Заметим, что именно этот принцип “симфонии” властей был заложен и реализовывался в той или иной мере в отношениях княжеской (а потом и царской) власти и Церкви в эпохи Киевской и Московской Руси.. И только Пётр I - этот одержимый западник, яростный сторонник демократического принципа обезвластвования Церкви, открыто и официально разрушил этот принцип.
В отличие от своих демократических учителей, которые маскировали обезвластвование Церкви её отделением от государства под маркой дарования ей наибольшей свободы, Пётр, обладая неограниченной властью и не меньшим самодурством, не стал маскировать акт поглощения церковной власти властью императорской в демократические одежды, а открыто провозгласил в своём “Регламенте духовном”, что в условиях абсолютной монархии не может быть двух властей и потому власть церковная и её олицетворение - Патриарх - упраздняется, церковь переходит в полное подчинение государства, становится одной из государственных коллегий, а император является одновременно главой и государства, и церкви.
Осуществление “демократизации” религиозной жизни таким образом очень дорого обошлись России в последующем. Плоды этого демократического варварства мы пожинаем до сих пор, и даже сегодня в отношении религии сверяем свои часы по западным демократическим стандартам, придерживаясь принципа отделения церкви от государства и равенства всех религий, действующих на территории России. Мы дошли до национального позора, уравняв своей Конституцией Русское Православие с тоталитарными сектами вроде “Свидетелей Иеговы”, “Церковью Муна”, Саентологией”, “Брахма Кумарис” и т.п. организациями, имеющим к религии весьма отдалённое отношение. Таковы плоды демократизации религиозной жизни в России от абсолютного монарха Петра I до демократического президента Ельцина. Сегодня особенно очевидно, что российская власть впала и продолжает пребывать в состоянии демократического лицемерия и скрытой вражды по отношению к религии в её традиционных национальных формах.
В чём же всё-таки суть и тайный смысл демократического принципа взаимоотношения государства ( демократической власти) с религией? В чём святая святых принципа отделения церкви от государства? В том, что демократическое государство точно так же, как и император Пётр I, не хочет ни с кем делить свою власть. Отделяя церковь от государства, демократическая власть как бы заявляет: политическая сфера (т.е. сфера власти) жизни - это моя вотчина, в которой никому другому места нет и быть не может. И если чьи-то интересы в этой сфере начинают мне противостоять, я проигнорирую или подавлю их проявление силой, объявив их противоречащими интересам государства и общества.
Используя своё единовластие, демократическое государство насаждает угодные себе общественные отношения, понимание духовности и морали, свои ценности жизни, провозглашая их или соответствующими духу религии, или же превосходящими по качеству и требованиям времени.
Отделяя Церковь от государства, либеральная демократия искусственно разрывает жизнь личности на две сферы - мирскую (материальную, физическую) и религиозную (духовно-нравственную). Одна сфера требует от гражданина государства жить по внешним демократическим законам, принятым государством, другая обязывает жить по законам внутренним, религиозным. Но законы демократического государства призваны обеспечить полноту и смысл лишь земной жизни в её сиюминутности, в то время как законы религиозные зовут к жизни вечной, объявляя земную жизнь суетой сует.
Эта объективно обусловленная раздвоенность жизни личности создаёт внутренний дискомфорт, ставит перед необходимостью его преодоления, выбора между мирской и церковной жизнью, властью Бога и властью Кесаря (в лице либерально-демократического государства). Но этот выбор осуществляется личностью в условиях не свободы, ибо она испытывает на себе постоянное мощное идеологическое давление, выражающееся в повседневной пропаганде приоритетов мирской, а не религиозной жизни. С другой стороны, исповедуя приоритет материальных основ жизни над духовными, демократическая власть фарисейски провозглашает свою лояльность к религии и даже заинтересованность в ней.
В результате основная масса граждан демократического общества, внутренне принимая вслед за властью за основу жизни её материальные ценности, внешне сохраняет свою религиозность, (т.е. религиозно фарисействует вместе со своей демократической властью), убеждая себя в том, что не порвала с Богом, а лишь осовременила свою веру. Так и живут, пытаясь убедить остальной (“нецивилизованный”) мир в том, что они и есть истинные христиане, искренне верующие люди. Но не все им в этом верят. Не случайно наш соотечественник И.С.Аксаков назвал западные демократии “обществом христианским, но отрекшимся от Христа”.
Вот такое общество, “отрекшееся от Христа”, и пытаются построить в обновлённой России наши отечественные либерал-демократы при активной помощи своих западных консультантов и спонсоров. Это благодаря их усилиям в последние 15 лет Россия была превращена в идеологический отстойник самых деструктивных и тоталитарных религиозных и псевдорелигиозных сект, масонских, оккультных и сатанинских организаций, одни наименования которых стали исчисляться тысячами. Цель была одна: под маркой либерально-демократических реформ отсечь возможность духовного возрождения российского народа на основе своих традиционных религий (и прежде всего Православия) и тем самым не допустить возрождения национального самосознания и консолидации нации.
Решая эту задачу, они настояли на принятии Россией либерального закона о свободе совести в 1990 г. Списанный с аналогичного закона США, он провозгласил полную свободу деятельности и равенство всех религий на территории бывшего СССР. Через несколько лет, возмущённая засилием всевозможных сект на духовном поле страны, российская общественность потребовала от своей власти пересмотреть этот антинациональный по сути закон в сторону ограничения деятельности на территории России зарубежных религиозных сект.
Как известно, “глас народа” есть закон для демократической власти, и российская власть была вынуждена отреагировать. Началась работа по подготовке обновлённого закона, который был принят в 1997 г. и получил название: ”О свободе совести и религиозных объединениях”. Но “глас” российского народа явился отнюдь не законом для “самой демократической” страны мира - США. Её администрация и законодатели восприняли попытку ограничения деятельности религиозных сект в России как вопиющее нарушение демократии. Накануне принятия закона началось открытое вмешательство администрации и законодателей США во внутренние дела России. Президент Клинтон неоднократно звонил президенту Ельцину и требовал от последнего не допустить принятия этого закона в более жёстком по отношению к религиозным сектам варианте, конгрессмены и сенаторы написали Ельцину петицию с аналогичными требованиями, стали пугать принятием экономических санкций против России, ибо американская помощь, по заявлению сенатора Макконела, “должна использоваться для продвижения американских ценностей и американских интересов”. Вот, оказывается, в чём дело: ограничение деятельности в России американских и прочих тоталитарных и деструктивных сект затрагивало “американские интересы”, которые в данном случае явно не совпадали с интересами российского народа.
И здесь возникает законный вопрос: как может страна, претендующая сегодня на роль некоего эталона современной демократии, подталкивать другую страну, вступившую на стезю демократизации, к откровенному нарушению демократических принципов отделения церкви от государства и свободы совести? А это нарушение видно здесь, что называется, невооружённым глазом.
Если демократия отделяет церковь от государства в целях предоставления ей наибольшей свободы и независимости от государства, а также гарантирует церкви невмешательство в её внутренние дела и отказ от всякого диктата, то как понять требования США к России в том, чтобы российское государство обеспечило расширение (или закрепление) прав одних религиозных организаций (в данном случае деструктивных и тоталитарных сект) за счёт ущемления прав других религиозных организаций (в данном случае традиционных российских религий и прежде всего Православия).
Если демократия провозглашает право гражданина на свободу выбора религии, то почему администрация и законодатели США попытались лишить российских граждан права на этот выбор? Россия имела и имеет достаточно широкое религиозное поле для свободного выбора её гражданами той религии, которую они пожелают принять. Тогда почему США хотели навязать России выпестованные у них тоталитарные секты вроде “Церкви Муна”, “Свидетелей Иеговы”, “Церкви Саентологии”, “Сознания Кришны” и подобных им организаций, отравляющих сознание, разрушающих психику наших граждан, превращающих их в рабов этих организаций? По вине этих сект десятки тысяч россиян лишились крова, работы, семейного очага, учёбы, нормального детства, сломали себе жизнь, многие из них покончили жизнь самоубийством. Вот результаты “трогательной” заботы американской демократии о российском религиозном плюрализме и свободе совести.
А вызвана эта забота отнюдь не искренним стремлением помочь России быстрее встать на путь обновления и процветания (кто бы против этого возражал), а сугубо “национальными интересами” США, которые, как мы теперь убедились, во многом противоречат национальным интересам России. И командированные в Россию многочисленные религиозные секты имеют целью не укрепить, но разрушить окончательно её духовное поле, парализовать, а затем и выдавить с этого поля традиционные российские религии и таким образом лишить российский народ его традиционных духовно-нравственных основ, навязав ему мондиалистскую идеологию, формирующую человека-робота, лишённого чувства Родины, национального сознания, традиции и даже семьи, вообще чувства идентичности. Вот основная “религиозная” задача, поставленная через секты и их защитников “самым демократическим” государством мира в отношении России.