Однако после резкого взлета цен динамика их роста замедлилась, и в апреле 1992 г. розничные цены выросли всего лишь на 22%, кредитная и денежная эмиссии были взяты под контроль, бюджетный дефицит значительно сократился. Стала улучшаться ситуация на рынке прежде всего за счет старых запасов. Тем не менее предложение товарной массы было слабым, спад производства усиливался. По существу директора государственных предприятий реформу не поддержали; вместо наращивания производства и предложения на этой основе товаров на рынке они стали залезать во взаимные долги, устанавливать монопольные цены, пытаясь сохранить уровень занятости и заработной платы[4].
Но не все получилось так, как задумывалось. Во-первых, не были обеспечены политическая стабильность и политическая воля к практической реализации основных положений программы экономических реформ. Наоборот, разразилось великое противостояние между исполнительной и законодательной ветвями власти. Противостояние властей в значительной степени подорвало потенциал экономических реформ.
Во-вторых, не удалось достичь макроэкономической стабилизации.
В-третьих, цена экономических реформ оказалась непомерно велика: произошло значительное снижение жизненного уровня населения, усилился спад производства, резко возросла инфляция (1992-1993 гг.), активно разрушался научно-технический потенциал страны, ухудшалась структура производства, падала его эффективность и т. д. В результате этого зрело и укреплялось сопротивление радикальным экономическим реформам, возникла почва для объединения и консолидации сил оппозиции[5].
В-четвертых, стремясь вывести государство из сферы административного вмешательства в экономику, чтобы дать ей свободу и импульс к саморазвитию, радикальные демократы допустили неуправляемость в хозяйстве, не сумели направить реформу в последовательное русло системных преобразований.
Переход на экономические рычаги управления не дал эффекта и в стимулировании предпринимательства. Жесткая налоговая политика серьезно ослабила стимулы к развитию предпринимательства. Не проводилась эффективная промышленная политика в интересах борьбы со спадом и стимулирования прогрессивных структурных сдвигов в производстве, в результате чего образовалась опасная тенденция к вывозу российского капитала за границу и сдерживанию иностранных инвестиций в хозяйство страны.
В-пятых, правительство не достигло успеха в борьбе с преступностью в стране, допустив разгул коррупции, создание целых кланов мафиозных групп, организованной преступности. Это породило резкое недовольство в обществе.
В-шестых, из-за недооценки развития малого и среднего бизнеса возникли неоправданные бюрократические, налоговые и иные ограничения.
Вместе с тем деятельность радикалов-реформаторов имела и положительные стороны. Они состоят в следующем.
Команда молодых реформаторов начала все же не псевдореформы, а реальные рыночные реформы: она запустила их мотор, который продолжает работать. Е. Гайдар в конкретных условиях конца 1991 г. после развала СССР был вынужден предпринять быстрые и решительные действия, чтобы дать импульс реальным реформам, преодолеть огромное политическое сопротивление и инерцию исторически обанкротившейся старой, планово-распределительной системы.
После либерализации цен в январе-марте 1992 г. и кратковременного шока рынок начал довольно быстро насыщаться товарной массой. Более того, появились реальные признаки формирования рынка потребителя (а не производителя, как раньше), т. е. нормального рынка. Наконец-то заработал рубль, начала повышаться роль денег, которые при административно-распределительной системе выполняли всего лишь формальную расчетную функцию, появилось большое стремление их зарабатывать, возникли первые признаки экономической мотивации к труду (правда, в самоокупаемой, а не в бюджетной сфере), стал меняться менталитет населения в сторону принятия рыночных ценностей, предприятия и население начали менять свое поведение и приспосабливаться к рыночным условиям, столкнувшись с новыми объективными реалиями. Резко сократилось и качественно изменилось государственное вмешательство в экономику. Прежнее командное централизованное распределение материальных ресурсов все больше замещалось рынком, индивидуальной инициативой, конкуренцией за ресурсы и покупателя. Правительство стало распределять не материальные ресурсы, а деньги, льготные кредиты и субсидии. По своему характеру это вмешательство стало более индикативным, не прямым, а косвенным, ориентированным на интересы, экономический прагматизм.
В числе положительных результатов экономических реформ следует отметить улучшение ситуации во многих отношениях после наиболее трудного 1992 г. Уменьшились темпы инфляции, удалось избавиться от импорта зерна, что раньше вообще казалось неосуществимой мечтой. В 1993-1997 гг. достигнуто крупное положительное сальдо торгового баланса, а валютные запасы страны заметно возросли. Наряду с неработающими или плохо работающими предприятиями практически в каждой отрасли появились высокоэффективные предприятия, производство на которых в условиях общего спада постоянно росло. Даже характер самого спада в 1995-1997 гг. приобрел в известном смысле положительный оттенок. Он стал определяться не распадом прежних межреспубликанских и внутрисэвовских связей, а спросом. Спад производства вызывался в значительной мере нарастанием неплатежей.
В 1993 г. розничный товарооборот в реальных ценах увеличился на 2%, реальные доходы населения – на 16%. В 1994 г. эта тенденция продолжилась: их рост составил соответственно 0,1 и 12%. Улучшилась общая ситуация на потребительском рынке. В 1995 и 1996 гг. спад производства продолжался, но темпы инфляции уменьшились. В 1997 г. произошел перелом: спад производства прекратился, появились реальные возможности для инвестиций. Однако 1998 год привел к иным результатам. Была допущена серьезная стратегическая ошибка в курсе реформ, связанная с отказом страны от взятых на себя долговых обязательств и девальвацией рубля[6].
1.2 Финансовый дефолт 1998 г. и его последствия для российской экономики
В августе 1998 г. был объявлен финансовый дефолт из-за допущенных реформаторами новых серьезных ошибок, связанных с финансовыми манипуляциями с государственными казначейскими облигациями (ГКО) и облигациями федерального займа (ОФЗ), выпущенными для покрытия бюджетного дефицита (осенью 1997 г. сбор налогов достигал лишь 67% запланированного уровня). Пирамида ГКО-ОФЗ стала основой внутренних заимствований в этот период. Негативную роль сыграли и низкие мировые цены на нефть и газ. В 1998 г. мировая цена на нефть упала до 13,4 долл. за баррель — самый низкий уровень с 1976 г., а в декабре 1998 г. она составила 9,7 долл.
Таким образом, дефолт наступил тогда, когда в одной точке сошлись нерешенные внутренние проблемы российской экономики (падение производства, бюджетный дефицит, отсутствие необходимого золотовалютного резерва и инфляция). К этому надо добавить и внешний напор финансового кризиса, начавшегося в Юго-Восточной Азии, и низких мировых цен на нефть и газ.
Вновь назначенный премьер С. Кириенко, похоже, не ожидал дефолта и целиком полагался на политику Центробанка, которая, однако, была направлена не на достижение стабильного экономического роста, а на борьбу с бюджетным дефицитом методами финансовой спекуляции (доходность по облигациям ГКО превышала 100% в год). Теперь уже ясно, что дефолта можно было избежать, приняв разумные превентивные меры, в частности, проведя налоговую реформу.
Практически сразу же после дефолта С. Кириенко был заменен Е. Примаковым в качестве премьер-министра РФ. Несмотря на все опасения в отношении отказа от курса рыночных и демократических реформ, которые тогда открыто выражались в российском обществе, Е. Примаков не сошел с ранее намеченного стратегического курса (который, кстати, продолжился и при В. Путине). Более того, удалось составить и провести в жизнь бездефицитный бюджет на 1999 г.
План правительства по преодолению дефолта (он был согласован с МВФ) включал три группы мер: введение плавающего курса рубля с его последующей девальвацией; введение трехмесячного моратория на погашение внешних долгов российских банков; принудительная реструктуризация долгов по ГКО-ОФЗ. Госдума, которая до этого игнорировала все попытки реформаторов принять ряд законопроектов по сокращению госрасходов и реформированию налогообложения, поддержала политику нового премьера. Возникли проблески внутриполитической стабилизации.
Премьерство С. Степашина (всего лишь 3 месяца) не отмечено сколько-нибудь заметными сдвигами в области экономических реформ. Но с приходом В. Путина — сначала в кресло премьер-министра, а затем и к руководству страной — ситуация стала меняться в позитивном направлении. В начале 2000 г. в стране начали складываться основы внутриполитической стабильности, появился центристский парламент, оппозиция потеряла в нем большинство голосов, была укреплена, а точнее, отстроена заново вертикаль федеральной исполнительной власти.
Начался (и довольно быстрыми темпами) экономический рост. Прирост ВВП в 2003 г. составил 7,3%, появилась стабильность рубля, страна активно выплачивает внешний долг, одновременно наращивая свой золотовалютный запас. Рост производства и капвложений усилил инвестиционную привлекательность России в мире и более четкими стали перспективы ее развития в будущем.
Смена правительства РФ в марте 2004 г. также была связана с желанием подтолкнуть и ускорить процесс экономических реформ и системной трансформации. На повестку дня поставлены административная и налоговая реформы, сокращение численности министерств, ведомств и государственных чиновников, реформа естественных монополий, более решительная поддержка мелкого и среднего бизнеса, борьба с коррупцией и т. д.