых нововведений в указанной части приостановлено. Ограничений или приостановлений действия иных своих нормативных установлений Конституция не содержит. Следовательно, другие положения Конституции имеют прямое действие вне зависимости от того, соответствуют они нормам отраслевого законодательства или нет. В этом случае действуют правила ст. 15 Конституции РФ, согласно которым: а) Конституция РФ имеет высшую юридическую силу; б) законы и иные правовые акты не должны противоречить Конституции. Иными словами, при наличии коллизий между нормами законодательства о суде, судопроизводстве и Конституции РФ приоритет принадлежит конституционным нормам.

Продолжительное отставание законодательства о суде и судопроизводстве от Конституции отнюдь не всегда означает «замораживания» соответствующих конституционных норм. Примером тому могут служить положения ст. 49 Конституции РФ, установившей: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда». С провозглашением на конституционном уровне требования об обязательном соблюдении принципа презумпции невиновности и даже раскрытием содержания этого принципа уголовного процесса Конституция тем самым существенно опередила законодательство о судопроизводстве и о судоустройстве.

В Конституции сформулирован еще ряд существенных для судопроизводства и правосудия положений, вытекающих из презумпции невиновности. В частности, предусмотрено, что: а) обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность (ч. 2 ст. 49); б) неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого (ч. 3 ст. 49); в) при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 50).

Приведенные конституционные положения теоретически безупречны, они не вступают в противоречия с нормами законодательства об уголовном судопроизводстве и правосудии, а наоборот, как бы усиливают положения

существующих правил. Например, УПК содержит предписание, запрещающее суду, прокурору, следователю, дознавателю «...перелагать обязанность доказывания на обвиняемого» (ч. 2 ст. 20). Юридически более предпочтительным и фактически определенным представляется положение ч. 2 ст. 49 Конституции РФ: «Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность».

Иное положение сложилось с действием ч. 1 ст. 51 Конституции РФ, согласно которой «никто не обязан свидетельствовать против самого себя, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом». Вне зависимости от того, что в УПК вопросы свидетельского иммунитета не были решены ни на момент принятия Конституции, ни в течение продолжительного времени после этого, правомерность прямого действия приведенного нормативного установления (имеются в виду показания против самого себя и своего супруга) не вызывает сомнения. Что касается освобождения лица от обязанности свидетельствовать против близких родственников, то Конституция (ч. 1 ст. 51), решив этот вопрос положительно, не дала конкретного перечня круга лиц, относящихся к числу близких родственников. Но он (этот перечень) имеется в действующем законодательстве, например, об уголовном судопроизводстве (п. 9 ст. 34 УПК). Поэтому ст. 51 Конституции при производстве по делу надо применять в совокупности с нормами уголовно-процессуального и гражданского процессуального законодательства.

Нет никаких препятствий к прямому применению ст. 48 Конституции Российской Федерации, так как и в отраслевом законодательстве представлен ряд норм, обеспечивающих ее реализацию (ст. 47, 51 УПК).

Часть 4 ст. 15 Конституции РФ признает составной частью правовой системы общепризнанные принципы и нормы международного права. При этом, если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, применяются правила международного договора.

Приведенные конституционные положения означают, что в российскую правовую систему включено три группы международно-правовых норм: а) общепризнанные принципы международного права; б) общепринятые нормы международного права; в) нормы международных договоров. Нет никаких препятствий к тому, чтобы указанные нормы и положения международного права включить в число источников законодательства о судопроизводстве и правосудии, но трудности в их применении на практике исключить нельзя.