Трио-квинтет Ю. Буцко. Целостный анализ. (стр. 4 из 5)

Противосложение	Элемент А	Элемент В	Элемент С	Элемент D
Violino I	P g-h	Ломаная хром. гамма	R h-g	Свободный элемент
Violoncello	I b-fis	--- ---	RI fis-b	--- ---
Violino II	R g-es	--- ---	P es-g	--- ---
Viola	RI. e-gis	--- ---	I gis-e	--- ---

Последнее проведение противосложения у альта заканчивается с шестым проведением темы, которое характерно тем, что здесь в первый раз мотив исчезает, собираясь в трёхзвучные веберн-аккорды; вместе с ним заканчивается полифоническая часть пассакалии. Седьмая вариация уже сугубо «вертикального» свойства: тема изложена ввиде четырёх аккордов. Появление каждого следующего аккорда сопровождается форшлагом предыдущего, таким образом, получается шестизвучие. Струнные pizzicato подхватывают заданный роялям аккорд, суетливо перебирая его звуки - точно солдаты, бросающиеся тотчас же выполнять грозное приказание офицера. И вот оно выполнено: аккорд собран в сдавленном тембре tremolo sul ponticello. Офицер отдаёт новый приказ и, бросая прежний аккорд, солдаты-струнные торопливо принимаются собирать следующий. Это можно даже представить себе визуально, настолько наглядно это выражено в музыке.

В последних двух вариациях изложенная шестизвучиями тема, постепенно поднимаясь, будто бы растворяется в бледных небесах. Струнные, сначала тянущиеся и экспрессивные (восьмое проведение), затем pizzicato и холодным тембром без вибрации (девятое), в разброс, как бы пуантилистически, играют звуки гармонии, данные роялем. Линия каждого струнного инструмента в последних двух вариациях состоит из двенадцати неповторяющихся звуков, но это другие ряды, не похожие на главный. Как будто инструменты забыли свою серию.

Завершающий пассакалию аккорд струнных non vibrato, переходящий в V часть, состоит из четырёх последних звуков основного серийного ряда: a, h, fis, f. У фортепиано из двух звуков воскрешается забытый мотив серии. Гневно и нервозно звучат эти оборванные короткие реплики. Это последняя попытка восстановить ощущение ужаса и безумия мира, допустившего существование такого преисподнейшего ада, как Освенцим. Истерично взлетает к верху пассаж фортепиано, разражаясь каскадом кластеров (аллюзия на вторую часть цифра 41), Звучит чудовищный восьмизвучный полиаккорд (из двух уменьшенных, уже звучал во II части, цифра 72 и в конце III – заключительный аккорд), разрешающийся в заключительную гармонию из «мотива трёх аккордов»: es, ges, d, f. Долгая фермата. Аккорд рояля должен тянуться до полного угасания. Начинается второй раздел, четырёхголосный канон, довольно строго выдержанный в серийной технике: таинственное, призрачное prestissimo, отчётливо напоминающее скерцо (III часть) из Лирической сюиты А. Берга. Далее приведена серийная схема пропосты:

Элементы:	A	B	C	D	E
Ряды:	RI es-g	I g-es	Нет серийной логики	P g-h	RI des-f

Помимо элемента С в серийную логику не вписываются квинтаккорды pizzicato. Любопытно, что звуки вступления голосов тоже образуют квинтаккорд: es2-as1-b2-des1. Это свидетельствует о том, что гармония эта является для всего «западного» раздела дополнительным конструктивным элементом (ДКЭ).

Последняя нота пропосты f 2 на трели glissando уходит на b1. По её примеру последние ноты оставшихся трёх голосов глиссандируют каждая на свою высоту. Конечная точка этого glissando определяется первым аккордом третьего раздела: голоса останавливаются на той ноте, которую будут играть в этом аккорде.

Эти тянущиеся тихие, пустоватые из-за звучания квинт аккорды, эти сползающиеся друг другу на встречу голоса, постепенно сужающие пространство и образующие всё новые созвучия - может быть, самое жуткое место во всём произведении. Наиболее точно, как кажется автору работы, этот образ передан в следующем отрывке. «Отовсюду – места нельзя было точно определить – приносился ровный, поскребывающий стон, удивительно спокойный в своей широте и даже как будто равнодушный. …На смутной красноватой поверхности глаз не мог уловить ничего, и оттого казалось, что это стонет сама земля или небо, озарённое невсходящим солнцем».[8] Заключительный аккорд части – d, es, f, ges – по тем же звукам что и последняя гармония из «мотива трёх аккордов» (ещё один ДКЭ). Предшествует ему точно такой же на малую секунду выше: как будто полутоновое разрешение, но вместо полутона – здесь большая септима.

Великолепна по гармоническому замыслу VI часть, модуляционный ход к «Херувимской песни». Первый гармонический оборот (первая фраза) относится к сфере диатоники, создавая впечатление иного пространства после хроматических диссонансов «западного» раздела. Далее следует его транспозиция на тритон (вторая фраза), т.к. чистую диатонику после пяти частей иного гармонического наполнения без подготовки давать не логично. Третья фраза неустойчива, оканчивается на тритоне d-gis. Вспомним, что этот тритон играл значительную роль во II части, в частности, она им оканчивается. Это можно воспринять как гармоническую аллюзию. Собранные воедино, звуки всех трёх оборотов составляют двенадцать неповторяющихся тонов, то есть ряд, что логично подытоживает гармоническое развитие предыдущих частей. С одной стороны эта часть связана с предшествующим, а с другой открывает окно в иной интонационный и гармонический мир – в этом заключается её как художественная, так и конструктивная ценность.

Тема «Херувимской» на слух воспринимается написанной в Fis-dur. Однако о тональной функциональности вряд стоит говорить. Все три голоса (тема изложена трёхголосно) имеют самостоятельную мелодическую ценность, поэтому вертикаль здесь в некотором смысле вторична, благодаря этому она насыщена весьма необычными диссонирующими созвучиями. Примером того может послужить движение параллельными секундами (см. т. 5 VII части). Первым контрапунктом темы служит материал первого раздела II части, тот самый звукоряд, который по своему устройству чем-то предвосхищал лад знаменного роспева. Со второго проведения темы начинается фуга, целиком выдержанная в этом ладу.

Знаменный звукоряд состоит из т.н. согласий, представляющих собой мажорный трихорд типа c – d – e. Первые звуки согласий находятся друг от друга на расстоянии чистой кварты: g – a – h и c –d – e. Четыре согласия от g до d составляют т.н. певческую зону. «Знаменный (обиходный) звукоряд, ограниченный естественным диапазоном певческого голоса, может быть расширен при перенесении в сферу инструментального музицирования в обе стороны с сохранением тех же, что в основном звукоряде, согласий. Так образуется звукоряд полного вида:

«… Звукоряд включает в себя двенадцатизвучие на расстоянии, в акустическом, обертоновом (но не в сплошном хроматическом) расположении» (имеется в виду двенадцатитоновый аккорд состоящий из одних только кварт), именно благодаря этому мы и противополагаем его системе Шёнберга.

В данной фуге на хорал самым нижним звуком звукоряда является нота с большой октавы, а самым верхним – h третьей. При одновременном звучании Fis-dur’ной темы с контрапунктом создается впечатление полиладовости. Каденция всего произведения, основанная все тех же на восходящих медленных квинтовых мотивах у струнных (гармоническая аллюзия на конец первой части) и краске пентатонического Fis-dur (кластер по черным клавишам, отражение кластеров из II или V частей) перекликается с концом пассакалии: тоже уход в небо и растворение, только совершенно по-иному эмоционально окрашенный.

VI. Особенности инструментального письма

Н.Я. Мясковскому принадлежит фраза: «Квартет (имеется в виду струнный – Е.С.) нужно инструментовать». То же самое, даже может быть в большей мере, следует отнести и к квинтету. О Трио-квинтете Буцко можно сказать, что он инструментован великолепно.

Неординарность инструментального письма видна уже из названия произведения. Как уже говорилось в I главе, квинтет собирается постепенно. Первый раздел I части – дуэт скрипки и виолончели. Её окончание и вся II – фортепианное трио, III часть – струнное трио, IV – пассакалия – квинтет (порядок вступления инструментов в IV части такой: фортепиано, 1 скрипка, виолончель, 2 скрипка, альт). В V – есть фрагмент, написанный для струнного квартета (от цифры 99, piano tacet). И до конца произведения звучит квинтет. Композитор использует все возможности комбинаций из этих инструментов, достигая эффекта постоянного освежения тембров и накопления массы звучания к концу произведения.

С самого начала автор использует «авангардные» приёмы: 6 секунд почти беззвучно водить смычком вниз, и 6 секунд вверх; тишайшее звучание (четыре piano) con sord. сначала col legno, потом arco; длинная нота. Как будто музыканты только пробуют играть. Затем микротоника и glissando, всё более расширяющее пространство; постепенно разгоняющаяся трель и наконец pizzicato правой рукой по пустым струнам. Необходимо в течение 10 секунд импровизированно повторять эту фигуру (pizzicato и трель), затем glissando к ноте, с которой всё начиналось и медленное (тоже в течение 10 секунд) угасание до полного исчезновения. Как будто абсурд. Но это не бессмыслица – это музыкальный театр.

Ничего подобного в плане использования инструментов далее не будет. Это единственный раздел такого рода. Но, надо отметить, что Буцко не стесняет себя в средствах и применяет практически все приёмы игры, кроме, разве что, самых экстремальных, как-то, игра под грифом, за грифом, водить смычком по корпусу и прочее.