Принципы и формы взаимоотношений
между центром и субъектами федерации
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение.. 3
Глава 1. Принципы и формы взаимоотношений между центром и субъектами федерации: зарубежный опыт. 4
1.1. Федерализм в Европе. 4
1.2. Опыт федерализма в целом. 5
Глава 2. Пример Федерации на примере Австрии. 5
2.1. Структура местных и региональных органов власти в Австрии 5
2.2. Правовая основа. 5
2.3. Финансовые вопросы.. 5
Глава 3. Принципы и формы взаимоотношений между центром и субъектами федерации: российский опыт. 5
3.1. Федеративное устройство России. 5
3.2. Модели российского федерализма. 5
Глава 4. Сравнительный анализ федерализма. 5
Заключение.. 5
Список использованной литературы... 5
Актуальность данной работы в том, что России, в которой существуют очень разные по уровню социально-экономического развития регионы, причем некоторые регионы являются национальными образованиями, очень важно найти такую форму взаимоотношений между федеральным центром и регионами, которая позволила бы динамично развиваться всем регионам и не провоцировала бы сепаратистские настроения в отдельных регионах.
Цель данной работы – изучить принципы и формы взаимоотношений между центром и субъектами федерации.
Объект исследования – страны с федеративным устройством. Предмет исследования - принципы и формы взаимоотношений между центром и субъектами федерации.
Задачи исследования:
■ изучить особенности федерализма как формы государственного устройства;
■ изучить принципы и формы взаимоотношений между центром и субъектами федерации на зарубежном опыте;
■ рассмотреть принципы и формы взаимоотношений между центром и субъектами федерации в России.
В соответствии с поставленными задачами исследование было разбито на три главы.
Первая глава посвящена особенностям федерализма как формы государственного устройства.
Во второй главе изучаются принципы и формы взаимоотношений между центром и субъектами федерации на зарубежном опыте.
В третьей главе рассматриваются принципы и формы взаимоотношений между центром и субъектами федерации в России
При работе над исследованием были изучены публикации, посвященные проблемам федерализма и российское законодательство в данной сфере.
Концепция федерализма возникла на Западе в попытках разобраться в понятии “государственный суверенитет” в условиях утраты исторических перспектив абсолютными монархиями, а затем - при формировании многомерной системы международных влияний, отчасти меняющих взгляд на суверенитет. Кроме того, федерализм стал попыткой преодолеть общий кризис государственности, которая не справлялась с насущными внутренними и внешними проблемами - государства стали слишком маленькими, чтобы заниматься большими проблемами, и слишком большими, чтобы заботиться о малых делах.
Двуполюсный мир, в котором сверхдержавам удалось склонить многие страны довольствоваться усеченными формами суверенитета, и усиление роли региональных элит, требующих автономизации, породили массу теоретических изысканий, сводящихся к тому, что прежнее понимание суверенитета должно отойти в прошлое. На его место должно прийти понимание сдержек и противовесов между различными субъектами власти как внутри страны, так и в межгосударственных отношениях. Большие государства должны были обратиться в большей степени к собственным внутренним проблемам, дав возможность малым государствам усилить свое влияние в международных делах.
Подобное теоретическое положение целиком рождено западной цивилизацией и является отражением его внутренних достижений и внутренних же проблем, связанных с утратой тайны власти и подменой ее виртуальной реальностью “общественного договора”. За пределами западной цивилизации нет стремления к выстраиванию виртуальной реальности, как нет и ресурсов для ее поддержания. Фиктивное перенесение проблем осуществления суверенитета в современных условиях Запада, например, в Россию, вызывает катастрофическую утрату управляемости страной. За воспринимаемой иллюзией, оказывается, ничего не стоит!
Западный федерализм - скорее “цветущая сложность”, чем общий закон жизни. Причем евро-атлантическая традиция федерализма достаточно жестко противостоит как примитивному унитаризму, так и фрагментаризации. Полиэтнические федерации обычно поддерживаются более жесткими мерами против этницизма (этнического национализма).
В России такого рода федерализм на сегодняшний день непопулярен. Наш “федерализм” тождественен обоснованию расчленения государства. У нас федерализм - всего лишь маска этницизма, который перехватывает лишь отдельные элементы мифологии западного федерализма. Главное здесь - оторванное от какой-либо легальной практики слово, плюс закулисная политическая игра, интрига, заговор.
Европейское толкование федерализма не столь однозначно, как принято считать в среде формулирующей государственные проекты российской интеллигенции. Если в Великобритании говорят о федеральном правительстве, федеральной полиции и прочем как об атрибутах государственного единства, то в Германии - как о некоей политической технологии, позволяющей землям не утонуть в унитаризме, порождающем в ответ центробежные тенденции. Во Франции деление на округа и департаменты - всего лишь инструмент управления без всяких философствований. Какой же из типов федерализма нам более подходит, у кого учиться?
Есть еще один аспект европейского федерализма, который показывает, что учиться необходимо осторожно, не увлекаясь. Усиление федералистских настроений в Европе порой превращается в своего рода реанимацию интернационализма, находящего для себя новые пути. Попытка превратить “Европу отечеств” в “Европу регионов” породили своеобразную смесь сепаратизма (под лозунгами федерализма) и интернационализма (лозунг объединенной Европы). Поэтому европейский вариант федерализма тоже не безобиден. Как и в России, его скрещение с интернационализмом богато разнообразием негативных перспектив.
Перенесение модели объединенной Европы на Россию вовсе может быть признано грубой спекуляцией. Дело в том, что в России и в Европе идут разнонаправленные процессы. Если Европа выдумывает модель общеевропейской солидарности (порождающей нечто вроде европейской нации), то для России это - давно пройденный этап. Россия как раз борется против уничтожения объединяющей ее идеи, против разъединения русской нации - великороссов, белорусов и малороссов, а также против отделения от России коренных этносов, столетиями живущих рядом с русскими. Если в Европе федерализм - модель новой интеграции, то в России - модель дезинтеграции, уничтожения государственности. Воистину, “что немцу здорово, то русскому - смерть”.
Федерализм европейский, несмотря на внутреннюю его противоречивость, все же достаточно решительно противостоит сепаратизму. Например, попытки признать население Корсики отдельным народом, включенным в состав французского народа, были признаны противоречащими национальным интересам. В российском же варианте все наоборот - сепаратистские настроения процветают под сенью официозного федерализма, зреют там - за этой сенью. Сам российский федерализм поэтому является лишь мягкой (до поры, до времени) формой сепаратизма.
Если европейский федерализм сохраняет деление на нации и отечества как дань историческим реалиям, то российский федерализм утверждает это деление как историческую новацию - крайне опасную по своей природе и уже наступившим последствиям подмену задач этнического бытия задачами борьбы за обособленную государственность. Европейская интеграция - признак складывающейся цивилизации, способной успешно конкурировать в 21 веке с другими мировым цивилизациям. Россия - уже сложившаяся цивилизация. Попытаться цивилизовать Россию европейскими средствами, переиначенными этнократическим сознанием радетелей интересов малых народов, - значит лишить ее конкурентоспособности. При этом ни один народ на территории России не может получить перспектив достойного бытия без России, как единого государства, опирающегося на русскую историческую традицию.
Часто приверженцы федерализма в России ссылаются на удачный опыт Германии. Но там федеративное устройство проистекает из прежнего состояния расчлененности. Германских государств до империи Бисмарка было более трехсот, их объединение было способом выживания. В России такой государственной чересполосицы не было никогда. Даже федерация княжеств Киевской Руси и последующая раздробленность - нечто совершенно иное.
Может быть, Киевская Русь в чем-то аналогична нынешней Германии с ее близкими территориальными и культурными идентичностями. Но после того как Россия вобрала в себя Великую Степь, и разнородные культуры своих южных соседей, сформировала двойную идентичность - этническую и общенациональную, снова выпячивать старую удельную особость - преступление. Попытки введения в России европейского федерализма оборачиваются расчленением государства и кровопролитной войной.
Федерализм затрагивает в большей или меньшей степени не только конструкцию отдельных европейских стран. Он является важной опорой всей европейской структуры государств. Федерализм более всего отвечает многообразию Европы, ибо с его помощью скорейшим образом будут сбалансированы отношения между центральной властью и регионами. Хотя тот факт, что эта задача непроста, очевиден и подтверждается ведущейся в Европейском Союзе дискуссией о предстоящем через несколько лет расширении ЕС еще на 12 государств с населением более 100 млн. человек.