"Обычно я всегда сидел напротив Клиффа,— рассказывает о том трагическом утре Джеймс Хэтфилд,— но у меня немного побаливало горло, а в автобусе были сквозняки, и я в ту ночь лег на заднем сидении. Проснулся я от сильной встряски и удара по голове откуда-то упавшей кофеваркой. Автобус завалился набок, началась неразбериха: Моего соседа начало душить его же одеялом, откуда-то на нас свалился Бобби Шнейдер— наш концертный менеджер. Я слышал также, как кричит Джон Маршалл— наш роуди, который сидел рядом с Клиффом, но ничего не было видно, потому что салон наполнился дымом. Мотор гудел еще минут 5, и я думал, что автобус вот-вот взорвется. Потом все стихло, и начали потихоньку выбираться наружу. Было довольно прохладно, и я тут же задубел. Сразу же я заметил Клиффа, он лежал весь исполосованный битым стеклом. Рядом бродили еще несколько человек, и самое ужасное, что никто еще не знал, что случилось".
А случилось непоправимое: Клифф Бертон, 24-летний американец, был мертв. Спящий Клифф умер, не почувствовав боли. Когда автобус начал переворачиваться, его с силой выбросило через окно, и падающая огромная машина перебила Клиффу позвоночник. Смерть наступила мгновенно.
Остальные получили легкие повреждения. Ларc сломал палец на левой ноге, Бобби Шнейдер вывихнул плечо и был порядком поранен разбитым стеклом. У Кирка Хэммета было сотрясение мозга. Другие отделались лишь ушибами и ссадинами.
Вскоре на место аварии прибыли машины скорой помощи и полиции. Дело об аварии было поручено вести инспектору шведской дорожной полиции Эрне Петерсону. Однако ничего определенного выяснить не удалось. 48-летний водитель автобуса утверждал, что он лишь хотел объехать замерзшую на дороге лужу. Но после тщательного обследования каждого метра этого участка дороги не было найдено и следа от лужи. Версии о том, что он просто-напросто заснул за рулем, шофер пытался опровергнуть, говоря, что хорошо выспался перед дорогой. В конце концов он был задержан полицией и дальнейшая история этой аварии никому не известна. Да и кому было дело, виноват ли водитель или нет? Все мысли были только о погибшем Клиффе Бертоне. Все металлисты мира были просто потрясены случившимся. Ушел из жизни один из лучших музыкантов, содрогавший залы и арены. Он никогда больше не выйдет на сцену— в это невозможно было поверить. Во многих городах, через которые должно было пройти это так нелепо оборвавшееся турне, фоны Металлики не сговариваясь собирались в местах так и не состоявшихся концертов, чтобы отдать последний долг тому, кого они не гнали лично, но кто, тем не менее, был им очень близок по духу.
Джеймс, Ларс и Кирк потеряли, кроме всего прочего, и лучшего друга, а родители— любящего и любимого сына. "Он никогда не называл себя звездой,— вспоминает о сыне мать Клиффа Жан Бертон,— а он был ей. Он до последних своих дней скромно говорил, что является просто хорошим музыкантом, но никакой не звездой". "Он выбрал себе дорогу. У него была цель, и он достиг ее,— продолжает Рай Бертон, отец музыканта,— он всегда говорил: "Когда-нибудь мы совсем потеряем нюх, но мы все равно будем делать то, что нам нравится". Да, именно "мы"— он никогда не говорил "я". Он всегда думал о трех остальных и получал взаимность. Были у них, конечно, и неудачи, но я всегда восхищался сыном и его друзьями— Кирком, Джеймсом и Ларсом. Это была фантастическая компания, работающая на полном взаимопонимании. И очень печально, что Клифф так рано ушел от нас".
Потратив на перевозку тела на Швеции в США полторы недели, Клиффа похоронили на его родине в Сан-Франциско. "Похороны нам очень помогли,— рассказывает Хэтфилд,— нам казалось, что Клифф вернулся домой. Он был очень привязан к Америке и особенно к своему городу".
Итак, все было кончено. Однако жизнь продолжалась, и надо было думать о будущем. И если среди фзнов и прессы ходило множество различных слухов и разговоров относительно дальнейшей судьбы Metallica, то в самой группе было все ясно с первого же момента. У нас даже и не было мысли о распаде,— говорит Ларс,— это было бы абсолютно неверным, да и вообще нереальным. Мы были бы просто еще более несчастными.
Клифф первым бы поддержал нас. После похорон мы навестили семью Бертонов, и мать Клиффа, большая поклонница Metallica, просто воодушевила нас на борьбу".
"Семья Бертонов— это одни из самых потрясных людей, которых я когда-либо знал,— поддерживает Джеймс,— я очень люблю их. Они перетерпели боль утраты сына и сказали нам, что гораздо хуже ничего не делать и обсуждать случившееся".
Теперь у нас было еще больше решимости, чем раньше,— продолжает Ларс,— сейчас мы живем ради Клиффа тоже".
Да, истинно пророческими были строки из легендарной "Whiplash": "Мы никогда не остановимся, потому что мы— Metallica!"
Итак, оправившись от шока, Metallica начали поиски нового бас-гитариста. В качестве первого перспективного кандидата Metallica пригласили Джо Вера из Armored Saint, однако тот, не задумываясь, отказался. Затем Ларс позвонил на Metal Blade Records и навел справки о безработных басистах, где ему был порекомендован румын Эмиль Лех, игравший ранее в Sound Barrier. Он приехал в Сан-Франциско, однако не подошел группе по стилю. Почти одновременно получил предложение басист Laaz Rockit Вилли Лэндж, но он тоже не нашел общего языка с Metallica. После первых двух неудач Ларс, Джеймс и Кирк сами объявили о поисках нового члена, и вот тогда-то уж от желающих просто не было отбоя. "Это было ужасно!— говорит Джеймс Хэтфилд.— дело в том, что сразу увидеть, подходит нам парень или нет, позволяет песня "Master Of Puppets". Её различные стили и смена темпов образуют отличный текст для прослушивания. Так вот, ее мы играли раз 500! И никто не мог толком сыграть "Master...". Некоторые не могли дотянуть даже до половины! Жуть!"
"Один пришел с задранным, на 3 метра от пола, носом и с автографом Руди Сарзо на своей басухе,— рассказывает Кирк Хэммет,— но все, на что он был способен— так это воткнуть шнур в гитару". И вот на четвертый день этого сумасшедшего прослушивания, в репетиционной Metallica появился паренек, выучивший 11 песен группы, Звали его Джейсон Ньюстед.
Джейсон Ньюстед родился 4 марта 1963 года в Бэтл Крик, штат Мичиган. Рос он на конной ферме своего отца и с самого раннего возраста всячески помогал ему в разведении арабских скакунов. А в 10 лет Джейсон занялся верховой ездой. Было в семье Ньюстедов еще два сына— старшие братья Джейсона. Они оказали на него большое влияние как в спорте, так и в музыке. Оба очень любили рокабили и фанк, слушали группы типа Earth, Wind & Fire и Ohio Players. Однако для Джейсона это было не так серьезно. "Моей страстью были лошади,— вспоминает он,— в 1976 году, когда мне было 13 лет, в наш город приехали Kiss. Я пошел на их концерт, и это переменило всю мою жизнь. Джин Симмонс развратил меня навсегда. Я начал покупать их альбомы и пластинки других групп. А к своему 14-летию попросил у родителей бас-гитару. Я хотел быть Джином Симмонсом".
Джейсон получил свой подарок, однако ни особого умения, ни просто усердства у него не замечалось. Через 4 года, в '81 вся семья переехала в Феникс, штат Аризона. Вот там-то у Джейсона, что называется, возникло второе дыхание. Захваченный в плен уже басом Гизера Батлера из Black Sabbath и Джедди Ли из Rush, Ньюстед вновь загорелся желанием делать свою музыку. "Я начал играть со всеми, с кем только мог,— говорит он,— это было почти по-настоящему. Они уходили, я оставался". Впрочем, и самому Джейсону нелегко было полностью отдаваться музыке. Нужно было как-то зарабатывать на жизнь, и он то делал сэндвичи, то разносил еду и, наконец, его последняя работа— мойщик окон.
Вскоре Ньюстед познакомился с барабанщиком Келли Дэйвидом Смитом. Оба были без ума от Black Sabbath и Rush, оба мечтали о собственной группе, так что вопрос стоял только во времени. И, доукомплектовав состав гитаристом Эдвардом Карлсоном и вокалистом Эриком Эй Кей, в феврале 1982 года друзья сколотили группу под названием Flotsam And Jetsam. Сразу же начали писать собственные песни. Причем Джейсону Ньюстеду отводилась чуть ли не главная роль. Он писал все стихи и значительную часть музыки. 4 года группа провела в скрупулезном оттачивании своего мастерства, искали свой стиль, имидж, пытались внести в свои вещи что-то свое, неповторимое. Набиралась пятерка (в 1985 взяли еще одного гитариста) и концертного опыта. Агрессивный спид-металл Flotsam & Jetsam стал потихоньку привлекать окружающих, и группа даже приглашалась для разогрева больших команд типа Exciter и Megadeth. Тем временем, в 1986 вышел первый ЕР Flotsam & Jetsam "I Live You Die", после чего последовало мини-турне по юго-западу США вместе с Betsy Bitch. Через Betsy Bitch Келли Джейсон и Со. вышли на фирму Metal Blade и со своим хитом "I Live You Die" попали на седьмую пластинку "Metal Massacre". И тут же последовал первый настоящий альбом "Dooanday For The Deceiver". Успех был просто невероятным. Относительно, конечно. Альбом заметили и оценили, причем не только фэны, но и музыкальная пресса.
Однако через пару месяцев группа была просто ошарашена уходом своего бессменного лидера Джейсона Ныостеда. "Копа мне сообщили, что Metallica ищет бас-гитариста, я просто не понял, что мне предлагают пойти прослушаться,— рассказывает аи,— задолго до того как я пришел к ним, Metallica оказала на меня огромное влияние. Я, наверное, был первым парнем из Феникса, купившим "Kill 'Em All" (случайность, что ли, что одна из песен Джейсона, написанная им еще в Flotsam, называется "Fade To Black"?—автор). И тут представляется такой шанс! Я сказал себе: "надо быть полным идиотом, чтобы не рискнуть!" Я спал не более 5 часов в день, и учил их песни. Когда же я пришел на прослушивание, а был вдохновлен еще больше— те, кто пришел вместе со мной, были полными болванами, не умеющими играть и пытающимися воспроизвести звук Metallica. Некоторые, по-моему, перед этим затянулись пару раз травкой, надеясь, что все пройдет. Поэтому я вошел к ним полным решимости. И когда они спросили: "Что будем играть?", я ответил: "Что скажете". Мы неплохо сыгрались, но вместо ответа они попрощались со мной и .сказали ждать".