Также Ф.Н. Плевако имел схожее с Познышевым мнение относительно профессиональных судей, которое выразительно изъявил в своей защитительной речи по делу В.В. Ильященко присяжным: «Люди этого склада ума, точно слепорождённые, щупая форму, не видят цвета. Тряпка, запачканная красками, и равная ей по величине художествеено выполненная картина для слепца одинаковы: два куска холста — ничего более. Так и для них останутся одинаковыми два преступника разбойника, судившиеся в одну и ту же неделю: Варавва и распятый о бок с ним Мессия. И не поймут они внутренней правды, которой полон приговор, возводивший одного из них в праведника...».[46]
Так же следует отметить и иную, но уже связанную с недобросовестностью судебных чинов, опасность коллегии профессиональных судей. Как уже выше было отмечено, корпоративность судебной власти, при отсутствии эфективной системы сдержек и противовесов, которую успешно могут представить работающие с ними вмести непрофессиональные судьи, сама по себе способна оказать немалое негативное влияние на качество правосудия. Но если ещё она вступит в сочетание со вседозволенностью и низким нравственным уровнем судейского корпуса, корпоративность превращается в плодотворную почву для коррупции, взяточничества и «кумовства», а рассуждать об опасности этих явлений было бы излишним, ибо считаем её очевидной.
По мнению А.А. Тарасова пассивность судей профеесионалов, включённых в коллегию почти равноценна повсеместно ныне встречаемой пассивности народных заседателей. Правда конечно причины превращения профессиональных и непрофессиональных судей в «кивал» различны, но это не суть, ибо результат идентичен. У первых отстранённость от процесса правосудия можно объяснить, тем, что судья профессионал, в деле участвующий заседателем думает, что председательствующий профессионал уже разобрался в деле также хороше, как бы это сделал сам заседатель будь он предсдательствующим, и поэтому нет необходимости высказывать сомнения в его надёжности, ведь он его коллега. Завтра по другому делу заседатель и председательствующий могут поменяться местами, и сегодняшняя принципиальность может осложнить рассмотрение дела. Вышеуказанный автор провёл изучение 52 дел рассмотренных профессиональными коллегиями, в период с 1994 по 1997 года, при этом ему не удалось выявить из них ни одного особого мнения профессиональных судей в отношении постановленных приговоров. Конечно такое положение может быть частично объяснено однообразным мышлением профессиональных судей, исключающим большинство коллизий при постановлении приговора, но это может объяснить лишь часть случаев, а как объяснить оставшуюся часть, мы не знаем. Объснить это простым совпадением мы не готовы, поскольку их колличество слишком велико, а совпадения не могут быть в таком колличестве, скорее это можно объснить порочностью порядка в котором профессионалы выносят свои приговоры.[47]
Самая серьёзная проблема коллегии профессиональных судей заключается в отсутствии в ней народного участтия, что порождает отсутствие в суде профессионалов мнения «со стороны», «незамыленногго» взгляда на обстоятельства дела, что очень часто необходимо для разрешения дела в суде рассматривающем его по существу. Мы понимаем, что устранить вышеуеказанную проблему возможно исключительно введением в состав судебной коллегии народных судей, что означает отказ от коллегии профессионалов. Чтож такую судьбу они сами себе определили, их удел есть кассационное производство, где решаются только вопросы права и вот тогда фигура народного судьи скорее бесполезна, чем наоборот.
Относительно возможности взгляда со стороны или её осутствии очень хорошо в своё время высказался В.Н. Палаузов: «Если каждый новый субъект вращался в одной сфере с прежними, находился под одними с ними влияниями (это именно и бывает в коллегии учёных судей), то своим присоединением он не внесёт ничего в общую сумму знаний».[48]
Во всём мире признаётся, что участие непрофессионального элемента при отправлении правосудия признаётся самым эффективным, если даже не единственным, способом преодоления бюрократизации судебной власти, укрепления её независимости от власти исполнительной и повышения качества правосудия не в процедурном, а в истинном, общесоциальном его значении.[49]
О судебных коллегиях содержащих непрофессиональный элемент.
Полагаем, что поскольку большинство дискуссий о суде присяжных не являются исключительно индивидуализированными под этот вид коллегиальной формы рассмотрения уголовных дел, а ведутся вокруг универсального для ряда других видов коллегиальной формы — об участии непрофессионального элемента в отправлении прпавосудия, то будет уместным вначале разрешить по нашему усмотрению этот вечный вопрос, а затем указать на некоторые аспекты каждого из вышеупомянутых видов коллегиальной формы рассмотрения уголовных дел с участием непрофессиональных, неюрисдикционных судей.
Далее в тексте данного раздела в целях упрощения слога изложения мысли каждый раз упомяная суд присяжных мы одновременно на ряду с ним будем подразумевать все остальные виды процессуальной формы с участием непрофессиональных судей.
Вокруг суда присяжных за всё время его существования велись дискуссии, основные посылки которых за последние полтора века не менялись: споры всегда носили «воинственный» характер и не имели перспективы разрешения, ибо принципиальные диаметрально противоположные позиции оппонентов были основаны на столь же принципиальных диаметрально противоположных оценках одной и той же главной черты суда присяжных — непрофессионализм судей из народа, имеющих решающее или сильно влияющее слово по основному вопросу уголовного процесса — о виновности либо невиновности подсудимого.[50]
Суд присяжных бывало и до сих пор бывает именуют с целью умалить его достоинства судом «толпы» или «улицы», отношение это сформировалось ещё в прошлом веке не без влияния консервативно настроенных юристов и публицистов.[51] Но сторонники суда присяжных даже не стали опровергать этого определения, полагая главной ценностью скамьи присяжных именно её близость к «улице».[52] Судьи из народа приносят с собой жизненную мудрость, поскольку они ближе, чем профессиональные судьи, замкнутые своей корпоративностью, к реалиям жизни и поэтому лучше вторых способны распозновать истинные мотивы того или иного действия человека, так как они с подсудимым имеют гораздо больше совместных забот, чем профессиональный судья, а как в народе говорится «рыбак рыбака видит из далека» — рискнём предположить, что это вполне могло быть одним из аргументов при принятии в Англии 1215 года Великой хартии вольностей, по которой человек мог быть осужден только решением равных себе людей.[53]
Противники присяжных часто апеллируют к суждению известного немецкого учёного юриста Иеринга, о том, что присяжные — «добрые люди, но плохие музыканты», неспособные судьи, поскольку не могут быть хорошими судьями люди «без знания права, которое достигается только внимательным изучением, без сознания ответственности, которе приобретается профессией, вырабатывается лишь практикой, люди, часто приходящие в суд уже с предвзятым мнением вследствие ходящих сплетен, покорные речи защитника и всевозможным общественным влияниям».[54]
Покольку по настоянию Иеринга «внимательное изучение» очень важно, с чем спорить не стоит, мы отнесёмся так же внимательно к его суждению, как он отнёсся в своё время к присяжным. Во превых отметим, что у господина Иеринга проблескивает в словах обвинительный уклон — им почему-то сказано, что присяжные «покорны речи защитника» и умолчено о том, что если речь обвинителя не менее содержательна и выразительна речи защитника, то присяжные в равной степени «покорны» и ей, что объясняется нормальным функционированием принципа состязательности, который расцветает в суде с появлением народных судей, и чахнет с их исчезновением. По поводу «предвзятости» то что греха таить мог бы признаться, что все мы имеем определённую предубеждённость, и только компьютер или Бог может быть без предубеждения, вопрос не в этом, вопрос в мере предубеждения, а для того чтобы избежать её опасной меры нужно использовать, существующий правильный механизм отбора судей из народа, что устранит чрезмерную предубеждённость. Полагаем, что Иеринг смешал два различных понятия, предубеждённость с первым мнением, если первое есть опасно, то второе естественно и нормально. Относительно того, что для того чтобы судить нужно знать право, то Иеринг неправ, знание права важно, но право есть лишь форма закрепления общественных ценностей и порой оно не успевает развиваться в «ногу» с развитием этих ценностей, а вот представители общества как раз могут из «первых» рук передать эти новые общественные ценности в право посредством своего активного участия в процессе рассмотрения дела.
Австрийский юрист Вах по поводу присяжных указывал на то, что «если бы хотели учредить премию за изобретение самой плохой формы суда, то эту премию получил бы изобретатель суда присяжных».[55]
Суть позиции противников суда присяжных во все времена вытекала из главной посылки: хорошим судьёй может быть только профессионал, знающий право, теорию доказательств, судебную практику, а не руководствующийся лишь здравым смыслом. Присяжные, народные заседатели — непрофессионалы, они ненастоящие, а потешные судьи и потому не способны по-настоящему участвовать в процессе доказывыания, а следовательно и судить по вопросам о виновности.