Смекни!
smekni.com

Многоголосное пение (стр. 4 из 4)

Музыковед С.С.Скребков, изучая русскую хоровую культуру XVII-XVIII столетий, пришел к выводу, что русская хоровая музыка XVII века хотя и прошла основные этапы исторического развития многоголосия, что и на Западе, но путь ее был своеобразен - он был быстр, но, вместе с тем, глубоко органичен и не отклонялся далеко от традиций народной музыки.

Таким образом, "чужое пришло и стало своим" - как заметил по этому поводу академик Д.Лихачев.

Развитие русского партесного пения

Первое непосредственное соприкосновение москвичей с католической музыкой имело место в 1605-1606 гг. в бытность Лжедмитрия I на Московском престоле. Мнение об этом пении выразил святой патриарх Гермоген, говоря Салтыкову: "вижу попрание истинной веры от еретиков и от вас, изменников, и разорение святых Божиих церквей; и не могу более слышать пения латинского в Москве". Такое неприятие гармонического пения вполне понятно - ведь тогда оно было связано с иноземной военной агрессией.

В течение последующих десятилетий теснимые со всех сторон унией, возникшей на границе с католической Польшей, многие православные южноруссы стали искать защиты в православной Великороссии и, покинув родину, устремлялись в Московию. Вполне естественно, что они приносили с собою и то партесное пение, которое уже было привычно в их краю. Это пение вызвало сочувствие и интерес в среде высшего духовенства и русской аристократии. Один из передовых иерархов русской Церкви, будущий патриарх Никон, еще в бытность свою митрополитом Новгородским, первым ввел в Новгороде киевское партесное пение. По словам его биографа, клирика Шушерина, - "пение одушевленное, паче органа бездушного, и таковаго пения, якоже у митрополита Никона, ни у кого не было".

Патриарх Никон был поборником многоголосного строчного пения, которое уже давно звучало в Новгороде, поэтому и партесное пение ему сразу же очень понравилось. Возведенный на патриарший престол в 1652 г., Никон в отношении церковного пения стал действовать также убежденно, открыто и решительно, как и в отношении других вопросов богослужебного устройства, в чем получил полную поддержку царя Алексея Михайловича, также оказавшегося ревностным поборником партесного пения.

Царь Алексей Михайлович в самом начале 1652 года пригласил из Киева лучших певцов и "творцов" (т.е. композиторов) партесного пения в количестве 11 человек, а через месяц из Киева же прибыл еще хор из 9 человек, в результате чего уже в самом начале патриаршества Никона в Москве находилось 20 организованных в хор киевских певчих.

Патриарх Никон вводил партесное пение не только в московском патриаршем храме, но и в монастырях, являвшихся патриаршей вотчиной. После освобождения Белоруссии в 1655 г. в Новгородский Иверский монастырь на Валдае Никон перевел Оршанское Кутеинское братство. Белорусские иноки, принесшие с собой элементы западнорусского просвещения, принесли сюда и традиции партесного пения. Одним из центров партесного пения стал и Новоиерусалимский Воскресенский монастырь под Москвой, в котором находилась личная резиденция патриарха Никона.

Таким образом, благодаря усилиям царя и патриарха, партесное пение стало активно распространяться в России. Но неоднозначным было отношение к нему русских людей. Партесное пение имело как своих сторонников, так и ярых противников. Энергичные протесты ревнителей старины против нового пения продолжались и до и после ухода Никона с патриаршего престола.

Вопрос о допустимости или недопустимости партесного пения при богослужении стоял весьма остро. Пытаясь внести какую-то ясность, группа прихожан храма св.Апостола Иоанна Богослова в Москве обратилась к находившимся в то время в Москве патриархам Макарию Антиохийскому и Паисию Александрийскому с вопросом - допустим ли этот род пения в православном богослужении. На грамоте, составленной в 1668 г. и подписанной по гречески и по арабски двумя патриархами содержится ответ, что хотя "пение именуемое партесным воспринято и не от восточной Церкви, но никем осуждено не было".

Таким образом, 1668 год можно считать датой официального признания партесного пения в Москве.

Главным же фактором, обеспечившим исключительно быстрое и широкое распространение партесного пения, был интерес к нему самих русских мастеров пения: распевщиков, певчих. Об этом интересе говорит тот факт, что Октоих знаменного пения был переложен на четыре голоса в 12-ти редакциях и в 4-х редакциях для восьмиголосного хора. Песнопения праздников всего года были переложены на четыре голоса в 17-ти редакциях, не считая переложений для трех, пяти, шести, восьми и двенадцати голосов в одной редакции.

Ранние русские партесные партитуры представляли собой переложения мелодий, главным образом знаменного распева или обработки трехголосных строчных партитур для пения смешанным четырехголосным хором.

Голоса разделялись по высоте и тембру на бас, тенор, альт, дискант (сопрано). В партесных переложениях основная мелодия произведения поручалась тенору, что соответствовало польско-украинским правилам композиции.

При изучении ранних партитур русского партесного пения ясно вырисовывается соединение двух различных стилей многоголосия: польско-украинского партесного и русского строчного.

Бас, движение которого было украшено мелкими длительностями представлял собой новый, нерусский элемент. Новым элементом был и приписанный дискант. Это был не русский подголосок, а подчиненный басу гармонический призвук, служащий для заполнения аккордов. Средние голоса партитуры сохраняют черты, свойственные русскому строчному многоголосию: движение параллельными терциями и квартами, перекрещивание голосов.

В свободном сочинении, когда композитор не был связан присутствием древней знаменной мелодии, появлялась значительно большая свобода голосоведения, чем в переложениях, а следовательно и большее разнообразие композиционной техники. Постепенно создавался русский тип хорового партесного концерта, который стал исполняться за богослужением в самом конце литургии, вытеснив исполнявшийся обычно в финале службы причастный стих.

Четырехголосный состав хора был нормой для партесного пения, но создавались также произведения шести-, семи-, восьми-, двенадцатиголосные и с еще большим составом хоровых голосов. Это были многохорные произведения - для нескольких полных хоровых составов. Появление многохорных произведений означало новый шаг в развитии партесного пения. Изменилась роль хоровых голосов. Тенор утратил значение основного голоса. Дискант, наоборот, стал более активным, мелодическим голосом. Введение в хор дискантов и альтов как постоянно действующих партий существенно изменило колорит звучания. Став смешанным, хор обрел особое тембральное звучание от сочетания мужских голосов с голосами мальчиков.

Партесное пение принесло с собой в Россию новую (западную) манеру пения, отличавшуюся ровностью звучания голоса, гибкостью вокализации, заботой о правильно поставленном дыхании.

Эстетическое значение многохорных произведений заключалось в массовой звучности, охватывающей всю тесситуру вокальной музыки. Эти монументальные хоровые произведения требовали также и увеличения архитектурных объемов, что и наблюдалось в то время: величина храмов возрастала и достигла впоследствии своего апогея в монументальных соборах Санкт-Петербурга.

О исполнении многохорных произведений так писал в XIXв. С.В.Смоленский - известный специалист по истории церковного пения: - "Еще затруднительнее представить себе исполнение в храме 16-ти, 24-х и 48-ми голосных сочинений (т.е. для 4, 6 и 12 отдельных хоров, между тем истрепанные хоровые партии, закапанные воском страницы несомненно свидетельствуют о многократном их употреблении".

Некоторые музыковеды усматривают в этом увеличении хорового состава влияние католической инструментально-вокальной музыки. В православной Церкви употребление музыкальных инструментов было запрещено, и удвоенный или утроенный хор заменял собой оркестр.

Многохорные произведения подготовили почву для развития оркестровой симфонической музыки. Поэтому они стали исчезать из репертуара церковных хоров без каких-либо требований об их устранении со стороны церковной власти, одновременно с распространением оркестров (середина XVIII в.)

Концертный стиль партесного пения обогатил русскую духовную музыку новыми, до того времени неизвестными, средствами и приемами художественной выразительности. Важнейшим моментом, определявшим специфику русского партесного концерта, было то, что в отличие от католической музыки, он оставался чисто вокальным - а cappella.

Первые теоретические сведения и правила композиции этого стиля пения сообщаются в "Мусикийской грамматике" Николая Дилецкого. В своем теоретическом труде, ставшем основой для воспитания русских и украинских композиторов партесного стиля, он дал систематический свод правил многоголосного хорового письма. С деятельностью Н.Дилецкого, композитора, теоретика и педагога, связан расцвет концертного стиля в русской музыке конца XVII века. Апогея развития концертный стиль достиг в первой четверти XVIII столетия. К этому времени относится деятельность композиторов Василия Титова, Николая Калашникова, Федора Редрикова и др., оставивших после себя "службы Божии" и духовные хоровые концерты.