Обрядовый календарь открывался праздником Сурхури, приуроченным ко времени зимнего солнцестояния. Позднее этот праздник, вобрав в себя элементы русских святок и святочных гаданий, слился с христианским Рождеством. В более древнем варианте он имел связь с поклонением племенным духам – покровителям скота. Отсюда и название праздника, от «сурăх ырри» - «овечий дух». Во время празднества дети и молодежь группами обходили подворно деревню, заходя в дом, желали хозяевам хорошего приплода скота, пели песни с заклинаниями. Хозяева же одаривали их кушаньями.
Зимний цикл завершался праздником Çăварни (Масленица), знаменовавший наступление весенних сил в природе. В оформлении праздника, в содержании песен, приговоров и обрядов четко проявляется его аграрная природа и культ солнца. Чтобы ускорить движение солнца и приход весны, на празднике было принято печь блины, кататься на санях вокруг деревни по ходу солнца. В завершении масленичной недели сжигали чучело «старухи çăварни» («çăварни карчăкě»).
Весенний цикл открывался многодневным праздником жертвоприношений солнцу, богу и умершим предкам Мăнкун (совпавший затем с православной Пасхой), который начинался с калăм кун и завершался сěрен (или вирěм) – обрядом изгнания зимы, злых духов и болезней. Молодежь ходила группами по деревне с рябиновыми прутиками и, хлеща ими людей, постройки, инвентарь, одежду, выгоняла злых духов и души умерших, выкрикивая «сěрен!». Односельчане в каждом доме угощали участников обряда пивом, сыром и яйцами. В конце XIX в. эти обряды в большинстве чувашских деревень исчезли.
Следующая серия обрядов непосредственно была связана с полевыми работами. Весенний сев начинался обрядом Вăрлăх кăларни. Накануне его мылись в бане, надевали чистое белье.
С заботой об урожае связан и обряд Çăмăр чÿк – моление о дожде, где участвовали все жители деревни. Они купались в воде, обливали друг друга водой.
Окончание весеннего сева завершалось Ака пăтти – молениями кашей о хорошем урожае и сохранности от стихийных бедствий. Когда на полосе оставалось пройти последнюю борозду и прикрыть последние засеянные семена, глава семьи молился Çулти Турă о ниспослании хорошего урожая. Несколько ложек каши, варёные яйца зарывали в борозду и запахивали её.
Все весенние работы завершались праздником Акатуй – «свадьбой плуга», связанный с представлением древних чувашей о бракосочетании плуга (мужского начала) с землей (женским началом). В прошлом акатуй имел исключительно религиозно-магический характер, сопровождался коллективным молением. Со временем, с крещением чувашей, он превратился в общинный праздник с конными скачками, борьбой, молодежными увеселениями.
Лето чуваши начинали примерно со второй половины мая месяцем «летним», с которым связан обряд Çинçе (вирьялы) или Уяв (анатри), когда запрещалось заниматься земледелием, так как земля была «беременной» после посева.
Праздник çинçе или уяв сопровождался массовыми гуляниями, хороводами, свадьбами. Тематика песен, игр и хороводов – бытовая; исполнялись молодежные лирические песни. Особенностью этого праздника является запрет на многие домашние и сельскохозяйственные работы, связанные с землей.
В дни праздника çинçе (уява) или после его окончания проводились массовые полевые моления – уй-чÿк, сопровождавшиеся крупными жертвоприношениями скота: быков, коров, телят, овец и домашней птицы.
К концу XIX в. обряды çинçе (уява) были совмещены с семицко-троицкой обрядностью. Сроки Семика и Троицы были определены достаточно четко – Троицу отмечали спустя семь недель после Пасхи, а Семик чуваши начинали в четверг, предшествующий Троице («главный Семик») и заканчивали в четверг следующей недели («малый Семик»). Обряды, совершавшиеся в это время, имели в своей основе древние, различные по происхождению народные обычаи и культы.
В основе организованных действий, связанных с Семиком, лежали годовые поминальные обряды. Поминовение умерших начиналось дома, затем шли на кладбище «провожать» покойных на телегах, украшенных зеленью. На могиле вновь устраивалось поминовение с едой и питьем. Семик стал праздником весны, возвращение земли к жизни, пробуждения и расцвета сил растительности. До Петрова дня (до паровой пахоты под озимые) продолжались веселые молодежные гуляния и ярмарки.
Семицко-троицкие праздники связаны с культом растительности. Накануне Троицы мылись в бане особым набором трав (77 различных растений, обладающих целительными свойствами), в период çинçе (уява) запрещалось рвать зелень по представлениям чувашей, до Семика нужно было искупаться в реке семь раз.
Праздником, открывавшим у чувашей цикл уборочных работ, являлся Петров день. В этот день вся деревня собиралась на последний хоровод вокруг прощального костра. После этого начинался сенокос. В традиционных обрядах и обычаях чувашей, связанных с сенокосной порой, сохранился обряд утăçи. Первый выход на сенокос напоминал большой праздник: все выходили в лучших нарядах. Скошенное и высушенное сено складывали в большие кучи по числу жителей деревни и бросали жребий, каждому доставалась своя доля. Распределенное сено складывали в большие копна (капан). Обычно сено оставляли на лугах до зимы.
Завершение уборки хлебов отмечалось молением духу-хранителю овина (авăн пăтти). Перед началом потребления хлеба нового урожая устраивали цикл осенних благодарственных молений – сăра чуклени, - жертвоприношение в честь нового хлеба, авăн пăтти – овинная каша, и авăн сăри – овинное пиво. На авăн пăтти закалывали петуха, варили кашу, приносили в жертву хлеб нового урожая, последний необмолоченный хлеб. На праздник приглашали родственников, друзей, знакомых.
Осенние поминки – автан сăри (петушиное пиво) – имели более торжественный характер, чем летние. На них закалывались домашние птицы, обязательно петух. К рассвету устраивались проводы «покойного» с песнями и плясками, все заканчивалось очистительным обрядом и мытьем в бане.
Таким образом, весь октябрь и ноябрь проходили благодарственные моления и обряды, получившие название в народном календаре:
юпа уйăхě – месяц поминовения усопших;
чук уйăхě – месяц жертвоприношений, где поминальной обрядности отводилось главное место.
Одновременно с земледельческими поминальными обрядами нередко совершались скотоводческие обряды – карта пăтти в честь духов – хранителей домашнего скота.
Накануне готовились юсманы – жертвенные блины из пшеницы или ячменя нового урожая (до 100 шт.) Варилась каша на скотном дворе. По прочтении молитвы ложку каши бросали в огонь. Глава семьи обращался в своей молитве с просьбой к покровителю сохранить стадо. В этот день досыта кормили скот, держали его на вольном выпасе.
Во время страды часто устраивали помочи - ниме, - который не имеет определенных сроков проведения. Из уважаемых людей назначался ниме пуçĕ – глава помочи, который с утра приглашал всех селян пойти на помощь к нуждающемуся односельчанину, объезжая всю деревню на запряженной лошади. Обычно ниме проводится в течение дня. Вечером в доме хозяина собираются все участники ниме. Тяжелая работа завершалась праздничным застольем.
Традиционные чувашские молодежные праздники и увеселения устраивались во все времена года. В весенне-летний период молодежь всего селения, а то и нескольких селений, собирались на открытом воздухе на хороводы уяв (вăйă). Зимой устраивались посиделки (ларни, улах) в избах, где временно отсутствовали старшие хозяева. На посиделках девушки пряли, а с приходом юношей начинались игры, участники посиделок пели песни, плясали и т.д. В середине зимы проводился праздник «хěр сăри» - девичье пиво. Девушки в складчину варили пиво, пекли пироги и в одном из домов совместно с юношами устраивали молодежную пирушку.
Основой общественного и семейного быта чувашей в прошлом явились родовые отношения и их пережитки. В наибольшей степени это проявилось в организации и проведении свадеб. Характерным для чувашей были сроки празднеств – весеннее время, после сева яровых, когда земля должна была находиться в покое, а люди могли отдыхать от полевых работ.
У чувашей были распространены три формы заключения брака:
1) с полным свадебным обрядом и сватовством (туйла, туйпа кайни);
2) свадьба «уходом» (хěр тухса кайни);
3) похищение невесты, часто с ее согласия (хěр вăрлани).
Жениха в дом невесты сопровождал большой свадебный поезд. Тем временем невеста прощалась с родней; ее одевали в девичью одежду, накрывали покрывалом. Невеста начинала плач с причитаниями (хěр йěрри). Поезд жениха встречали у ворот с хлебом- солью и пивом. После старшего из дружек (мăн кěрÿ) гостей приглашали пройти во двор за накрытые столы. На следующий день поезд жениха отъезжал. Невеста ехала стоя в кибитке. Жених три раза ударял ее нагайкой, чтобы «отогнать» от невесты духов рода жены. Веселье в доме жениха продолжалось с участием родственников невесты. Первую брачную ночь молодые проводили в клети или в другом нежилом помещении. По обычаю, молодая разувала мужа. Утром молодую одевали в женский наряд с женским головным убором «хушпу». Первым делом она ходила на поклон и приносила жертву роднику, потом начинала работать по дому, готовить пищу.
Родильный обряд у чувашей был обставлен элементами магии: детям на шею либо на одежду вешали различные амулеты, бабка-повитуха, принимавшая роды, действовала с помощью различных заговоров. Первого ребенка молодая жена рожала у своих родителей. Пуповину резали: у мальчиков – на топорище, у девочек – на ручке серпа, чтобы дети были трудолюбивыми.
В чувашской семье главенствовал мужчина, но и женщина имела авторитет. Разводы случались крайне редко. Бытовал обычай минората – младший сын всегда оставался с родителями, наследовал отцу.