О позитивном изменении личности осужденного могут свидетельствовать соблюдение правил режима отбывания наказания, добросовестное отношение к труду, обучению (особенно в отношении несовершеннолетних) и др. Согласно ч. 3 ст. 175 УИК в представлении об условно-досрочном освобождении должны содержаться данные, характеризующие личность осужденного, а также его поведение, отношение к учебе и труду, а равно к совершенному деянию.
С другой стороны, то, что условно-досрочное освобождение может применяться при незавершенности процесса исправления, свидетельствует положение, регламентированное в ч. 2 ст. 79 УК. Применяя условно-досрочное освобождение, суд может возложить на осужденного обязанности, предусмотренные ч. 5 ст. 73 УК, которые должны им исполняться в течение оставшейся неотбытой части наказания. Суд, в частности, может возложить на освобожденного условно-досрочно обязанности не менять постоянного места жительства, работы, учебы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного, не посещать определенные места, пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании или венерического заболевания, осуществлять материальную поддержку семьи. Суд может возложить на освобожденного условно-досрочно исполнение и других обязанностей, которые должны способствовать его исправлению. Закрепляя в этом плане общность между условным осуждением (ст. 73 УК) и условно-досрочным освобождением осужденного, законодатель тем самым подчеркивает, что после освобождения лицо должно исправиться окончательно. Об исправлении свидетельствует устойчивая линия правомерного поведения лица, совершившего преступление, как в процессе отбывания наказания, так и в течение неотбытой части срока наказания.
Условно-досрочное освобождение от наказания применяется после фактического отбытия осужденным установленной законом части назначенного наказания. Согласно ч. 3 ст. 79 УК оно может применяться по отбытии осужденным:
а) не менее одной трети срока наказания, назначенного за преступление небольшой или средней тяжести;
б) не менее половины срока наказания, назначенного за тяжкое преступление;
в) не менее двух третей срока наказания, назначенного за особо тяжкое преступление, а также двух третей срока наказания, назначенного лицу, ранее условно-досрочно освобождавшемуся, если условно-досрочное освобождение было отменено в связи с нарушением общественного порядка, злостным уклонением от исполнения возложенных на него судом обязанностей или в связи с совершением нового преступления.
При отбытии осужденным установленной законом части срока администрация (орган исправительного учреждения или командование дисциплинарной воинской части) обязана в течение месяца либо внести представление в суд об условно-досрочном освобождении, либо вынести постановление об отказе в этом.
В ч. 4 ст. 79 УК установлено, что фактически отбытый осужденным срок лишения свободы не может быть менее шести месяцев. В случае отказа суда в условно-досрочном освобождении повторное внесение в суд представления может иметь место не ранее чем по истечении шести месяцев со дня отказа (ч. 10 ст. 175 УИК).
В УК 1996 г. впервые предусмотрена возможность условно-досрочного освобождения лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы. Если судом будет признано, что лицо не нуждается в дальнейшем отбывании этого наказания и фактически отбыло не менее 25 лет лишения свободы, суд может освободить его условно-досрочно (ч. 5 ст. 79 УК).
Специфика основания применения данного вида освобождения лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы, заключается в том, что закон допускает его лишь при отсутствии у осужденного злостных нарушений режима в течение предшествующих трех лет. Лицам, осужденным к пожизненному лишению свободы, необходимо также отбытие более длительного срока наказания - не менее двадцати пяти лет, а повторное, в случае отказа суда, внесение представления может иметь место не ранее чем по истечении трех лет со дня отказа (ч. 3 ст. 176 УИК). Лицо, совершившее в период отбывания пожизненного лишения свободы новое тяжкое или особо тяжкое преступление, условно-досрочному освобождению не подлежит.
Согласно ч. 1 ст. 79 УК условно-досрочному освобождению от отбывания наказания могут подлежать лица, отбывающие исправительные работы, ограничение свободы, содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы. Таким образом, безусловно, речь идет о лицах, которые отбывают реально определенный вид наказания, т.е. об осужденных. (Оговоримся, что разговор дальше пойдет только об осужденных к лишению свободы.) Назовем это первым условием закона.
По смыслу ст. 390 УПК РФ и ст. 7 УИК РФ начало исполнения наказания определяется датой вступления приговора в законную силу.
Следующим условием для УДО является отбытая часть срока наказания в зависимости от тяжести совершенного преступления. На это условие указывается в ч. 3 ст. 79 УК. Однако тут и возникает вопрос: а с какого момента исчислять отбытый срок?
В соответствии с ч. 3 ст. 79 условно-досрочное освобождение может быть применено только после фактического отбытия осужденным определенной части срока наказания, назначенного судом. Акцентирую внимание на словах «фактического» и «судом». Второе выражение законодателем почему-то упущено и употреблено мною как бесспорно подразумеваемое. Что же законодатель имел в виду под выражением «фактического»? Ясности нет. Тем не менее в УПК РФ есть аналогия, с помощью которой постараемся провести параллель.
В частности, в п. 15 ст. 5 УПК РФ сказано: «Момент фактического задержания - момент производимого в порядке, установленном настоящим Кодексом, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления». Эта формулировка дополняется ч. 3 ст. 128 УПК: «При задержании срок исчисляется с момента фактического задержания». То есть фактическое задержание расценивается законодателем как реальное лишение свободы передвижения, с которого, по существу, начинается отсчет срока содержания под стражей. В нашем вопросе речь идет о фактическом отбытии наказания, которое связано со вступлением приговора в законную силу. Обратимся к нормам УИК.
Их положения распространяются на осужденных, в отношении которых приговор вступил в законную силу (ст. ст. 2, 7 и др. УИК). Вступление приговора в законную силу - юридически значимый момент, когда правовое положение лица изменяется с «подсудимого» на «осужденного». Весь период до вступления приговора в законную силу регулируется Законом «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», регламентирующим права и обязанности лица, к которому применена мера пресечения в виде заключения под стражу. Мера пресечения, а не мера наказания!
Таким образом, до вступления приговора в законную силу нельзя вести речь об отбытии назначенного судом срока наказания, так как лицо по закону осужденным в полном смысле слова не является. Даже если вынесен обвинительный приговор первой инстанцией, не исключено, что в кассационной инстанции лицо может быть признано невиновным, а приговор несостоявшимся. Вот почему начало отбытия срока наказания с целью обоснованности и единообразия следует исчислять со дня вступления приговора в законную силу. Используя приведенные выше нормы и изложенные обстоятельства, можно сделать вывод, что фактическое отбытие осужденным назначенного судом срока наказания - это период срока наказания после вступления приговора в законную силу, отбытый осужденным в порядке, установленном Уголовно-исполнительным кодексом РФ.
На практике же все не так, появляются «подводные камни», которые суды перекладывают с места на место, как им заблагорассудится. Первый «подводный камень» - начало исчисления срока отбывания наказания.
В соответствии с ч. 7 ст. 302 УПК при постановлении обвинительного приговора суды должны точно определить начало исчисления срока отбывания наказания. Что, казалось бы, может быть более точным, чем дата вступления приговора в законную силу? Однако Верховный Суд РФ указывает, например, что «срок отбывания окончательного наказания, назначенного по правилам части 5 ст. 69 УК РФ и ст. 70 УК РФ, исчисляется со дня вынесения последнего приговора» (п. 17). Спрашивается - на каком основании? Ни УК, ни УПК не устанавливают порядка определения начала срока отбывания наказания. И для чего иметь две даты: одну - начало срока отбывания наказания - отвлеченную, а другую - вступление приговора в законную силу - определенную законом (ст. 390 УПК)? Не правильнее ли в этой ситуации остановиться на одной, естественно на законной, дате?
Еще противоречивее выглядит установка Верховного Суда РФ, до сих пор применяемая судами, даже несмотря на вышеизложенные его указания, об исчислении начала срока отбывания наказания со дня задержания или ареста.
В соответствии со ст. 72 УК время содержания под стражей до суда засчитывается в срок лишения свободы. В п. 9 ч. 1 ст. 308 УПК также сказано, что при вынесении приговора суд должен принять решение о зачете времени предварительного содержания под стражей, если до постановления приговора подсудимый был задержан или к нему применялись меры пресечения в виде заключения под стражу. Меры задержания и пресечения, применяемые к подозреваемым и обвиняемым, так и именуются в законе - «время предварительного содержания под стражей», а не лишение свободы.
Тем не менее суды при решении вопроса об УДО складывают периоды содержания под стражей, учитывают это как лишение свободы и, даже вопреки судебному приговору, начинают отсчет части срока наказания, установленного ст. 79 УК, со дня задержания или заключения под стражу. Таким образом, идут, на мой взгляд, на прямое нарушение закона, «ставя телегу впереди лошади».